На краю могилы - Джанин Фрост

Кости при этом выругался, а я буквально взорвалась:

— Но зачем? Чем ей помешал Кости?

Лицо Кости помрачнело. Испачканный сажей и пеплом, он сейчасвыглядел очень угрожающе.

— Я думаю, пора все ей объяснить, грандсир.

— Все завидуют моему дару предвидения, — с горечьюзаговорил Менчерес. — Вам не понять, как тошно, когда бесконечно спрашивают,почему я не увидел предстоящего землетрясения или цунами, или извержениявулкана или другого бедствия затрагивающего судьбы тех, кто меня окружает. Я незнаю, почему одни видения являются передо мной с кристальной ясностью, другиесловно подернуты пеленой, а третьи вовсе исчезают из поля зрения. Я могупредупреждать о том, в чем уверен, а потом видеть, что мои словапроигнорированы.

Я изумленно моргнула. Ледяная оболочка Менчереса треснула, ион выглядел так, словно хотел разбить кулаком ветровое стекло. Тик-Ток искосавзглянул на своего соседа, явно прикидывая, не пора ли остановить машину.

— В том, что произошло сегодня, тебя никто невинит, — спокойно сказал Кости. — Но ты не ответил на мой вопрос.

Точно не ответил, зато напустил тумана. Я с трудом моглавспомнить, о чем шла речь. Да, зачем этой старой суке потребовалось убиватьКости? Расслабляться еще рано, Кэт!

— Много лет назад я предупредил Патру, что можетслучиться, если она не свернет с выбранной дорожки. — Менчерес говориллихо, и мне пришлось напрягать слух. — Несколько веков назад у меня быловидение: вампир женится на женщине, которая не является ни человеком, нивампиром, ни вурдалаком, а потом в его руке появляется кинжал, убивший Патру.Теперь ты понимаешь, Кости… Как столько выяснилось, что Кэт — полукровка и высвязали себя узами брака, Патра поверила в мое предсказание. Избежать судьбыона может лишь одним способом — уничтожив тебя.

— Ах ты, мерзавец! — яростно зарычала я. — Тызная, что Патра бросит все силы на уничтожение Кости, но не предупредил его. Тыничего не сделал!

— Котенок, оскорбления не помогут, — сказал Кости,но по его тону можно было сказать, что он доволен. — Мы должны сплотиться,иначе выполним то, что задумала Патра, за нее.

Его слова разогнали красную ленту в моем мозгу, которыйпризывал убить сидевшего на переднем сиденье вампира.

Менчерес покачал головой:

— После ссоры с Джэном мои люди постоянно следили заКости. Кроме случаев, когда вы оба участвовали в операциях дяди Кэт. Болеетого, я… я надеялся, что Патра, убедившись в моей правоте, обратит свой гнев наменя. Но после покушения я понял свою ошибку и вскоре предложил Кости заключитьсоюз. Без этого, как ты понимаешь, у вас не было ни одного шанса выжить.

Железный аргумент!

— Ты прав, — твердо заявил Кости. — Послетого, что случилось с моей женой, я убью Патру, как бы ты ни просил меня обобратном.

— А почему он должен о ней заботиться?! — нетерпеливовоскликнула я. — Как мне показалось, эта дама не против уничтожить и егосамого. Разве она не превратила его дом в яму для барбекю, зная, что вы обанаходитесь внутри? Кстати, могущественный грандсир, почему ты ею не займешься?Неужели не в силах справиться с ней в одиночку?

Менчерес прикрыл глазам и вместо него мне ответил Кости:

— Ты должна знать о Патре кое-что еще. Став вампиром,она выбрала себе имя матери, одной из самых известных правительниц Египта,немного сократив его. Патра приходится дочерью Клеопатре и… женой Менчересу.Поэтому он отказывается ее убивать.

Бар «У Маркуса» был популярен у садомазохистов; обычные людисюда почти не заглядывали. Чтобы соответствовать царившей атмосферевседозволенности, я появилась в сопровождении Тэйта и Дэйва. Кости находилсягде-то поблизости, но я его не видела. Маскировка и без него доставляла массухлопот.

Мы пришли не ради запретных игр. Даже после объявления войнымежду очень могущественными неумершими я не могла отказаться от работы.Потерпев фиаско с Белиндой, Дон не нашел новую наживку. А из этого бара,согласно донесениям, стали пропадать люди. Так что мне пришлось вернуться напрежнюю роль. Даже дочь Клеопатры, которой стукнуло две тысячи лет, не моглаповлиять на мою решимость.

Мысль, что люди, память о которых сохранилась на века илидаже на тысячелетия после смерти, производили сильное впечатление и насовременников, не укладывалась в моей голове. По-моему, неудивительно, чтонекоторые исторические знаменитости или их отпрыски вроде Патры впоследствиипереродились в вампиров и вурдалаков. Но Менчерес не только превратил Патру ввампира — спустя несколько лет он женился на ней. Учитывая обычаи неумерших,союз был заключен с удивительной поспешностью. И что еще хуже, Менчересотказывался убить свою жену, хотя не жил с ней. Зато у нее на этот счет,видимо, не имелось никаких сомнений.

Чтобы не выделяться среди завсегдатаев бара, мне пришлосьпотрудиться над своим обликом. В волосах появились широкие черные пряди, а привзгляде на костюм можно было подумать, что я одновременно снимаюсь в «Последнемтанго в Париже» и в «Американских мотоциклах». Спереди мое тело прикрывали двакружка из черной кожи, которые скреплялись на груди тонкими серебрянымицепочками. Черные кожаные шорты доходили до половины ягодиц, а с талии,имитируя юбку, свисало множество цепей. Черные чулки доходили до бедер изаканчивались кожаными подвязками с серебряными шипами. Завершали наряд кожаныетуфли на высоких серебряных шпильках. Ими вполне можно было проткнуть кого-нибудьнасквозь. Обилие черной туши вокруг глаз придавало мне сходство с енотом. А напересчет всех браслетов и цепочек на руках могла уйти добрая половина вечера.

Дэйв и Тэйт оделись не менее живописно: сплошная чернаякожа, цепи и хлысты. Похоже, на базе Дона имелись наряды на все случаи жизни.

При входе нас проверили на наличие оружия; цепи — не в счет.Кроме того, никто не обратил внимания на мои туфли. Самый эффективный способприпрятать оружие — поместить его на самое видное место. Никто ничего незаподозрил, и нашу троицу пропустили в зал. Пора начинать оргию!

Мы остановились, чтобы осмотреться. Даже я, повидавшаянемало подобных заведений, изумленно моргнула. Люди водили своих партнеров,держа их за ошейники, словно псов. У каждого второго имелся хлыст. Япочувствовала себя здесь почти не к месту. Прямо перед нами разгорелся семейныйконфликт: мужчина так сильно ударил по лицу свою спутницу, что у нее на губахвыступила кровь. Инстинктивное желание помочь улетучилось, когда женщиназастонала от удовольствия и просила приласкать еще раз.

А чего я ожидала? Садомазохистов трудно назвать белыми ипушистыми.

Взглянув на танцевальную площадку, я едва себя не выдала.Наносимые время от времени удары можно было не считать, это почти норма. Нонекоторые люди и их неумершие партнеры умудрялись вкладывать в понятие грязныетанцы совершенно новое значение.