Окно - Амелия Бранскилл

Я положила платье на кровать, а потом вышла из комнаты и отправилась за дом, к участку газона под окном Анны. Опустившись на колени, я обыскала траву, шарила руками по земле и камням, пытаясь разглядеть белую пуговицу, отыскать жемчужный отблеск. Я собиралась пришить ее обратно к платью. Я хотела вернуть прежний вид хотя бы одной вещи, которая принадлежала Анне.

Пуговица не нашлась даже после того, как я расширила область поисков, решив, что ее могло снести в сторону вместе со снегом и льдом. Я искала, пока не услышала, как к дому подъезжает машина родителей. Только тогда я оставила поиски и поспешила обратно в дом, взбежала по лестнице наверх, в ванную комнату, и тщательно вымыла руки, чтобы меня не спрашивали, откуда у меня под ногтями грязь.

И прежде чем спуститься вниз к ужину, я заново сложила платье и кардиган и убрала их обратно в коробку. Сначала я собиралась положить туда же и телефон, но потом передумала. Я отложила его в сторону, а потом аккуратно спрятала коробку с остальными вещами Анны под кровать, подальше от чужих глаз. Я не хотела, чтобы другие люди – даже родители – касались ее вещей. Их и так трогали слишком многие.

Обычно, когда я садилась в автобус, Сара приветствовала меня только кивком и больше никак не реагировала. Сара была не из числа жаворонков. Но на следующий день, как только я уселась рядом, Сара скинула наушники и разразилась жалобами на уроки вождения. Похоже, она долго копила свое возмущение по этому поводу, и я оказалась тем счастливчиком, которому предстояло это выслушать. Мне оставалось только переждать.

– Закончила? – спросила я, когда наконец повисла пауза.

– Ненадолго, – сказала она. – Но, если я провалю тест, нас ждет новый раунд, обещаю тебе. И если преподаватель снова скажет мне, что я очень «милая», когда нервничаю, то я что-нибудь с ним сделаю и в итоге окажусь в тюрьме, а тебе придется протащить мне пилу в пироге.

– Заметано. Как бы там ни было, я хотела спросить, у тебя и правда есть какой-то знакомый мастер по телефонам?

– Ага. Точнее говоря, знакомая. – Она помолчала, раздумывая. – А может, будучи феминисткой, я должна говорить «мастерица»?

– Она знает свое дело?

– Ага. Раньше я относила телефон в сервис, где покупала, но они всегда предлагают купить новый вместо того, чтобы ремонтировать старый, – почему-то обычно оказывается, что гарантия не покрывает ни одну из моих поломок, – но Моне удается поддерживать его в рабочем состоянии годами.

– Моне? Это Мона Эддл твоя мастерица по телефонам?

– Ага.

– Как так вышло?

Сара посмотрела на меня, подняв брови:

– Видишь ли, я не уверена на сто процентов, что именно тебя удивляет. Ты не веришь, что она способна чинить чужие телефоны, или не понимаешь, что общего у такой, как Мона, с таким человеком, как я?

Я обдумала эти два варианта. Честно говоря, меня удивляло и то и другое.

Сара рассмеялась:

– Слушай, тебе нужно поработать над умением держать лицо. Втайне Мона – настоящий ботан. Ну на самом деле это даже не секрет – просто за фасадом, за локонами и формой чирлидера, скрывается нечто большее. Она всегда занимает призовые места на научных ярмарках, хотя, наверное, некоторые думают, что она попала на углубленные занятия по биологии по ошибке или вроде того.

– А почему она тебе помогает?

– Когда-то мы были подругами, а потом она стала популярной в средней школе и перестала со мной общаться, – сказала Сара. – Позже она стала чувствовать вину из-за этого и попыталась восстановить отношения, но мне было уже все равно… Теперь я просто обращаюсь к ней, когда нужно решить какую-то проблему, и она помогает мне. Думаю, это избавляет ее от мук совести.

– Как думаешь, она сможет сделать кое-что для меня?

Сара пожала плечами:

– Может. Но, честно говоря, она сердится, когда я обращаюсь к ней с мелочами. Если поломка совсем простая, лучше сама поищи ответ в интернете. Ей больше всего нравится, когда я подкидываю ей сложные задачки.

– Моя довольно сложная. Я даже думаю, что у нее ничего не выйдет.

Сара улыбнулась:

– Именно так ей и скажи. Это ее с ума сведет. А я тем временем спрошу ее насчет своего телефона – он по-прежнему что-то не в себе. – Она помолчала. – О, и еще, хотя ты и так вряд ли бы стала это делать, но вот тебе ценный совет: не упоминай при ней Брайана.

– Почему?

– Потому что они расстались прошлой весной и для нее это по-прежнему ужасно больной вопрос. И это говорю я как человек, который часто подшучивает над ней: не упоминай Брайана. Я уже совершила эту ошибку, и, если это случится снова, она решит, что я тебя подговорила.

– Ладно, – сказала я.

И я действительно не собиралась упоминать Брайана. Но я не могла перестать думать о том, как Мона торопливо прошла мимо него во время учебной тревоги, и о том, как она сидела на крыше. Не могла перестать ломать голову над тем, что же между ними произошло.

Позже Сара написала мне, что Мона сможет встретиться с нами в компьютерном классе во время обеда. Когда мы пришли, она уже была там. Ожидая, пока она закончит свои дела за компьютером, я засмотрелась на ее волосы. Обычно я не интересовалась прическами, но надо признаться, что волосы Моны были настоящим произведением искусства – каждый локон словно жил своей жизнью.

– Она не даст тебе их подергать, если ты сейчас об этом думаешь. Однажды я попробовала, и она была не в восторге.

Я резко подняла взгляд и увидела, что Сара улыбается мне со своего места за компьютерным столом. Она откинулась назад так сильно, что стул под ней едва не опрокинулся, качаясь на задних ножках.

Я покраснела:

– Я вовсе об этом не думала. Я бы никогда…

Мона покачала головой:

– Все нормально. Я понимаю. – Она укоризненно посмотрела на Сару. – Сара просто тебя подначивает. Она любит проделывать такое с другими.

Сара склонила голову, изображая испуг:

– О нет, это что, наезд на мои социальные навыки? Мне стоит пересмотреть свое поведение, чтобы стать частью вашей идиотской девичьей шайки?

Мона закатила глаза, а потом напечатала еще несколько слов и нажала на enter.