Призрак Оперы - Гастон Леру

Вдруг она освободилась из его нежного, робкого объятия и,казалось, прислушалась к чему-то, чего он не мог слышать. Затем быстро указалана дверь. Когда Рауль был уже на пороге, она сказала ему так тихо, что онскорее угадал, чем услышал ее слова:

– До завтра, мой дорогой жених. И будьте счастливы – я пеласегодня для вас.

***

Назавтра Рауль пришел опять, но, к сожалению, два дня ееотсутствия нарушили очарование их игры. В ее артистической комнате они смотрелидруг на друга печальными глазами и не говорили ничего. Он удержался от того,чтобы не крикнуть: «Я ревную! Я ревную! Я ревную!» Но тем не менее она услышалаего.

Наконец Кристина сказала:

– Пойдемте отсюда, Рауль. Свежий воздух пойдет нам напользу.

Он думал, что они отправятся на прогулку за город,куда-нибудь подальше от этого здания, которое он ненавидел, словно это былатюрьма; он чувствовал, что тюремщик передвигается в этих стенах, тюремщик поимени Эрик… Но Кристина привела его на сцену, они сидели на деревянном кольцефонтана, в сомнительной свежести декораций, подготовленных для следующегопредставления.

В другой раз они бродили по безлюдным дорожкам сада, вкотором вьющиеся растения были подстрижены умелыми руками бутафорного мастера,как будто настоящее небо, настоящие цветы и настоящая земля были навсегдазапрещены ей и она была обречена не дышать другим воздухом, кроме как воздухомтеатра.

Ему стало ясно, что Кристина не может ответить набольшинство его вопросов, и, чтобы не заставлять ее страдать понапрасну, Раульстарался не спрашивать ее вообще ни о чем. Время от времени появлялся пожарный,издалека наблюдая за их меланхоличной идиллией. Иногда она отчаянно пыталасьобмануть его и себя поддельной красотой этих декораций, для того и сделанных,чтобы создавать иллюзии. Ее живое воображение наделяло их такими красками,которые, как она говорила, не соответствовали природным. Она все болееоживлялась, в то время как он лихорадочно сжимал ее руку.

– Посмотрите, Рауль, – сказала она ему однажды, – на этистены, леса, деревья, эти образы, написанные на полотне, – все они былисвидетелями любовных сцен, более возвышенных, чем настоящие, потому что онисозданы поэтами, возвышающимися высоко над обыкновенными людьми. Так скажитемне, Рауль, что наша любовь здесь, как дома, поскольку она тоже создана и тоже,как ни печально, иллюзия. – Неутешный, он не отвечал. – Наша любовь слишкомпечальна здесь, на земле, – продолжала она, – давайте возьмем ее в небо!Увидите, как легко это сделать!

И Кристина повела его выше облаков, в изумительныйбеспорядок верхних колосников, где наслаждалась тем, что вызывала у негоголовокружение, бегая по хрупким мосткам чердака, среди тысяч канатов,прикрепленных к блокам и лебедкам в центре воздушного леса мачт и рей. ЕслиРауль колебался, она говорила ему с милой, восхитительной гримасой: «Вы,моряк!» Затем они спустились на твердую землю, то есть в широкий коридор,который вел их к смеху, танцам и юности! «Поднимите юбки, девочки! Следите зашнурками!» Это был класс для девочек от семи до девяти лет, которые уже носилилифчики, легкие пачки, розовые чулки и работали, работали своими маленькимиутомленными ножками в надежде стать балеринами или даже прима-балеринами и бытьувенчанными бриллиантами. Пока же Кристина дала им конфет.

В еще один день она привела Рауля в громадную комнату своегодворца, полную ярких, пышных нарядов, рыцарских костюмов, пик, щитов и перьев,и внимательно рассматривала эти неподвижные, пыльные привидения воинов. Онаговорила с ними доброжелательно, обещая, что они опять увидят блестящеиллюминированные вечера и парады с музыкой при ослепительных огнях рампы.

И так она водила его но всей империи, которая былаискусственной, но необъятной, занимая семнадцать этажей от цокольного этажа докрыши, и населенной армией различных людей. Она ходила среди них, как любимаякоролева, поощряя работу, сидя в кладовых, давая добрые советы швеям, рукикоторых не решались резать богатые ткани, превращавшиеся в костюмы героев.Обитатели этой страны занимались всякими ремеслами. Среди них были и сапожники,и золотых дел мастера. Со временем эти люди полюбили ее, потому что онаинтересовалась их жизнью и прощала их маленькие причуды.

Кристина знала самые удаленные части здания, где тайно жилипрестарелые супружеские пары. Она стучала в их двери и представляла им Раулякак прекрасного принца, который попросил ее руки. Она и Рауль сидели наполуразвалившемся реквизите и слушали оперные легенды, так же как в детствеслушали театральные сказки. Эти старые люди не помнили ничего, кроме Оперы. Онипрожили здесь многие годы. О них просто забыли. За пределами Оперы делаласьфранцузская история, но они не сознавали этого, и о них никто не вспоминал.

Так уходили в прошлое драгоценные дни. Кажущимся интересом квнешнему миру Рауль и Кристина пытались скрыть друг от друга то единственное,что Тревожило их сердца. Одно было ясно: Кристина, которая до этого доказала,что из них двоих она сильнее, вдруг стала нервничать. Во время их экспедицийона без всякой причины начинала вдруг бегать или внезапно останавливалась, иРауль чувствовал, как холодна ее рука. Иногда казалось, что ее глаза следят завоображаемыми тенями. Она выкрикивала: «Сюда», а затем: «Сюда» и опять: «Сюда»с нервным смехом, который часто заканчивался слезами. Рауль пытался узнать, чтос ней, спросить, несмотря на обещания, но, прежде чем он успевал спросить, оналихорадочно отвечала: «Ничего! Клянусь, ничего нет!» Однажды, когда они были насцене и подошли к слегка приоткрытому люку, он наклонился над темной пропастьюи сказала – Вы показали мне верхнюю часть вашей империи, Кристина, но странныеистории рассказывают о нижней части… Мы пойдем туда, вниз?

Услышав это, она схватила его, будто испугавшись, что онисчезнет в этой черной дыре, и произнесла дрожащим голосом:

– Никогда! Вы не должны идти туда! Это не принадлежит мне.Все под землей принадлежит ему!

Рауль посмотрел ей прямо в глаза и грубо спросил:

– Так он живет там, внизу?

– Я этого не сказала! Кто мог сказать вам такую вещь?Пойдемте, пойдемте отсюда. Бывает время, Рауль, когда я думаю, не безумный ливы, – вы всегда слышите какие-то невозможные вещи! Пойдемте отсюда! Пойдемте!

Кристина пыталась оттащить его, но он упрямо не хотелотходить от люка; эта дыра, казалось, влекла его к себе.

Вдруг люк закрылся так неожиданно, что они не успели дажеувидеть руку, которая сделала это, и оба были ошеломлены.

– Возможно, он был там, – сказал наконец Рауль. Кристинапожала плечами, но вовсе не показалась успокоенной.

– Нет-нет, это был рабочий, закрывающий люки. Должны же оничто-то делать, поэтому открывают и закрывают люки без какой-либо причины. Они,как швейцары: им тоже надо убить время.