Сезон - Джона Лиза Дайер

– Я не могу этого сделать.

– Ты только что это сделала!

– Нет, это ты сделала. Что, если бы тебя не было рядом?

– Я рядом. Но тебе нужно приложить усилия, потому что, если ты этого не сделаешь, он вскоре исчезнет из твоей жизни.

Мне не понравилось, как это звучит. Джулия встала.

– Куда ты?

– Хочу выпить кофе.

– Но я еще не ответила ему.

– Что там было?

– Есть ли у меня пара для пикника в следующую субботу?!

«Еще нет».

«Теперь есть. Я заберу тебя в два».

«Хорошо:)»

«Адрес?»

«Большой стадион на Мокинбед. Ты не пропустишь».

«Тогда увидимся!»

«:)»

После того как Джулия ушла, я села на кровать. С ее помощью у меня неожиданно наметилось свидание на следующей неделе с милым парнем, который мне понравился и который, похоже, тоже заинтересован во мне. Прошлой ночью он видел меня в худшем виде, не испугался моего лица, которое словно тигры драли, и написал мне сам на следующее утро.

Обдумывая все, что произошло за последние двадцать четыре часа, я невольно вспомнила о встрече с Эндрю Гейджем на лестнице. Теперь я жалела о своей сдержанности, мне хотелось сказать ему что-то еще более самодовольное и унизительное, что-то вроде: «Как ты смеешь вести себя так, словно быть лесбиянкой стыдно. Я знаю много лесбиянок, и они замечательные люди, не такие, как ты, недалекие и предвзятые! И еще кое-что: „субару“ – очень надежные автомобили!»

Я улыбнулась про себя, словно на самом деле порвала этого напыщенного индюка в клочья. А потом вспомнила еще одну девушку по имени Сидни, она была среди дебютанток, с которыми я познакомилась на приветственном чаепитии. Она встречалась с Мэрайей в прошлом году, приходила на все игры. Они всякий раз мило болтали, а однажды я даже видела, как они целуются. Они расстались в прошлом году, и я не видела Сидни с тех пор, но это точно была она.

Неудивительно, что она занервничала, увидев меня. Лесбиянка-дебютантка – я была почти уверена, что динозавры из клуба «Блубонет» не потерпят такого попрания своих обожаемых традиций.

– Просто кофе, – сказала я и, пока мама наливала в чашку ароматный напиток, села за стол.

Рядом со мной Джулия трудилась над тарелкой каши, а папа читал спортивные новости на своем айподе.

– Есть яйца, бекон, фрукты, рогалики, – предложила мама.

– Не голодна, спасибо.

Она никак не отреагировала на этот странный ответ, но Джулия удивленно посмотрела на меня.

– Что? – прошептала я.

– Ничего, – сказала она и спрятала улыбку.

И тут я и сама задумалась: почему это, интересно, я не проголодалась? Вероятно, из-за того, что у меня болела голова. Все-таки у меня было легкое сотрясение мозга, да и выпила я прошлой ночью намного больше, чем следует после приема обезболивающего. А еще этим утром я полчаса флиртовала с симпатичным парнем, с которым только что познакомилась и который, похоже, запал на меня. В общем, произошло много чего, что нужно было переварить. И какая-то там еда меня попросту не интересовала.

– Меган, нам нужно поговорить, – сказала мама, садясь рядом.

– Конечно, что случилось?

– Прошлая ночь была… катастрофой.

– Что?

– Ты унизила меня, Меган. Публично, перед людьми, которых я знаю всю свою жизнь, которые не видели тебя с тех пор, как ты была маленькой девочкой. И кто предстал перед ними прошлым вечером? Завсегдатайница дешевых баров, любительница надраться и хорошенько подраться?

От изумления я открыла рот. В моей версии событий я была героиней. Я забила победный гол, преодолела травму и все же сумела приехать, чтобы посплетничать и потанцевать на дебютной вечеринке своей кузины.

Вот бы здесь была Марго. Она умела смягчать мамино недовольство.

– Когда началась подготовка к балу, – продолжала мама, – я просила тебя не посещать игры всего лишь несколько месяцев. Но потом под давлением, – она посмотрела на папу, который за все время ее монолога так ни разу и не поднял глаза, – я согласилась, что ты можешь делать и то и другое. Но если вчера ты что-то и доказала, так только то, что мое решение было ошибкой.

– Мама, я тебе уже ясно сказала, что не брошу футбол. Я скорее откажусь от дебюта, – заявила я. – И поверь, с большим удовольствием.

– Меган, будь реалисткой, слишком поздно что-то менять. Мы тратим целое состояние на то, чтобы ты сделала все возможное, и…

– А я что, вас об этом просила?! – Я чуть не закричала, такая злость охватила меня внезапно.

Джулия, которая всегда ненавидела ссоры, схватила свою тарелку и поспешно ушла в комнату. Но прежде чем мама успела вновь заговорить, зазвонил телефон. Не отвечая, она посмотрела на номер и протянула телефон папе.

– Это кто?

– Это Сэм Ланхэм. О предложении.

– Скажи ему, чтобы он перезвонил, – попросил папа и вернулся к новостям.

– Нет, Ангус, скажи ему ты. – Тон мамы немного изменился.

– Воскресное утро, Люси, я не… – Папа умоляюще посмотрел на нее.

– Поскольку ты не перезвонил ему, он, вероятно, думает, что это единственный способ добраться до тебя.

Телефон зазвонил в третий раз, еще один – и звонок перейдет в голосовую почту.

– Я не отвечу, – твердо сказал папа.

Глядя прямо ему в глаза, мама ответила на звонок:

– Алло? Да, это я. Все хорошо, Сэм, спасибо. Как ты? – Пауза. Папа выразительно смотрел на маму, но ей было все равно. – Почему же, конечно, подожди минутку, о’кей? – Она протянула телефон папе, который поморщился.

– Привет. – Он встал и направился к коридору. – Очень хорошо, Сэм, спасибо. Угу.

Мама повернулась ко мне. Спор родителей подарил мне небольшую передышку, и я теперь знала, что ответить.

– А ты знаешь, что Энн Фостер не просила меня бросать футбол?

– Ты говорила с ней?

– Конечно. Она согласилась, что вчерашний вечер был не самым удачным… К сожалению. Но она думает, что футбол делает меня разносторонней личностью.

– В самом деле?

– Да.

Из коридора слышалось невнятное бормотание папы, порой до меня долетали отдельные «Да» или «Я понимаю», а потом я услышала «Я уверен, что будет», и папа, похоже, дал отбой.

Поскольку сегодня утром мама решила вести войну на двух фронтах, она повернулась к отцу, который входил в кухню:

– Ну, что он сказал?

– Только то, что я и так знал.

Мама с нетерпением ждала подробностей.