Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II - Жоубао Бучи Жоу

class="p1">— Я же тебя спрашиваю, почему молчишь?

— …

— Ты что, немой?!

Задав вопрос третий раз и не получив никакого ответа, юный Сюэ Мэн зло рассмеялся:

— Должен сказать, что меня вполне устраивает, что мой двоюродный старший брат молчаливый и такой покорный, что слова поперек не скажет, но что ж ты такой худой и мелкий? Ветер дунет и тебя унесет, а мне потом позориться, что у меня двоюродный старший брат такой слабак. Смех да и только!

Мо Жань опустил голову еще ниже, не желая обращать на него внимания.

И тогда, в тишине перед его глазами вдруг замаячило что-то ярко-красное. Грубиян, всучивший ему этот яркий предмет, практически воткнул его ему прямо в нос. Ошарашенный Мо Жань окаменел от неожиданности, а потом до него дошло, что испугавшей его вещью была связка танхулу[191.8].

— Это тебе, — сказал Сюэ Мэн. — Все равно я столько не съем.

Кроме засахаренного боярышника Сюэ Мэн принес с собой еще коробку сладостей и небрежно оставил ее на столе, словно бросив подаяние нищему. Но Мо Жань с глупым видом смотрел на это богатство, про себя думая, какой же этот парень щедрый и великодушный. Прежде, даже когда он, стоя на коленях, просил милостыню, никто не хотел подавать ему так много всего и сразу.

— Я… это…

— Что? — Сюэ Мэн недовольно нахмурился, — Что «яэто»? Что ты хочешь сказать этим своим «яэто»?

— Я могу съесть всю эту связку?

— А?

— Вообще-то мне хватит и одной… или можешь сначала поесть ты, а я потом…

— Ты ненормальный? Считаешь себя собакой, раз готов подъедать чужие объедки? — Глаза Сюэ Мэна стали совсем круглыми, словно он не мог поверить, что такое вообще возможно. — Конечно это все тебе! Вся эта связка и вся коробка — все твое!

Лакированная деревянная коробка для лакомств была настоящим произведением искусства: на крышке золотой краской был нарисован парящий среди облаков журавль. Прежде Мо Жань никогда не видел таких красивых и изысканных вещей.

Он не осмеливался протянуть руку, но его черные глаза буквально пожирали этот прекрасный ларец. От его странной реакции Сюэ Мэн пришел в замешательство и немного раздраженно сам открыл коробку с лакомствами. Сильный аромат молока, фруктов и сладкой клейкой бобовой пасты заполнил комнату. В шкатулке лежало девять пирожных: три ряда поперек и три вдоль. Подрумяненные и хрустящие, словно изысканный и блестящий золотой жемчуг, а также матовые и мягкие с просвечивающей через тончайшее тесто алой бобовой пастой, которые, казалось, порвутся, стоит лишь немного подуть на них.

Юный Сюэ Мэн даже не взглянул на прекрасные лакомства, а просто подтолкнул всю коробку к нему и не терпящим возражения тоном сказал:

— Ешь скорее. Если не хватит, у меня еще есть. Я все равно на них уже смотреть не могу. Хорошо, что теперь можно поделиться с тобой.

Этот маленький господин имел дурные манеры, тон его речей был полон нескрываемого высокомерия, круглые глаза презрительно взирали на него сверху вниз, а нос был задран так высоко, что все его милосердие выглядело не более, чем оскорбительной подачкой.

Но пирожные и засахаренные фрукты, что он дал ему, были невероятно ароматными, сладкими, нежными и мягкими.

После двух жизней, наполненных едкой горечью и кровавой солью, тот полузабытый сладкий вкус, казалось, вновь вернулся на кончик его языка. В сиянии луны Мо Жань смотрел в лицо захмелевшему Сюэ Мэну, а Сюэ Мэн точно так же не сводил с него прищуренных глаз. Через некоторое время Сюэ Мэн широко улыбнулся, но в этот момент он был настолько пьян, что сам не знал, почему ему так хочется смеяться.

Он отпустил столб, за который держался, и, похоже, хотел дружески похлопать Мо Жаня по плечу, но не устоял на ногах и, сделав шаг, споткнулся, упав прямо в объятия Мо Жаня.

— Ты… старший брат…

Мо Жань застыл как громом пораженный. Он медленно опустил взгляд и легонько похлопал Сюэ Мэна по спине. Усилившийся ночной ветер обдувал их, растрепав волосы Мо Жаня так, что они закрыли половину его лица, надежно скрыв все эмоции, что отразились на нем в это мгновение. Сюэ Мэн никогда не умел пить, поэтому очень скоро так и уснул в его объятьях, и только тогда Мо Жань хрипло произнес…

— Сюэ Мэн, прости меня. Я недостоин быть твоим старшим братом…

Автору есть что сказать:

Маленькая зарисовка «Одна правдивая история».

Сегодня я получила от подруги торт, на котором она написала «Чу Ваньнин — самый красивый».

Я очень расстроилась и попыталась сделать ей внушение, что правильнее было бы дописать «...но Псина еще красивее», в конце концов, он актив и главный герой, и возражения не принимаются!

Она продолжила спорить со мной:

— Неужто надо было было написать «Сукин Сын — самый красивый»?

Я: — …

Она: — Или написать «Мо Жань — самый красивый»?

Я: — А почему нет-то?

Она: — Да ладно, я с начальной школы не видела у протагониста такого дурацкого имени... Я, конечно, не хотела говорить тебе это, чтобы ты, как его создатель, могла сохранить лицо.

…Тьфу ты!

Ну как же я жить-то буду без ее одобрения! Ладно, а теперь давайте раскроем первое имя (псевдоним) из ее анкеты:

Чжуан Фа… «Здоровые волосы» (пол: женский).

И она не меняла это имя, пока не пошла в среднюю школу.

После этого, есть ли у нее моральное право насмехаться над кличкой моей собаки?!

Глава 192. Учитель дал мне жизнь

В тот день, когда затворничество Чу Ваньнина подошло к концу, на Пик Сышэн явился незваный гость.

Тук-тук-тук.

Ранним утром в ворота Павильона Алого Лотоса настойчиво постучали.

Мо Жань как раз помогал Чу Ваньнину переодеться. После десяти дней медитации тот еще не совсем пришел в себя, поэтому, услышав стук в дверь, довольно холодно отозвался:

— Войдите.

— Пфф! — фыркнул Мо Жань.

— …И над чем ты смеешься?

— Учитель, вы же сами наложили защитные чары на ворота — кто еще, кроме меня и Сюэ Мэна, сможет войти?

Только теперь Чу Ваньнин вспомнил об этом и, подняв руку, снял барьер. Снаружи оказался прибывший с докладом, провонявший винными парами ученик, который, сгорая от беспокойства, метался перед воротами словно безголовая муха[192.1]:

— Старейшина Юйхэн, беда! Сильный демон явился к воротам Зала Даньсинь!