Дневник переводчика Посольского приказа Кристофа Боуша (1654-1664). Перевод, комментарии, немецкий оригинал - Олег Владимирович Русаковский

Прибывшего за два дня до того польского гонца Гойского они велели бросить в темницу Борисовского замка как заложника. Там у него отняли все имущество и обходились с ним весьма дурно.

3 июля в Смоленск прибыл отправленный к польским комиссарам из Борисова гонец Сергей Шелонин. Поскольку, однако, польские комиссары исчерпывающе ответили на последнее письмо русских комиссаров, гонца немедленно отправили с письмом в Москву.

15 июля комиссарам пришел приказ от Его Царского Величества из Москвы – четверым возвращаться в Москву, пятому же, Федору Михайлову[284], а также одному из переводчиков[285] и одному секретарю с касающимися съезда бумагами оставаться в Смоленске и присоединиться к направляющемуся туда воеводе князю Юрию Алексеевичу Долгорукову. То же касается и всего сопровождения комиссаров, всадников и пехоты.

31 июля в Москву вернулись, исполнив свое посольство, отправленные во Флоренцию посланники Василий Лихачев и дьяк Иван Фомин.

28 сентября на Басе под Могилевом произошло сражение между литовским генералом Сапегой и палатином русским Чарнецким – с польской стороны и боярином и генералом князем Юрием Алексеевичем Долгоруковым со товарищи – с русской стороны. Наступающая ночь развела обе стороны, отняв победу как у тех, так и у других.

27 октября в Москву прибыли посланники запорожского генерала Хмельницкого – Дорошенко со товарищи. Они объявили, что их генерал вскоре соединится с боярином и генералом Василием Борисовичем Шереметевым и намеревается и совершенно склонен быть верным и преданным Его Царскому Величеству и русскому государству без всякой хитрости и ложного намерения.

3 ноября в Москве получили известие, что запорожский генерал Хмельницкий соединился с поляками и татарами и не только был неверен русским, но и помогал в войне против генерала Шереметева.

9 ноября пришло известие, что генерал Шереметев был вынужден после долгого и доблестного боя с поляками и татарами сдаться на определенных условиях. Польские генералы Потоцкий и Любомирский, однако, передали его, пленного, татарам и рассеяли всю армию в сорок тысяч человек конницы и пехоты[286].

15 ноября из Москвы отправили приказ генералу Долгорукову, чтобы он приложил все усилия к заключению перемирия с поляками, и, если не будет иной возможности, очистил все завоеванные местности чтобы избежать дальнейших вторжений в государство[287].

20 ноября отправили писаря Лариона Иванова с письмом от Его Царского Величества к королю Польскому о заключении перемирия.

22 ноября пришло известие от генерала Долгорукова из Могилева, что поляки послали к нему Вяжевича с предложением мира. После этого отозвали гонца Лариона.

24 ноября к генералу Долгорукову в Могилев отправили дворянина Дениса Астафьева с приказом, чтобы тот добивался у поляков перемирия, если же этого нельзя достичь никакими способами, придерживался бы прежнего приказа.

25 ноября в Швецию отправили подьячего Василия Мыконкина с письмом Его Царского Величества, чтобы сообщить о том, что бывший комиссар, думный дворянин Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин, по приказу Его Царского Величества получил отставку. Теперь же на съезд в Ливонию для заключения договоров отправлены с окончательными полномочиями боярин и наместник тверской князь Иван Семенович Прозоровский, стольник и наместник рязанский князь Иван Петрович Барятинский, стольник и наместник елатомский Иван Афанасьевич Прончищев и оба бывших дьяка. В скором времени они выедут из Москвы.

2 декабря в Польшу вновь отправили отозванного гонца Лариона Иванова, после того как изменили и переписали прежнее письмо[288].

4 декабря дьяка Ивана Татаринова отправили с подарками и великими посулами к крымскому хану, чтобы отторгнуть татар от поляков.

Дополнение к 1660 году

Окольничий и воевода князь Иван Иванович Лобанов-Ростовский занял сожженный и совершенно разоренный Быхов русскими войсками, которые были вынуждены строить все заново, улучшая и укрепляя поврежденные раскаты и стены. Плененных в Быхове дворян выслали по приказу Его Царского Величества каждого в замок той области, где они прежде имели свое жительство, в распоряжение русских губернаторов и комендантов, чтобы удавить их там как предателей и изменников в присутствии и в назидание их близким. Генерал Лобанов со всем своим войском возвратился в Москву, вдоволь нагруженный быховской добычей, ведя с собой бывшего быховского коменданта Ивана Нечаева с супругой, добром и имуществом. Когда же они прибыли в Москву, супругу Нечаева отдали ее единоутробному брату, генералу запорожских казаков Юрасю Хмельницкому и, уладив дело с добром и имуществом, отпустили на Украину. Ее мужа, Нечая, как говорят, тайно отослали в отдаленные города и взорвали насмерть[289].

