Призрак Оперы - Гастон Леру

Лицо Кристины осветилось. Ее бескровные губы тронуласчастливая улыбка, такая улыбка, какая бывает у выздоравливающих, когда ониначинают надеяться, что болезнь, поразившая их, не смертельна.

Бестелесный голос опять начал петь. Это был голос, которыйсоединял все крайности сразу в одном потоке вдохновения. Рауль никогда неслышал такого обширного и героически мягкого, такого победно коварного, такогоделикатного в силе, такого сильного в утонченности, такого непреодолимотриумфального голоса. У него была совершенная, мастерская фразировка. Это былбезмятежный, чистый источник гармонии, из которого верующие могли питьбезопасно и преданно, в полной уверенности, что они пьют музыкальное изящество.И их искусство, прикоснувшись к божественному, преобразится.

Рауль слушал этот голос с волнением, начиная понимать, какКристине удалось удерживать в свой триумфальный вечер публику своим пением,которое было верхом экзальтации и совершенства. Она, должно быть, все ещенаходилась тогда под влиянием своего таинственного учителя! И Рауль осознал этопревращение сейчас, слушая необыкновенный голос. Он не пел ничегонеобыкновенного: он делал драгоценные камни из грязи. Слова были обычными имелодия легкая, почти вульгарная, но они, казалось, преобразовывались в красотусозидательной силой, которая приподнимала их и несла в небо на крыльях страсти.Ибо этот ангельский голос пел свадебную песню из «Ромео и Джульетты».

Рауль видел, что Кристина простерла руки навстречу голосу,как она делала это на кладбище в Перросе навстречу невидимой скрипке, игравшей«Воскрешение Лазаря».

Никакие слова не могут описать страсть, с которой пел голос:

Судьба навечно приковала вас ко мне!

Рауль чувствовал себя так, как будто ему нанесли удар всердце. Борясь с чарами, которые, казалось, лишили его воли, энергии и остатковблагоразумия, когда он больше всего нуждался в них, он отодвинул в сторонузанавес, который скрывал его, и направился к Кристине. Она двигалась к заднейстене комнаты, которая почти целиком была уставлена зеркалами. Она увидела своеотражение, но не Рауля, потому что он стоял как раз за ней.

Судьба навечно приковала вас ко мне!

Кристина и ее отражение в зеркале продолжали идти навстречудруг другу. Две Кристины – телесная и отражение – в конце концов коснулись исоединились воедино, и Рауль протянул руки, чтобы схватить их обеих.

Но благодаря какому-то ослепительному чуду, котороеошеломило его, он был внезапно отброшен назад, и ледяной ветер пронесся по еголицу. Он увидел не двух, а множество Кристин. Они кружились вокруг него,смеялись и удалялись от него так быстро, что он не мог прикоснуться ни к однойиз них. Наконец опять стало тихо, и он увидел себя в зеркале. Но Кристинаисчезла.

Юноша подбежал к зеркалу, но столкнулся со стеной. Никого! Атем временем далекий странный голос все еще звучал в комнате:

Судьба навечно приковала вас ко мне!

Рауль вытер пот со лба, почувствовал свое проснувшееся тело,нашел ощупью и повернул газовый свет на полную яркость. Он был уверен, что емуэто не снится. Он находился в центре страшной игры, которую не понимал икоторая, вероятно, должна была сокрушить его. Он чувствовал себя немногоотважным принцем из сказки, который пошел дальше дозволенных границ и мог статьжертвой неких магических сил.

Как исчезла Кристина? Когда она вернется? И вернется ли?Увы, она сказала ему, что все кончено! А стены продолжали повторять:

Судьба навечно приковала вас ко мне!

Ко мне? К кому?

Истощенный, подавленный, весь в смятении, Рауль сел на томесто, где недавно сидела Кристина. Как и она, он охватил голову руками, и,когда поднял ее, слезы потоком текли по его юному липу, настоящие, тяжелыеслезы, подобные тем, которые проливают обиженные дети, слезы горя, которое былодалеко не воображаемым, но таким обычным для всех влюбленных на земле. Онвыразил его громко:

– Кто этот Эрик?

На следующий день после того, как Кристина исчезла у него наглазах, в каком-то ослеплении, которое все еще заставляло его сомневаться всвоем здравом уме, виконт Рауль де Шаньи отправился к мадам Валериус. Егоглазам предстала очаровательная картина.

Старая дама сидела в постели и вязала. Рядом с ней Кристинаплела кружева. Никогда более красивое лицо, более чистый лоб или более добрыеглаза не склонялись над девичьим шитьем. Свежие краски вернулись к щечкамКристины. Синеватые круги вокруг глаз исчезли. Куда девалось то трагическоелицо, которое Рауль видел накануне! Если бы вуаль меланхолии, прикрывавшая еевосхитительные черты, не казалась ему последним следом невероятной драмы, вкоторой молодая женщина вела борьбу, виконт, возможно, подумал бы, что не онабыла ее героиней.

Увидев приближающегося Рауля, Кристина встала без видимыхэмоций и протянула ему руку. Но он был так поражен, что остановился и толькомолча смотрел на нее.

– Ну, мсье де Шаньи, вы что же, не узнаете нашу Кристину? –спросила мадам Валериус. – Ее направляющий дух принес ее обратно к нам.

– Мама! – воскликнула Кристина, покраснев. – Я думала, чтовы не будете больше упоминать об этом. Вы прекрасно знаете, что Ангела музыкинет!

– И все же он давал тебе уроки три месяца, дитя мое!

– Мама, я обещала скоро объяснить все. Надеюсь, что я смогу…Но и вы обещали до тех пор не задавать мне никаких вопросов!

– Но почему ты не обещаешь никогда не покидать меня? Ведь тыже обещаешь мне это, Кристина?

– Мама, все это не интересует мсье де Шаньи.

– Это неправда, – сказал Рауль, пытаясь придать своемуголосу твердость, но не смог сделать так, чтобы он не дрожал. – Все касающеесявас интересует меня в такой степени, что вы, возможно, скоро поймете. Я удивлени восхищен одновременно, найдя вас здесь с вашей приемной матерью. То, чтопроизошло вчера между нами, что вы сказали мне, что я смог предположить, –ничто не заставляло меня ожидать, что вы вернетесь так скоро. Я был бы вне себяот радости видеть вас опять, если бы вы не настаивали упрямо на сохранении втайне всего, что, возможно, пагубно для вас. Я был вашим другом слишком долго,чтобы мог не беспокоиться, вместе с мадам Валериус, о чудовищном приключении,которое будет опасным до тех пор, пока мы не распутаем его. В конце концов выможете оказаться его жертвой, Кристина.

При этих словах мадам Валериус сделала конвульсивноедвижение.

– Что вы имеете в виду? – вскричала она. – Кристина вопасности?

– Да, – продолжал Рауль, несмотря на знаки, которые делалаему Кристина.