Дневник переводчика Посольского приказа Кристофа Боуша (1654-1664). Перевод, комментарии, немецкий оригинал - Олег Владимирович Русаковский

они старались сдержать поляков, навязав им съезд и выдвинув на нем невероятное условие, касавшееся казаков, только чтобы выиграть время и привести это намерение к желаемой цели. На сей раз от этого намерения пришлось отказаться, поскольку поляки, вероятно, заметив обман или не имея возможности более выносить отвратительную жестокость и недостойное христиан обращение с невинными людьми и разорение всей страны, спешно прибегли к миру со Шведской короной. Обезопасив себя отныне со стороны шведов, их собравшаяся армия вышибла из страны через границу[292] этих жестоких бесчеловечных зверей, которые разорили и опустошили всю их землю и сожрали много человеческого мяса. Поляки преследовали беглецов вплоть до Полоцка днем и ночью, упустив немногих. Осенью Хованский вновь собрал свои войска после этого поражения, усилив их несколькими новыми полками конницы и пехоты, так что они снова казались способными выйти в поле. Генералу и воеводе князю Юрию Алексеевичу Долгорукому-Оболенскому приказали выступить из Москвы с новым хорошо подготовленным войском, чтобы встретить наступающих литовского генерала Сапегу и Чарнецкого и не дать им вторгнуться далее в страну. Он задержал их на Басе, в шести милях от Могилева, и дал им изрядное сражение, так что с обеих сторон довольно воинов осталось на поле брани. Генералу Хованскому дали приказ прийти Долгорукову на помощь из Полоцка со своим усиленным войском и напасть на поляков с тыла, чтобы, окружив их со всех сторон, тем надежнее атаковать. Ведь на правое крыло поляков наступал из Стародуба казацкий местоблюститель Василий Золотаренко[293] с пятнадцатью тысячами казаков, а на левое крыло – окольничий и воевода князь Петр Алексеевич Долгоруков-Оболенский из Орши с войском в девять тысяч человек. Хованскому предстояло напасть на них из Полоцка в направлении Череи. Заметив это, польские генералы не хотели более медлить на Басе, а тотчас же, как полагают, вынудили воеводу князя Юрия Алексеевича Долгорукова к открытой и честной битве. Если бы не ночная тьма, они праздновали бы успех, сумев отсечь врага от всей его конницы и принудив к обороне пехоту. Чтобы предотвратить опасное соединение [неприятельских сил], они, без шума покинув свой лагерь на Басе, отправились прямо навстречу приближавшемуся воеводе Хованскому, который все еще заблуждался на их счет. Воевода Долгоруков, однако, полагал, что поляки отдыхают после битвы и c нетерпением ожидал своих товарищей, пока не узнал, наконец, что все польское войско вскоре после битвы переправилось под Шкловом через Днепр и отступило в Литву. Однако вскоре, свернув свой лагерь и двинувшись к Могилеву, чтобы соединиться там с Золотаренко и своим братом, князем Петром Долгоруковым, он получил известие о том, что поляки уже разбили Хованского под Череей так, что тот оставил свой лагерь и большую часть артиллерии[294], а также что его брат, князь Петр Долгоруков, который должен был при приближении поляков разрушить мосты под Смоленском, устроив это в нужное время, когда войска уже переправятся и для защиты останутся лишь немногие отряды, получил ощутимые удары. Юрий Долгоруков вынужден был поэтому тотчас же по прибытии в Могилев послать сильный отряд на помощь своему брату, в чем тогда уже не было необходимости, поскольку тот уже отступил и оставил суда, предназначенные для плаванья с оружием и припасами из Смоленска в Могилев, в качестве добычи жителям Шклова. Генерал Чарнецкий, переправившись через Днепр, тотчас же поспешил к Хованскому с добрым войском. Тот разбил и обратил в бегство отряд Кмитича, посланный генералом Сапегой на разведку, и, со своей стороны, отправил на его преследование отряд в тысячу восемьсот всадников под началом двух кавалерийских полковников, а именно Давыда Зыбина и Бильса. Этот отряд, преследуя Кмитича, наткнулся на прибывшего Чарнецкого и не только был совершенно разбит, но и потерял всех пленных, взятых у Кмитича. Генерал Хованский, который стоял в хорошо укрепленном лагере под Череей, получив известие о новых польских войсках и поражении отправленного им отряда, приказал немедля трубить тревогу и, оставив лагерь со всем снаряжением и пожитками в качестве добычи наступающему врагу, отступил в Полоцк. Чарнецкий, захватив покинутый лагерь, запасы и пожитки, поспешил следом за бегущими, нападал на них на всех переходах вплоть до Полоцка и захватил множество знамен, прапоров и пленных. Между тем генерал Долгоруков соединился под Могилевым со своим братом и казацким полковником Золотаренко. Запорожский же генерал Юрась Хмельницкий со своими казаками изменил русским, соединившись с поляками и татарами на Украине. Он обманул боярина и наместника белозерского генерала Василия Борисовича Шереметева, которому обещал прийти на помощь, и осадил его под Котельниками вместе с коронным генералом Потоцким и Любомирским. Генерал Шереметев, после того как он мужественно оборонялся против поляков, татар и казаков до последней крайности и долго отступал, с большими потерями с обеих сторон, не ожидая никакой помощи, принужден был сдаться по соглашению с польскими коронными генералами Станиславом Потоцким и Юрием Любомирским. Он обещал им отступить из Киева, Переяслава, Нежина и всех крепостей на Украине, которые прежде принадлежали полякам, вывести оттуда русские гарнизоны и оставаться у них в качестве заложника вместе со своим товарищем, младшим воеводой, со всеми русскими войсками, снаряжением, орудиями и пожитками, пока все это не будет исполнено русской стороной. Когда же эти крепости передадут Польской короне и выведут русские гарнизоны, поляки, татары и казаки обеспечат генералу Шереметеву со всеми его людьми и всем войском, артиллерией и пожитками свободный проезд до Путивля на русской границе. Поскольку, однако, генерал Шереметев был не в состоянии исполнить это свое обещание, он сам попал в руки татарам, а его товарищи, а именно окольничий и воевода князь Осип Иванович Щербатов и стольник князь Григорий Афанасьевич Козловский, а также воевода Иван Павлович Акинфов остались пленниками коронной армии. Остальные офицеры, дворяне, рейтары и пехотинцы, которых набралось более тридцати тысяч человек, стали добычей частью татарина, частью польской солдатни. Вся артиллерия, снаряжение, пожитки, знамена, флаги, всяческое оружие отошли Польской короне. Это тяжелое поражение стало возможным, как полагали, вследствие неверности генерала Хмельницкого. Все запорожские казаки, жившие на другой стороне Днепра, отпали от Его Царского Величества. Что же до нежинских[295], черниговских и северских, то Василий Золотаренко и бывшие с ним полковники и начальные люди, а также все рядовые казаки принесли на открытом собрании в Могилеве от имени своих братьев, всех казаков, живущих от русской границы на этой стороне Днепра, клятву, обещая оставаться верными и преданными Его Царскому Величеству несмотря на все противные действия их генерала и тех казаков, которые живут за Днепром, получив за это много заманчивых обещаний от генерала Долгорукова. В конце концов генерал Долгоруков и его брат вернулись со своими войсками в Смоленск, Золотаренко же со своими казаками на свою родину, куда кто пожелает.