Столь же печальным и жестоким образом обошлись в приграничных городах и с польскими дворянами, которых пленными доставили в различные местности. Их пытали и мучили в долгом заключении, доведя до того, что в них едва ли уже кто узнал бы человеческие существа. Наконец, их выпустили оттуда, били кнутом и выставляли напоказ, и, всячески насмехаясь, вешали и жестоко казнили во всех городах и местечках. Хотя среди них и были некоторые, кто прежде присягал и клялся русским, а после этого изменил им, но большинство составляли совершенно невинные люди, которые никогда не приносили клятвы и не принимали на себя русского ярма. В большинстве своем они, оставив в завоеванных городах свое добро и имущество, до сих пор в муках добывали пропитание и кормились в Литве и Польше с женами и детьми. Узнав же год назад, что эти города вновь перешли под польскую власть[290], каждый устремился к себе на родину и в конце концов бежал в крепость Быхов из страха перед наступающими русскими войсками. Никто из них, однако, не был прощен, и виновные понесли и претерпели равное с невиновными наказание. Весьма строго обошлись и с другими, которые все еще оставались под покровительством русских и никогда не замышляли против них ничего плохого. Поистине, вокруг сожженных местечек можно было видеть больше виселиц с телами дворян, чем домов внутри них. У многих польских жителей воеводы отняли их добро из одного только недоверия и необоснованных подозрений, подвергнув бесчеловечным мучениям и пыткам и отослав на страдания в Сибирь и другие отдаленные местности этого государства. Другие, все еще остававшиеся под подозрением, жили в постоянном страхе и ужасе, не имея ни единого спокойного часа.

Между тем боярин и генерал князь Иван Андреевич Хованский действовал с новгородскими и псковскими войсками в Литве, совершая бесчеловечные деяния. Смотренного генерала Полубинского, который был послан с сильным отрядом от литовских войск положить конец недостойным христианина действиям Хованского, он обманул и сделал для себя безопасным обещанием перемирия, принудив в конце концов расположиться на зиму на другой стороне Буга. Хованский отправил сильный отряд на Заблудов и Орлю, куда собрались польские беженцы со всего края, чтобы отпраздновать под защитой перемирия святой праздник Рождества, приказал вырезать всех мужчин, которых там было совсем немного, поскольку большинство присоединились к войскам, и захватил пленными около десяти тысяч дворянских жен, девиц и детей, с которыми обошлись самым бедственным образом. Также он захватил богатую добычу, так что последний из солдат, вступивших в этот край пешим, отослал домой две или даже три подводы, груженные всевозможной домашней утварью. Таким образом воевода Хованский пересек жестокой зимой, когда из-за великих холодов никто не мог укрыться в лесах и на болотах, все Великое княжество Литовское. Он разорял и сжигал города и деревни, расхищая имущество и жестоко уводя в рабство неисчислимое множество людей, русские же гарнизоны оставлял только в важнейших из них. Наконец, с наступлением весны он осадил замок Ляховичи, обосновался под ним со всем войском и прилагал все усилия, подводя окопы и устраивая приступы, чтобы захватить его. Не сумев, однако, ничего добиться там, равно как и в Несвиже[291], он продолжал непрерывную осаду большими силами до тех пор, пока польские войска с прусской границы, а именно литовцы под предводительством генерала Павла Сапеги и набранные в коронных землях отряды палатина Стефана Чарнецкого, соединившись, не выманили его, поскольку тот был весьма опрометчив, из его лагеря под Ляховичами на шесть миль, под Полонку, и не обратили в беспорядочное бегство. Они захватили весь его лагерь под Ляховичами, вырезали многие тыcячи его людей и взяли пятьдесят знамен и прапоров вместе с большим обозом и многочисленными пленными, среди которых были его младший воевода князь Семен Лукич Щербатов, начальствовавший над передовым отрядом, и многие полковники, поручики и другие офицеры, а также всю артиллерию, осадные и малые пушки, которые он имел при себе. Этот генерал Хованский был столь дерзок и заносчив, что незадолго до этого своего поражения испрашивал у своего великого государя, Его Царского Величества, приказ, должен ли он подчинить все польское королевство, взяв в плен его короля Яна Казимира, или же вовсе уничтожить. Властям пришлось по нраву это вольное и дерзкое намерение, поскольку