После нас - хоть потом - Евгений Лукин

— Здорово, медалист! — изрыгнул он. — Ну ты где бегаешь?

Ратмир молча прошел в кухню и, поставив пакет у стены, повернулся к Регине.

— В чем дело?.. — злобно осведомилась та, не открывая глаз. — Ах, ска-жите, пожалуйста… Твои проблемы!..

Отвечать не имело смысла. Ратмир слишком хорошо знал это состояние своей супруги. Несомненно, какие-то сигналы из внешнего мира достигали сознания Регины, но воспринимать произнесенные ею слова впрямую, право же, не следовало. Она говорила сама с собой, точнее — с воображаемым Ратмиром. То, что Ратмир во плоти оказался в данный момент рядом, было простым совпадением.

— Ну и зачем тебе это понадобилось? — задохнувшись от злости, обратился владелец квартиры к Артуру. — Меня подождать не могли?

— Да ты чего, братан, ты чего?.. — всполошился тот. — Я пришел — она уже лыка не вязала!..

Он моргал, и обида в его голосе звучала вполне искренне. Но разбираться, врет Артур или же говорит правду, Ратмир был не в силах. Накопившийся за день счет к подлым двуногим существам превысил мыслимые размеры.

— Ну вот что… — процедил бронзовый медалист, даже и не пытаясь разомкнуть тяжелые челюсти. — Уходи. И чтоб я тебя здесь больше не видел. Во всяком случае, сегодня…

Широкая, почти прямоугольная морда с толстыми отвисшими губами приняла несвойственное ей задумчивое выражение. Он еще не понял. Услышанное только еще впитывалось.

— Да уж как-нибудь!.. — огрызнулась Регина, по-прежнему не поднимая головы. — Все умные, все с медалями…

Дядя Артур моргнул. В небольших округлых глазах светилось теперь искреннее недоумение.

— Слышь! — вроде бы даже слегка позабавленный выходкой Ратмира, сказал он. — Я ж поздравить… Водку вон принес…

Тот, стиснув зубы, молча смотрел на гостя. Не веря происходящему, дядя Артур оторопело приподнялся с табурета, как вдруг взгляд его упал на полуопорожненную бутылку.

— Да никуда я не пойду! — возмущенно объявил он, снова садясь. — Я, может, вообще не к тебе… Я вон сеструху проведать! — Фыркнул, набурлил стакан, и тут, видно, перед ним начала помаленьку обозначаться вся глубина нанесенного ему оскорбления. Поставил со стуком бутылку. Широкую прямоугольную морду передернуло злобой, в голосе зазвучала презрительная угроза: — Ишь как заговорил! Ме-да-лист! Аристократ собачий!..

Выпить он не успел. Послышалось низкое горловое рычание, и утративший над собой контроль Ратмир медленно опустился на четвереньки. Перевоплощение произошло практически мгновенно. Выпуклые коричневые глаза были глазами зверя.

— Братан!.. — Артур вскочил, опрокинув стакан. — Слышь! Ты… Кончай шутить!..

Ратмир не шутил. Уяснив эту гибельную для себя истину, дядя Артур, вжимаясь крестцом сначала в холодильник, затем в газовую плиту, в посудный шкафчик и наконец в голую часть стены, кое-как вытерся из кухни. Понимая, чем может обернуться для него одно-единственное неверное движение, он в ужасе отступал и отступал по бесконечному коридорчику, а клокочущая горлом тварь, пригнув голову и мягко выставляя лапы, следовала за ним, в любой момент готовая к броску.

Конечно, в человеческом обличье Ратмир ни морально, ни физически не мог противоборствовать громоздкому хамоватому родственничку. Но теперь, стань даже Артур на четвереньки, шансов у него не возникло бы. Не тот класс.

Вот она, спасительная дверь. Заведенной за спину рукою гость на ощупь отвел скобу и, ухитрившись протиснуться в щель, не превышавшую половины его собственной ширины, — сгинул. Щелкнул язычок замка.

