Сезон - Джона Лиза Дайер

– Так и есть. И более того, это означает то, как мы себя преподносим. Когда мы произносим эту фразу, то говорим об образе, который мы проецируем на мир через свое отношение к окружающим и поведение. Правильное поведение можно выразить одним словом: уравновешенность. – Здесь она окинула нас долгим взглядом. – Уравновешенность происходит от французского слова «взвешивать». Это означает баланс. Это все равно что весы, чьи чаши находятся на одном уровне. Подумайте об этом. – Теперь Энн вытянула руки, словно изображая весы. – Для того чтобы достичь равновесия, необходимо иметь самообладание и находиться в стабильном состоянии, всегда сохраняя спокойствие, но не путайте это с недостатком усилий. Мы не расслабленны и не ленивы, когда находимся в равновесии. Скорее мы просто идеально контролируем свои эмоции и действия, ход своих мыслей и движения наших тел. Подумайте о балеринах. – Энн перенесла вес на одну ногу, изящно отставив назад другую, – теперь я была уверена, она действительно когда-то была танцовщицей. – Когда они стоят на одной ноге и сохраняют эту позу, мы говорим, что они держат равновесие. Вам кажется, что это очень легко, но только попробуйте повторить эту позу, как тут же поймете, что она требует максимальных усилий. Но сложнее всего сохранять спокойное, расслабленное выражение лица, чтобы не дрогнул ни единый мускул. – Она выпрямилась. – Эта наука дается нелегко – это результат тяжелой работы и долгих часов практики. Так что равновесие – это, если, хотите мышца, которую постоянно нужно тренировать. И цель наших уроков в развитии чувства равновесия. Вы будете посещать их до тех пор, пока не обретете уверенность и не станете совершенно спокойными не только в этих стенах, но и далеко за их пределами.

И в эту минуту два диаметрально противоположных мира столкнулись в моей голове с оглушительным грохотом. Проповедь Энн об уравновешенности вполне могла быть прочитана тренером Нэш. Я даже представила распорядительницу в спортивном костюме, то и дело сплевывающую на землю. Тренер Нэш тоже твердила нам о пользе самообладания почти каждый божий день. На поле у нас были миллисекунды на то, чтобы решить исход всей игры, поэтому успех требовал предельной сосредоточенности и абсолютного контроля над собой независимо от обстоятельств. Не имело значения, устал ты или травмирован, каждое мгновение нужно быть готовым ко всему. Тренер дала понять, что гол, который я несколько месяцев назад пропустила в конце игры в университете Оклахомы, показатель фатального отсутствия уравновешенности. И этот промах мало чем отличался от опоздания на чаепитие и порванного платья.

– Однако сегодня мы сосредоточимся на основах. Пожалуйста, встаньте перед вашими стульями.

Мы встали.

– Большинство людей считают, что для правильной осанки нужно откинуть плечи назад и поднять голову, и это правда. Но хорошая осанка начинается с ваших ног и захватывает бедра. Я хочу, чтобы вы все встали твердо, ноги на ширине плеч.

Мы все встали, как она велела, и проверили наши ноги. Энн внесла небольшие коррективы:

– Хорошо. Теперь слегка выверните левую ногу. И вот самая важная вещь: не пытайтесь сохранять осанку усилием мышц, наши плечи естественным образом двигаются назад, мы держим голову легко и непринужденно, линия спины и бедер – изящная. Итак, расслабьтесь, но не прогибайтесь назад, выпрямитесь, разверните плечи – это поможет придать мягкий изгиб пояснице. Все это чувствуют?

Все кивнули. Поначалу стоять так было неудобно, но когда я сделала все, как велела Энн, то с удивлением поняла, что чувствую себя расслабленно. Кто бы знал? Бьюсь об заклад, сзади я выгляжу потрясающе!

– Теперь, когда ваши ноги находятся строго под плечами, а позвоночник выровнен, я хочу, чтобы вы представили, что ваша голова – это воздушный шар, наполненный гелием. Он поднимается без усилий, как на веревке, и зависает над вашими плечами.

Я глубоко вдохнула и представила, что моя голова наполнена гелием. К моему удивлению, моя голова сделала именно то, что и должна была сделать, – слегка поднялась вверх.

– Хорошо. Теперь дышите животом и просто стойте.

О’кей. Я стояла и спокойно дышала, как и девочки рядом. Десять секунд… Пятнадцать… Энн не двигалась. Тридцать секунд… Сорок пять…

– Ханна, твой подбородок опускается. – Девочка послушно подняла подбородок. – Прошла минута. Мы будем стоять пять.

Я бегала часами, поднимала тяжести, каждый день проезжала мили на своем велосипеде, и теперь эта женщина пытается напугать меня пятью минутами спокойной позы? Отлично! Но случилось странное. Не прошло и двух минут, как мои ноги начали болеть и я почувствовала, как тело начинает чесаться то там, то здесь. Через три минуты я кричала у себя в голове, а маленькие девочки и вовсе взмокли, как мыши. «Это, в конце концов, смешно», – с раздражением подумала я. Не может быть так тяжело просто стоять какие-то жалкие пять минут. Через четыре минуты я была в панике, считая в голове секунды, в ушах гудело, задница затекала, а лодыжки дрожали.

– Джейла! – Окрик, будто удар плетью, заставил маленькую девочку, которая до этого вся дрожала, выпрямиться в одну секунду.

– Еще тридцать секунд. – Энн стояла так же, как и мы, спокойно наблюдая за нашими мучениями.

Мое лицо покраснело, ноги покалывало, а зрачки расширились. И все это от простой стойки? Это была агония, и я молила, чтобы мучения уже наконец-то закончились. Единственное, что не давало мне рухнуть на пол, – это гордость. Я не могла оказаться слабее десятилетних детей.

– Можете сесть, – наконец смилостивилась Энн. Я резко выдохнула и радостно села, сказав себе: «Не шлепайся – держи себя в руках!» Рядом опустились на стулья девочки. – Теперь выпрямитесь, держите спину. Колени вместе, ноги вместе. Выпрямитесь, мисс Макнайт. – Я оживилась. – Положите руки на колени. Отлично. Мы будем сидеть еще пять минут.

Сидеть было еще хуже. Я не поняла почему, но было тяжелее. Через две минуты моя голова отяжелела, словно шар для боулинга, а плечи дико болели. После трех я почувствовала тошноту, липкий пот покрыл мое тело. Сидеть без движения было невыносимо. Через четыре минуты мои плечи начали дрожать, и я дышала через рот. Я прониклась огромным уважением к принцессам и знаменитостям, которые стоически выстаивали по нескольку часов на балконах или на красной ковровой дорожке.

В первый день все, что мы делали, это стояли пять минут, а затем сидели пять минут. Постоять пять минут. Посидеть пять минут. Стоять. Сидеть. Не волноваться. Не чесаться. Не вздыхать. Не кричать! Не не пытаться избить Энн Фостер стулом! Это была одна из самых сложных вещей, которые я когда-либо делала. Мои икры горели огнем, ноги болели, плечи пульсировали, и я чувствовала головокружение и тошноту одновременно. Энн делала все то же самое, что и мы, но она, казалось, совсем не устала. Все выглядело так, будто она могла сидеть или стоять так в течение целой недели. Время от времени она делала выговор одной из нас за то, что мы покачивались или наклонялись. Во время четвертого захода бедняжка Изабель сжала колени и почти потеряла сознание. Энн рассказала нам об опасности, которую таят в себе сжатые колени, и мы снова встали и сели.