Мы обязательно будем счастливы. Как понять своего партнера и сохранить с ним хорошие отношения - Анастасия Сагирова

и понимания. Что, впрочем, не означает, что надо поступать только так, как ждут от вас другие. Но нас не так воспитывали. Нам твердили, что мы прежде всего должны быть хорошими, особенно для тех, от кого мы зависим эмоционально (и это уже созависимость), чтобы нас больше любили, принимали. Возвращаясь к консультации: муж злится, что жена заставила его ждать. А она нервничает и впадает в глубокое, но привычное, чувство вины, так как думает, что подводит его. Когда они встречаются, они оба недовольны из-за того, что каждый из них «заставил» чувствовать другого.

Обратите внимание на то, как свои негативные чувства и реакции человек объясняет поведением партнера. Это и есть созависимость. «Не во мне причина, а в другом».

Какие черты и особенности можно выделить у созависимых отношений:

• Человеку трудно осознать свои истинные чувства, паттерны поведения и реакции, возникшие задолго до партнера, присвоить себе ответственность за них. Вместо этого свое поведение объясняется через партнера: он так сказал/она так сказала, поэтому я так отреагировал/а.

• Фокус внимания не столько на себе, своих интересах, чувствах, желаниях, а на партнере, и от этого выстраивается своя жизнь.

• Своя ценность, достоинство не осознаются, своя целостность не ощущается, поэтому есть большой страх «быть собой» – говорить что думаешь, что чувствуешь. Есть страх, что таким, какой я есть, меня не полюбят, поэтому нужно быть хорошим, правильным.

• От невозможности осознать свою ценность формируется недоверие к партнеру, ревность, контроль, иногда выдаваемый за опеку и заботу.

• Партнеры не могут принять ни себя как есть, ни другого, поэтому отношения больше похожи на бесконечные попытки притвориться кем-то, кем «нужно» и «правильно» быть и заставить измениться партнера. Рано или поздно не остается сил стараться и притворяться, тогда отношения превращаются в постоянные ссоры, претензии и недовольство друг другом.

• Человеку кажется, что он несвободен, и именно на партнера накладывается роль «ограничителя свободы». В жизни партнер действительно может как-то ограничивать, поддерживая уже существующие убеждения другого, а может и вовсе не ограничивать.

• Детская эгоцентричность: кажется, что «всё из-за меня», а настоящие причины того или иного поведения партнера не осознаются. Кажется, что стоит повести себя «правильно», и можно получить от партнера всё, чего хочется. А хочется обычно немногого: любви, внимания и заботы. Но не так, как может дать этот конкретный партнер, а так, как хочется мне, так, как не дали мама и папа – всеобъемлюще и безусловно.

Думаю, многое из того, что описано выше, найдется практически в каждых отношениях. Более того, это фантазия, что возможны отношения вообще без зависимости. Нет. Тогда это будут отношения, словно двух «холодильников» – холодные и безэмоциональные. А не живые и чувственные.

И всё же для построения здоровых отношений или перестройки существующих отношений в более здоровые придется сместить фокус внимания на себя:

Вместо «Ты меня обидел» – «Мне грустно и больно».

Вместо «Она забыла меня предупредить» – «Ожидание дается мне очень тяжело! Я злюсь и чувствую себя неважной/неважным».

Вместо «Вечно у тебя дела» – «Мне хотелось бы провести время вместе. Давай подумаем, когда это возможно».

Вместо «Я забочусь о тебе, люблю тебя и хочу знать всё о твоей жизни» – «Мне неспокойно, когда у меня недостаточно информации, попытки всё контролировать как будто дают мне немного уверенности в жизни, хотя я понимаю, как это бессмысленно и как это ограничивает тебя».

Бывает и обратный зависимости паттерн – контрзависимость, когда человек вообще не хочет признавать влияния на себя близких людей. Ему кажется, что «проще» ни от кого не зависеть, никому не признаваться в своих чувствах, и тогда тебя никто не ранит. Стоит ли говорить, что это такая форма жизни в психологических защитах, которые и самому человеку мешают и не дают построить глубокие, близкие отношения.

Есть еще формы созависимости, которые не классифицируются так напрямую в профессиональной литературе, потому что, скорее всего, там объединено несколько синдромов и причин, но о которых мне тоже хочется порассуждать в ключе созависимости. Наверняка вы встречали мужчин-однолюбов, которые долго и верно любят одну и ту же женщину, хотя их возлюбленная не всегда отвечает взаимностью и уважительным отношением в ответ, а также «слабых женщин», которые не уходят от мужей, даже если им плохо, трудно, объясняя это тем, что без своего мужчины она не справится. Мне кажется, что это тоже форма созависимости.

Я встречала по работе и в жизни мужчин, которые много лет любят одну женщину. Среди женщин такое, наверняка, тоже есть, но я даже не слышала фразы «женщина-однолюб». У женщин это будет выглядеть по-другому. Я бы скорее назвала историю про «слабую женщину, которая пропадет без мужчины» женской версией созависимости. Мужчины-однолюбы выбирают любить и страдать по одной женщине много лет несмотря ни на что. Есть даже корреляция: чем холоднее, отстраненнее по отношению к нему ведет себя возлюбленная, тем сильнее желание быть с ней. Хотя в норме такое поведение должно отталкивать: если один не уверен, что хочет быть с другим, бесполезно давить и настаивать.

Лучше дать немного пространства и времени этому сомневающемуся, чтобы он точно и четко для себя определил, хочет он быть именно с этим человеком или нет.

Возможно, один «соглашается» на отношения только потому, что другой настаивает и многое обещает, но это не его искренний внутренний выбор. Часто женщину подкупает беззаветное благоговение мужчины, его верная любовь и ощущение его надежности. Но она забывает спросить себя: «Что я на самом деле чувствую?»

Синдром «слабой женщины», которая не уходит от мужчины, даже если она страдает в этих отношениях, потому что боится не справиться одна без его финансовой помощи, без опоры, очень похож по внутреннему содержанию на «синдром однолюба». Такая женщина выбирает быть с мужчиной не потому, что ей особенно ценны их отношения и конкретно этот мужчина, а потому что привыкла к такому отношению, и страх одиночества сильнее ущемленного достоинства.

На мой взгляд, в основе обоих синдромов мы можем обнаружить созависимость как страх увидеть реальное положение вещей, признать свои чувства и настоящие чувства и мотивы партнера в отношении себя и не навешивать на них желаемые фантазии. Это в том числе и бессознательная попытка обрести безусловную любовь «матери»: настоящая мать могла делать плохо, больно, но она всё равно любила как могла. Через такого же партнера эта ситуация пытается развернуться по-другому: может, всё-таки он/она исправится? И даст то, что мне нужно?

В обоих случаях,