Окно - Амелия Бранскилл

– Помню. Выступающий тогда аж весь покраснел.

– Критическое мышление в лучшем виде.

– Ага. Лучше бы они просто сконцентрировались на мете. Я имею в виду, про мет куда проще рассказывать. Достаточного одного фото метамфетаминового наркомана с жутким пустым лицом и гнилыми зубами, чтобы убедить меня никогда не прикасаться к этой дряни.

Директриса вышла на сцену и пригладила волосы, убрав пряди за уши. Она спокойно посмотрела на толпу недовольно ерзающих учеников. Гул разговоров умолк. Она прокашлялась, и в зале стало совсем тихо.

– Спасибо вам всем, что пришли, – объявила она. – Давайте дружно поприветствуем офицера Майру Герон из Бёрдтонского отделения полиции.

Вялые хлопки, которые последовали за этими словами, прозвучали небрежно, нарочито и иронично.

Офицер Герон вышла вперед и обменялась с директрисой быстрым рукопожатием. Ее имя я слышала впервые, но в ее широком лице и манере уверенно смотреть вперед было что-то знакомое. Выйдя к кафедре, она оперлась ладонями о ее края и оглядела комнату. В этот момент я ее и вспомнила. Это она предлагала мне горячий шоколад в больнице. Бумажный стаканчик, ковер, искусственный цветок – воспоминания нахлынули так резко, что меня внезапно замутило, и мне пришлось наклониться вперед. Я ущипнула себя за руку, надеясь, что это поможет прийти в себя. Только не здесь, подумала я и ущипнула то же место еще сильнее, а потом заставила себя поднять взгляд и сосредоточиться на словах офицера Герон.

– Я училась в этой школе пятнадцать лет назад, – произнесла она. – Сидела в этом зале и слушала рассказы о том, как наркотики и алкоголь разрушают жизни молодежи. Я думала, что это меня не касается, и не особо прислушивалась. Так что я пропускала все мимо ушей. Делала многое, чего не должна была делать.

Окинув взглядом комнату, она продолжила:

– Пока однажды я не решила прокатиться на машине, когда была под кайфом.

Все в комнате перестали ерзать на своих местах, перестали перешептываться, ожидая, что сейчас она расскажет, как задавила беременную женщину или очнулась спустя несколько часов, вися на дереве кверху ногами и сломав четыре ребра.

И тут она неожиданно рассмеялась:

– Разумеется, это была ужасная идея. Прежде всего потому, что я накачалась слишком сильно, чтобы догадаться сначала открыть гараж. Так что я проехала всего метр и врезалась в ворота.

В ответ послышались смешки. Слушатели были явно разочарованы тем, что финал истории оказался недостаточно смачным.

– Меня не выпускали из дома месяц, – сказала она, покачала головой и улыбнулась. – А еще родители заставили меня заплатить за новые ворота для гаража и за ремонт машины. И позвольте мне вам сообщить, ворота стоят намного дороже, чем вы думаете. То есть это все равно что спустить в унитаз заработок за годы работы няней.

Она перестала улыбаться.

– Вот в чем дело: это было отвратительно, и мне было ужасно стыдно. Но теперь это превратилось в смешную историю, потому что в итоге ничего плохого не случилось. Потому что ворота остались закрыты и я не причинила никому вреда, даже не успела набрать достаточную скорость, чтобы причинить вред себе – отделалась легким сотрясением. Но если бы дверь была открыта, кто знает, что бы произошло. Какой ущерб я могла бы причинить соседу или другу, какой ущерб я могла бы причинить себе. Вот в чем дело. Заранее никогда не узнаешь. Всего за несколько секунд твоя жизнь может измениться навсегда.

В зале было сотни три учеников и учителей, включая ребят, для которых злоупотребление веществами давно превратилось из табуированной темы в повод для шуток. То есть это сообщение и слайды с фотографиями печальных мертвых подростков могли быть адресованы кому угодно из присутствующих. Но вместо этого целое мгновение, которое длилось вечность, она смотрела прямо на меня.

* * *

– Ты это видела? – тихо спросила я у Сары, когда мы выходили из зала.

– Ты про слайды? – переспросила она. – Ага, но лучше бы не видела. Очень мрачно выглядят. К тому же мне показалось или она перестаралась, объясняя, что на вечеринке нельзя никого подпускать к своему напитку.

Я покачала головой:

– Нет, я про то, как она смотрела на меня.

– Когда это она смотрела на тебя?

– Сразу после истории про гараж.

Она пожала плечами:

– Нет, извини, я не заметила. Но предположу, что на самом деле она не смотрела на тебя, а просто окинула взглядом зал. Вроде бы такой прием используют, чтобы все зрители почувствовали, будто оратор смотрит прямо на них, и начали слушать внимательнее или типа того.

– Нет, она определенно смотрела на меня.

– Ладно, она посмотрела на тебя. И что? Если ты не надираешься втихаря и не врезаешься потом в гаражные ворота, думаю, тебе не о чем беспокоиться.

Я уже собиралась возразить, но заставила себя остановиться. Наверное, Сара была права: это ничего не значило. Куда-то же нужно смотреть, когда говоришь, и вот ее взгляд случайно упал на меня. И все-таки весь остаток дня эта мысль не давала мне покоя, как камешек в ботинке: мелочь, которая то и дело напоминала о себе.

* * *

Вечером я позвонила в полицейский участок и попросила позвать офицера Герон. Мне сказали, что она только что уехала в отпуск с семьей и ее не будет в городе две недели.

– Вы хотели ей что-то передать? – спросил жизнерадостный голос на другом конце провода. – Я могу направить вас на ее голосовую почту.

– Нет, – ответила я, немного помолчав. – Все в порядке. – И повесила трубку.

Наверное, это и правда было не важно, сказала я себе, не выпуская из рук телефон. Наверное, это совершенно не важно. Наверное. И все-таки я открыла календарь в телефоне и отметила точную дату, когда офицер Герон вернется на работу.

Я позволила Саре уговорить меня пойти с ней на баскетбольный матч.

– Он такой шумный, – сказала я ей, когда тренер подул в свисток, заставив всех игроков на площадке замереть на месте.

Сара посмотрела вниз, на чирлидеров.

– Единственное, о чем я жалею, – что Мона больше не участвует в команде чирлидеров. Мне нравилось подшучивать над тем, как она скачет вместе с остальными.

– Не знаешь, почему она ушла? – спросила я.

– Понятия не имею. Полагаю, просто одумалась. Либо ее достали мои восхитительные комментарии о ее выступлениях.