Хроники Империи Ужаса. Гнев королей - Глен Кук

Возможно, она могла бы обменять телохранителя на лечение для Джозайи. В Империи Ужаса умели исцелять людей – иначе Браги бы не выжил. А если взглянуть, что сделала с собой эта женщина… можно было только позавидовать. Столь хорошо выглядеть в таком возрасте!

Портал гудел. Сумеет ли она втолкнуть в него Кристен и Хааса, а потом договориться, чтобы они там и остались? Пожалуй, пытаться не стоило, сколь бы сладостно это ни звучало. Браги бы не одобрил. А он обязательно вернется.

– Джозайя, не уводи его далеко. Ты нужен мне под рукой.

Если подумать, то, если уж придется идти на обмен, ей следовало попросить вернуть Бабельтоска. Чародей был для нее бесценен, хотя Браги мог бы с этим поспорить.

– Господа, перерыв окончен. Занимайте места.

Следовало ковать железо, пока горячо.

Никто, кроме девочки-полукровки с экзотической внешностью, чья красота лишала Бабельтоска самообладания, не обращал внимания ни на него, ни на Кэрри. Большинство были слишком заняты, даже если все их занятие заключалось в том, что они заглядывали друг другу через плечо. Чародей и его подружка день за днем изо всех сил пытались остаться незамеченными.

Экзотическая девочка взяла на себя обязанность следить, чтобы они ничего не трогали в конструкте под названием Зимняя Буря. Бабельтоск полагал, что подобное существует лишь в волшебных сказках.

Им с Кэрри позволялось ходить где угодно, пока они ни к чему не притрагивались и не путались под ногами. Девочка коварно объяснила им, что они могут уйти, когда захотят, – если сумеют найти выход и готовы пересечь Зубы Дракона зимой.

Девочка проявляла неподдельный интерес к Кэрри, которая не отходила от чародея и не отличалась общительностью. Впрочем, и сама она редко оставляла надолго своего молодого человека.

Юная красотка нанесла Бабельтоску удар в самое сердце, разбередив его фантазии, но он сумел справиться со своей слабостью.

– Она бесподобна, верно? – прошептала Кэрри, несомненно, чтобы напомнить ему: самообладание сейчас равносильно вопросу жизни и смерти. – Я видела ее однажды, когда мы были еще совсем маленькими. И тогда я ей так завидовала.

– Не стану лгать, милая: она самая прекрасная из всех девочек, каких я когда-либо видел. Но она намного опаснее множества кобр.

Мало того что девочка внушала ему смертельный страх, ее еще и окружала некая зловещая аура, которую, похоже, никто больше не замечал.

Из портала появилась восточная императрица. За ней последовал лорд Юань. Мгла и ее приспешники-тервола исчезли вскоре после возвращения из Кавелина, оставив за главного короля Браги. Спустя какое-то время исчез и Вартлоккур. Рагнарсон, похоже, пребывал в замешательстве, не зная, что делать. Компанию ему составляли мрачный смуглый уроженец Хаммад-аль-Накира, тоже якобы король, и его жена, страдавшая от тяжелой беременности, – она была слишком стара, чтобы выносить ребенка. Все трое проводили вместе многие часы, не говоря ни слова.

Общий порядок поддерживала жена Вартлоккура.

Неужели вон тот человек в самом деле Ученик? А тот – Старец с Гор? А тот, другой, – Го Вэнчинь, когда-то лорд-покровитель Шинсана?

По какой иронии судьбы он, Бабельтоск, оказался в подобной компании?

– А это – ее мать, что многое объясняет, – прошептала Кэрри.

Воистину. Даже его потрясло, насколько молодо та выглядела.

– Дело сделано, – объявила императрица. – Теперь будем ждать.

Бабельтоск не имел ни малейшего понятия о том, что вообще происходит. Никто ничего не объяснял. Он знал лишь то, что удалось подслушать из нескольких разговоров на понятных ему языках. Его не просили ни в чем участвовать, и ему нечего было делать. Им с Кэрри приходилось много часов ждать, пока у Мглы не появится время, чтобы обменять их на оставшегося по другую сторону телохранителя.

Кэрри вела себя намного смелее, при любой возможности вступая в разговоры с другими. Ей не особо везло – мало кто говорил на ее языке, а те, кто говорил, предпочитали держаться от нее подальше из-за близких отношений с чародеем.

Та девица, Екатерина, намекнула, что они с братом шпионили за их времяпровождением наедине. Скальца считал увиденное всего лишь грязной шуткой, но Екатерину оно тревожило.

У этих людей хватало и других забот. Каждый в той или иной степени трудился над тем, чтобы положить конец тирании Звездного Всадника.

Одна лишь мысль об этом повергала в ужас. Они покушались на то, что не было свойственно даже богам – те больше не вмешивались в земные дела.

Бабельтоск наблюдал за толпой, крепко обняв Кэрри. Близость ее внушала ему уверенность в себе. Если он правильно понимал, эти выглядевшие здесь совершенно неуместными люди собирали всю информацию, в которой нуждались Вартлоккур и императрица.

Куда делся чародей? Прежде чем уйти, он провел немало времени со Старцем. Бабельтоск полагал, что он куда-то отправился с личными целями, никак не связанными с деятельностью Мглы.

Радеахар нес Вартлоккура над Местом Тысячи Железных Статуй. Вид был так себе – каменистая холмистая местность, испещренная чахлыми дубами, низкорослыми соснами, островками жесткого кустарника и высохшей бурой травы. Вартлоккур не видел ни проточной воды, ни чего-либо созданного руками человека. Он пытался смотреть под разными углами и при разном освещении, но так и не заметил ничего, заслуживавшего внимания.

И тем не менее он ощущал чье-то присутствие.

Нигде не было видно и входа, который, как ему говорили, требовалось искать – ничего даже смутно знакомого. Если он и бывал тут раньше, это событие стерлось из памяти.

Его преследовало эхо воспоминаний о чем-то, похожем на переполненное старое итаскийское кладбище в окружении каменных стен, поросших лишайниками и ползучими растениями. Там должны быть массивные чугунные ворота, а за ними – леса надгробий, в том числе статуи из железа и благородного камня.

Но Вартлоккур не видел ничего, что напоминало бы подобное кладбище.

Однако он обнаружил избыточные защитные барьеры, не похожие на использовавшиеся для маскировки реальности, вроде тех, что окружали храм, который Рагнарсон нашел в окрестностях Воргреберга.

Он решил, что его воспоминания, видимо, искажает некая внешняя сила.

Когда Радеахар опустился на землю, на Вартлоккура навалилась новая тревога: как попасть внутрь, если Место полностью изменилось и все, о чем помнил Старец, лишилось смысла?

Старец был уверен, что Звездный Всадник не стал бы ничего менять – в том не было необходимости. Старый Пройдоха был ленив. Он жил в условиях постоянного кризиса; его волновала лишь происходящая сию минуту катастрофа, и он редко заботился о том, чтобы ее предотвратить или заняться крупномасштабным наведением порядка. Когда Вартлоккур спросил, как это согласуется с обширными, замысловатыми и длящимися поколения интригами, которые плел Звездный Всадник, Старец лишь пожал плечами. То было совсем другое дело – интриги всегда интересовали Звездного Всадника, и он готов был тратить на них время и силы.