В этом году поляки и литовцы отвоевали у русских все Великое княжество Литовское, кроме столицы Вильны и несколько крепостей в Белоруссии и Северской земле[296].

Новая медная монета, которая до того была в большом ходу, весьма потеряла в Москве в цене вследствие наглости и плутовства управляющих, которые намеревались действовать к выгоде Его Царского Величества, но более всего – наполнить свои собственные кошельки. Ее стоимость упала, поскольку ее уже принимали в казну не столь охотно, как серебряную, в соответствии с чем поступал и простой люд. Невзирая на это, служители и люди всех сословий, получавшие свое жалование и плату из царской казны, вынуждены были принимать ее наравне с серебряной.

1661 год

2 января отпустили после целования руки Его Царского Величества русских комиссаров, назначенных для переговоров со шведами в Ливонии, боярина князя Ивана Семеновича Прозоровского со товарищи.

7 января из Москвы выехал дворянин Иван Афанасьевич Желябовский, назначенный послом к курфюрсту Бранденбурга, чтобы отвратить его от союза с Польшей и побудить начать войну с Польской короной, соединившись с Его Царским Величеством.

16 февраля в Москву доставили плененного на польской стороне полковника Лисовского. Поскольку, однако, он перед тем служил Его Царскому Величеству и перебежал к полякам, его не посадили к другим польским пленным, а как предателя бросили в темницу.

27 февраля в Крым отправился дворянин Ефрем Бахметев, чтобы добиться от хана выдачи пленного воеводы Шереметева в обмен на генерала Гонсевского, даже если будет необходима некоторая доплата, а также óтпуска всех пленных русских за справедливый выкуп. Хану, а с ним и калге, нурадину[297] и всем его сановникам, которым прежде что-то давали, полагались подарки разом за все пропущенные годы,