Вторжение в Империю - Скотт Вестерфельд

Планета, которую представляла в Сенате Нара Оксам, неизбежноизменилась за первое же десятилетие срока ее сенаторства. Путь от Вастхолда доДома занял пять абсолютных лет. Ко времени ее возвращения прошло бы шестьдесятлет, все ее друзья сильно постарели бы или умерли, трое ее племянников стали быпожилыми людьми. Вот и Найлз старел у нее на глазах. Сенат очень многоготребовал от своих членов.

Но не всех время могло похитить. Оксам обрела новогоблизкого человека, он стал ее возлюбленным — капитан звездолета, ее соратник понесчастью в растягивании времени. И хотя сейчас любимого не было рядом и оннаходился на расстоянии в несколько абсолютных лет где-то ближе к краю галактическойспирали, Оксам начала приспосабливать свои анабиозные спячки к егорелятивистской временной схеме. Вселенная скользила мимо них обоих сприблизительно одинаковой скоростью. И когда он вернется, для него и для неепройдет почти одно и то же число лет.

Сенатор Оксам откинулась на спинку стула и переключилаполовину своего сознания на восприятие политических данных за счет вторичныхчувств. Но заниматься чем-то было бесполезно. Оставалось ждать, пока Найлзвынырнет окончательно.

Сенатор Оксам в качестве политического деятеля совершенно непоходила на своего главного консультанта. Она воспринимала Сенат как целостныйорганизм, как зверя, которого можно в чем-то приручить, а в чем-то — хотя быпонять. Найлз, напротив, жил под лозунгом того, что всякая политика локальна.Его богами были подробности.

Кабинет был заставлен компьютерной техникой, котораяпозволяла Найлзу держать связь со всеми Восьмьюдесятью Планетами и знать обовсем, что там происходило каждый день. Голодные бунты на Мирзаме. Религиозныетеракты на Веридани. Повседневные перипетии на рынках цен, этническиеконфликты, медиа-расследования — и все это в реальном времени, по системеквантовой связи. Привилегии советника позволяли Найлзу наблюдать за внутреннейдеятельностью новостных агентств, финансовых консорциумов и даже за частнымиконтактами тех, кто был достаточно богат для отправки данных по транссветовымканалам. И все это Найлз был способен анализировать и синтезировать в своемудивительном мозге. Сенатор Оксам была знакома со своими коллегами лично, и ейбыли видны их острые утлы, мелкое тщеславие и пристрастия, но Роджеру Найлзусенаторы виделись сложными существами, составленными из данных, — ходячимирасчетными палатами для всего обилия информации, сыпавшейся на них с родныхпланет.

Они молча просидели друг напротив друга еще несколько минут.

Палец на руке Найлза снова дрогнул.

Нара терпеливо ждала, понимая, что это неизбежно. В кабинетебыло темно. Хрустальные колонки компьютерного оборудования возвышались вокруг,будто возведенные насекомыми стеклянные города. «Наверное, их могли бывыстроить светлячки», — думала сенатор. На поверхности кристаллов игралирадужные блики — солнце проникало в комнату сквозь крошечные дырочки всинтетическом пологе, тянувшемся вдоль стеклянного потолка.

Оксам раздраженно взглянула вверх. Отверстия шириной вмиллиметр среагировали на ее взгляд и немного расширились. Она почувствовалатепло солнца на кистях рук, развернула их ладонями вверх, а тыльной сторонойощутила приятный холодок от металлической крышки стола. В этом пятнистомосвещении лицо ее главного консультанта казалось покрытым тонкой дырчатойвуалью.

Роджер открыл глаза.

— Война, — сказал он.

По спине у сенатора Нары Оксам побежали мурашки.

— Я просматриваю данные о снижении имперских налогов повсем дальним планетам, — продолжал Роджер Найлз и постучал кончиком пальцапо правому виску — так, словно его голова представляла собой картуИмперии. — Во всех системах, находящихся на расстоянии до четырех световыхлет от риксской границы, экономика развивается на дотационной основе, благодаряВоскрешенному. И вот теперь партия лакеев ввела параллельные меры в областиэтой поддержки. Все утро они обсуждали этот законопроект — и вот, пожалуйста.

— Это война? А может быть, извечный патронаж? — с сомнениемспросила Оксам. Воскрешенный Император и Сенат занимались взиманием налоговотдельно, и их источники доходов были очерчены столь же четко, как линияРубикона вокруг здания Форума. Но каким бы раздельным ни предполагалосьсуществование Императора и правительства, Партия Верности, верная своемуназванию, всегда все делала в угоду Императору. А особенно тогда, когдапомогала своим избирателям на родных планетах. Позиции Партии Верности былитрадиционно сильны на дальних планетах и вообще на окраинах Империи, в опаснойблизости от соседей, представителей иных культур.

— В принципе, я бы сказал, что это обычная милостынядля верноподданных, — отозвался Найлз. — Но ведь регионам,расположенным ближе к ядру галактики и лежащим по другую сторону спирали, этихмилостей не достается. Напротив, их просто-таки обирают. За последниедвенадцать часов только и вижу, что повышение налогов с авторских гонораров, ститулов и помилований. Даже имперские ссуды на сто лет — и те взыскиваются.Пока денежки, конечно, не помечены, но такими суммами могут ворочать тольковоенные.

— Следовательно, деньги идут на укрепление флота иоборону Внешних Пределов, — проговорила Оксам. Это походило на войну сриксами. Вливание в фонды армии, утешение для регионов, которым грозило нападениеврагов.

Найлз склонил голову к плечу — так, словно кто-то шепнул емуна ухо.

— Рабочие фьючерсы на Фатаве сегодня утром упали на трипункта. На три. Видимо, призывают резервистов. Теперь некому даже полыподметать.

Оксам покачала головой. О чем только он думал, ВоскрешенныйИмператор? Прошло восемьдесят лет после Вторжения риксов, так зачем жепровоцировать их сейчас? Немногочисленные риксы были тем не менее невероятноопасны. Замысловатые технологии, которые они развивали в угоду своим богам —гигантским разумам, превращали риксов в самых смертельных врагов Империи.Больше того: войны с ними всегда приводили к результатам меньше нулевых. Сриксов было почти нечего взять. У них и собственных планет, по сути, не было.Они засевали миры своими гигантскими разумами и двигались дальше. Они служилиспорами для существ планетарного масштаба, которым поклонялись, и были скореекультом, чем цивилизацией. Но если риксов обижали, они никогда не оставались вдолгу.

— Зачем Воскрешенному Императору понадобилась новаявойна с риксами? — высказала свои мысли вслух Оксам. — Есть какие-тосведения о конкретных диверсиях?

Она мысленно прокляла секретность, царившую в имперскомгосударственном аппарате. В Сенат крайне редко поступали подробные сведениявоенной разведки. Что же там происходило, в этой далекой тьме? Нара Оксампоежилась, подумав об одном-единственном человеке, которому, вероятно, грозилаопасность. Но сразу же отбросила эту мысль.

— Как я уже сказал, все это произошло за последниенесколько часов, — сказал Найлз. — Необработанных данных с фронтираза это время у меня нет.