Бойся мяу - Матвей Юджиновский

только ради этого гола и случился этот матч. Гол расколдовал и Рыжа, высвободив и радостный крик, и ликующее потряхивание кулаком. Катька лишь хмыкнула, заметив, что Бекхэм может и не так. И было вдвойне забавно видеть ее лицо, когда после финального свистка комментаторы порадовались, что всех любителей футбола ждет по-настоящему шикарный четвертьфинальный матч между Бразилией и Англией.

– Хотите, покажу кое-что крутое? – спросил Колька уже за воротами их дома.

Игра закончилась, и он заторопился домой. Но бабушка Мария, конечно, не отпустила его, не накормив золотистой картошкой и сочной куриной ножкой. Ужинали все: и Женя, и Катя. Сашка еще не вернулся, тетя Лиза повезла его на рынок купить маечки, штанишки, но приедет братишка наверняка еще и с парой игрушек. Под последние глотки компота в кухню ввалились и сестры. Оля, Таня и Лариса. И младшие поспешили сбежать.

О нечто крутом за столом Рыж почему-то не обмолвился ни словом. И вот когда уже пришло время обменять «пока» на «пока», у него вырвался это вопрос. Вырвался с соответствующей интонацией.

Женька не был уверен, что после такого грандиозного матча может быть что-то круче, но обижать нового друга не хотелось.

– Показывай, – согласилась Катя и замерла в ожидании.

– Так это… не здесь. В смысле, не с собой же у меня.

– А где?

– Там, – он неопределенно махнул рукой. – В конце улицы.

– У тебя там тайник? – нафантазировал Женя.

– Мы вчера были там, ничего крутого не видели, – заметила сестренка, теряя интерес. Она прислушивалась к смеху девчонок в доме.

– Ну, так хотите или нет? – вновь спросил Коля с некоторой обидой. Хотя в глазах вопрос поблескивал надеждой.

– Конечно, Рыж, – решился Женек. Неожиданно легко для себя отказался от обычного вечера перед телевизором. Да и не пропадут же они там надолго – вот это уже будет не круто. Так что на «Слабое звено» он успеет, а «Комиссара Рекса», ладно уж, пропустит.

– Не пойду, пока не скажешь что, – Катька уперла руки в бок. – Может, фигня какая-то типа коллекции фишек или мертвых жуков, пауков там, бэ.

– Это дом, – не выдержал Колька. – Пустой, заброшенный.

Брат и сестра переглянулись.

– И что там? – не сдавалась она.

– Там… у огня собираются мой брат с друзьями.

– И призраки, – прошептал Женька.

* * *

Время словно повернулось вспять, и улица разворачивалась обратно. Они возвращались по своим следам. Миновали перекресток, Колины ворота, и футбольно-березовый пятачок, и ту самую выбоину, что уместила и мяч, и их троих. Экскурсия по местам экспедиции, случившейся только вчера, а, кажется, так давно.

А огненная башка гида вращалась из стороны в сторону. Вот стоят дома Картавых Юриков, братьями они не были, зато оказались соседями. Быстрым шагом Коля вел городских дальше, указывая уже напротив, на высокие рыже-черные ворота. Двор за ними охранял Клык, пес, укусивший его за ляшку в шесть лет.

– Просто так! Вообще ни за что!.. А тут живет Витька-пьяница. – Они проходили мимо покосившейся избы с пыльными окошками, больше похожей на сарай. – Он обычно дрыхнет здесь. И когда бывает скучно, мы залезаем его будить. Сколько способов уже придумали! Надо будет вам показать. – Колька рассмеялся.

Кирпичный «дворец» в два этажа ему представлять не пришлось. Женька и Катя сами повернули к нему головы. Вчера сестра уже решила, что это и есть деревенский клуб. Однако оказалось, что сюда в августе, ровно на неделю, приезжает Япончик, узкоглазый жирдяй, у которого самый крутой велик в деревне.

– Прокатится раз за всю неделю, а с нами даже не поделится… Ого! У кого-то гости, кажись. Праздник какой-то, класс.

Рыж на пару секунд замер на небольшом перекрестке. От их улицы в сторону уходила еще одна, покороче и поуже. У ворот второго по счету дома выстроились кривовато три автомобиля, между ними бегали детишки, играя в догонялки. Со двора доносилась музыка и смех.

– Я здесь мало кого знаю, – обронил Коля, потом добавил: – Отсюда, кстати, Ушастый топает к маме, там дальше дорога в соседнюю деревню.

Катя, услышав музыку, вспомнила волновавший вопрос:

– А где у вас тут дискотеки? У меня сестры собираются.

– Так мы уже прошли клуб, – как само собой разумеющееся произнес Рыж.

– А чего ты не показал? – разозлилась пораженная Катька.

Он с глупой улыбкой пожал плечами. И она закатила глаза, пробормотав:

– А Витьку-пьяницу – пожалуйста, а кому он нужен…

– Ладно, пойдемте, уже рядом.

На этот дом Женя и Катя, прогуливаясь здесь, не обратили никакого внимания. Возможно, потому что каждый искал совсем другое, а возможно, из-за деревьев. Высокие ивы разросшейся листвой скрывали и фасад, и ворота, обступив дом с обеих сторон. Из-под облупившейся темно-зеленой краски глядело серое дерево. Но ворота казались крепкими, тяжелыми, на калитке висел большой замок с налетом ржавчины. Окна плотно прикрыты ставнями, неподвижными и абсолютно немыми. Женек не вглядывался, выискивая рыжие шляпки гвоздей, но догадывался – створки прибили. На дальнем окне, чернеющем в густой тени ивы, створки не хватало. На ее место приколотили доски. Либо крайне небрежно, либо что-то отодрали. Покатая крыша в прорехах с зубастыми краями могла свистеть и завывать, но и она молчала. Жестяное покрытие сорвали на металлолом, наверное, давным-давно. Хотя осколки шифера в высокой траве перед домом подсказывали, что, возможно, жестяных листов и не было. В один из провалов хлипкой крыши нависающая ива запустила ветви, кончики которых торчали из соседних брешей. Они, конечно, шуршали и поскрипывали, царапая по сухим доскам. Но не сейчас.

– Тихо, – отметила Катя.

– Ага, – кивнул Колька.

А Женька огляделся. В обе стороны уходил проулок, упиравшийся в главные улицы. Он выглядел пустым, хотя дома по соседству были жилыми: из труб шел дым и доносился все тот же гусиный гогот. Обычная улочка, вовсе не Переулок Призрачных Домов, а было бы прикольно. Выдуманное название Жене понравилось.

– Чего «ага»? Я говорю – тихо, что-то не похоже, что здесь друзья собираются твоего брата, – заворчала сестра.

– Так они ночью собираются. Сейчас-то как? Все заняты. В поле, огороде да колхозе.

– И чего стоим?

– Ну, так…

Коля шагнул к воротам, но Катька договорила:

– Пошли домой.

– А? Почему? – расстроился он.

– А чей это был дом? И что с ним случилось? – вклинился Женек, продолжая рассматривать то, что от него осталось.

Он никогда не бывал в заброшенных домах. В папиной деревне рядом с жилым стоял старый и пустой. Высокий, бревенчатый и хмурый. Но он не был заброшенным, просто оставленным, хранившим пыльное прошлое. А в городе, в соседнем дворе, стояла двухэтажная бетонная коробка с неизменно черными голыми окнами-глазницами.