— Да уж наверное!.. — язвительно произнесла в кухне Регина. — А я так, погулять вышла.

Сразу после планерки поступило сообщение, что встреча с Президентом переносится на три часа дня.

— Вот нервы! — с завистью сказал Рогдай Сергеевич, глядя на Ратмира, сосредоточенно грызущего под столом литую резиновую кость. — А ведь знает, псина, что нас сегодня ждет…

Директор ошибался. Ратмир не знал и не желал знать, что кого ждет. Наконец-то оказавшись в собачьей шкуре, он первым делом расправился с беспокойными человеческими мыслишками — разогнал их, как кошек. И если какая-нибудь приблудная все-таки начинала копошиться на задворках сознания, достаточно было слегка накатить брови, чтобы она затаилась в ужасе.

Ратмир наслаждался жизнью. Людям не понять этого чувства, поскольку жить означает пребывать в настоящем, куда эти двуногие почти никогда не заглядывают. В данный момент их было в помещении трое: Рогдай Сергеевич, Гарик и Лев Львович — но все они мысленно присутствовали не здесь, а в Капитолии, и не сейчас, а в три часа дня.

Так что единственным по-настоящему живым существом в кабинете можно было по праву назвать только Ратмира, с увлечением слюнявящего свою восхитительно упругую резиновую цацку.

Задумчиво барабаня пальцами по подоконнику, Гарик смотрел вниз, на улицу, по которой поспешали в сторону центра три обнаженные валькирии с вычурными прическами, из-за которых они, не исключено, спали сегодня сидя. Та, что слева, несла под мышкой свернутый в рулончик транспарант.

— Хочешь поговорку? — осведомился Гарик, не оборачиваясь.

— М-м? — отозвался Рогдай Сергеевич.

— Торопится, как голый на митинг, — озвучил Гарик. Директор встрепенулся.

— Идут? — спросил он с надеждой.

— Да так, знаешь…

Сопя, Рогдай Сергеевич приблизился к подоконнику и, тяжко на него опершись, тоже взглянул вниз. Немногочисленность демонстранток подействовала на него удручающе. Для международного скандала перед Капитолием был нужен кворум.

— Опять все на самотек пустил! — процедил он.

— Ты о ком?

— О ком, о ком… — с горечью передразнил директор. — А то сам не знаешь, о ком! Если на три часа встречу перенес — значит даже шанса не было, что к двенадцати соберутся… Правильно говорят: старого пса новым фокусам не научишь. В отхват работает: куснет — отпустит, куснет — отпустит! А нам сейчас бульдог нужен, вроде Черчилля, с мертвой хваткой…

С ясного неба послышалось громовое ворчание.

— Или вроде Африкана, — добавил Гарик, тщетно высматривая источник звука.

— Спасибо, не надо! — буркнул Рогдай Сергеевич. — Только еще международных террористов у нас тут не хватало… А вот от Портнягина я бы, знаешь, не отказался. Крут, но в меру.

Оба примолкли, подумали. Президент Республики Баклужино Глеб Портнягин, единственный руководитель иностранного государства, удостоивший Капитолий своим посещением, был весьма популярен среди жителей столицы. Его дружественный неофициальный визит до сих пор считался высшим достижением внешней политики — наравне с занесением Суслова в Книгу рекордов Гиннесса. Хотя скорее всего политикой тут и не пахло. Будучи главой баклужинской Лиги Колдунов, Портнягин во время визита интересовался исключительно деятельностью Гильдии, очевидно, подозревая, что соседняя держава под видом служебных псов пытается выращивать вервольфов нетрадиционным способом. Убедившись в обратном, откланялся и, несколько разочарованный, отбыл восвояси. Но впечатление на горожан он произвел неизгладимое. Представительный мужчина огромного обаяния, вдобавок экстрасенс…