Кьяра - Тамара Витальевна Михеева

Да и не было у нее нарядов. Чистая – и ладно. Леда Вашти глянула на нас раздраженно, но промолчала. Она тоже волновалась. Бабушка сжала мою руку.

Море было спокойно, слепило синевой.

– Пряха, – преклонила колени несгибаемая Леда Вашти.

А следом и все остальные, все жители острова, даже дерзкий Тиори. Я смотрела на пряху во все глаза. «Почему она пряха? – заметалось у меня в голове. – Из-за этой застежки в виде веретена на плаще?» И тут же поняла: потому что она служит Семипряху – вот почему. Она главная в его храме. Все склоняются перед ней. Ее сила доползла и до острова. Я не буду опускаться на колени. Да, она помогла мне там, в храме Семипряха, оставила мамину сережку, но она и ей подобные всё знают про обряд, про остров и не делают ничего, чтобы остановить это.

Так мы и стояли: она перед толпой коленопреклоненных жителей острова и я среди них, надменно вздернув голову.

Ньюке-Чоль с любопытством разглядывала нас обеих.

– Я пришла поговорить с ней, – сказала Пряха, ткнув в меня пальцем.

Леда Вашти подняла голову и оглянулась. Брови ее сошлись в одну черту, когда она увидела меня. Потом она мотнула головой, чтобы я подошла к Пряхе.

Я не боюсь. Туатлин увезет меня хоть на край земли, стоит мне попросить. Но в моей руке лежала ладошка Ньюке-Чоль. О Семипрях, куда я без нее? «Значит, с ней», – решила я и заставила себя смотреть в глаза Пряхе.

Потихоньку, повинуясь знаку Леды Вашти, все разошлись, оставив нас одних на берегу. Пряха смотрела на меня, будто пыталась прочесть мои мысли. А может, именно это она и делала.

– Не объяснишь, почему король велел мне выковать новую кануту?

Я вздрогнула. Разве она не знает? Не знает, что случилось?

– Разве король не рассказал вам…

– Король не обязан ничего мне говорить. Он велел выковать новую кануту к следующему обряду, и чтобы она была легче дерева. Интересно мне, куда же подевалась старая? Ты что, бросила в море священную реликвию Суэка?

У меня пересохло горло. Значит, король ничего не сказал Пряхе. Наверное, никому не сказал. Поэтому и не было нового обряда, новой опустошенной на острове. Он сделал вид, что ничего не произошло, точнее, что обряд прошел как обычно и все в порядке! Но почему? Как же его сила, которая ему так нужна, чтобы защищать нас от врагов?

– Нет, – наконец ответила я. – Я сама прыгнула в воду. С канутой на шее.

Пусть знает, что я не позволила королю ко мне притронуться. Пусть они все знают!

Пряха прикрыла глаза. Мне показалось, что ей стало больно, но она вдруг издала странный клокочущий звук, и я не сразу поняла, что это смех.

– Ты бросилась в море с канутой на шее? Ты что, решила утонуть?

– Да.

Пряха взглянула на меня так, будто я вогнала ей ледяную иглу вдоль позвоночника. Ньюке-Чоль заметила в траве кузнечика и стала его ловить.

– Почему же не утонула? Канута любого утащит на дно.

– Я хорошо плаваю. И я смогла снять ее в воде. И… течением меня вынесло сюда.

– Ты бы замерзла насмерть в воде, пока плыла.

Я пожала плечами. Нельзя рассказывать про туатлина. Тем более ей.

– То есть обряд не совершился, – задумчиво произнесла Пряха. – Король не получил свою силу.

– Почему он не сказал вам об этом? Не выбрал другую силу? Почему?

Она ничего не ответила. Похоже, ее мучил тот же вопрос.

Потом Пряха о чем-то долго разговаривала с Ледой Вашти, и я видела, что все, у кого были дочери, неслышно молятся. О чем? Зачем приехала Пряха? Я скоро узнала об этом. Леда Вашти подошла к Ноле и сказала:

– Твоя Тари поедет с Пряхой.

Слова давались ей с трудом. Нола закрыла лицо ладонями, Тари вспыхнула и обняла мать.

– Быть жрицей Семипряха – великая честь, – высокопарно произнесла Пряха. – Ты станешь жить с нами в храме, ты одна из немногих, кто познает тайны этого мира, ты будешь вместе со мной…

– Совершать обряд? – в ярости прошипела я.

Она посмотрела на меня тяжелым тоскливым взглядом.

– Совершать обряд. И я была бы рада, Кьяра Дронвахла, если бы ты тоже была одной из нас. Мне бы хотелось держать тебя рядом. Под присмотром. Но думаю, эта малышка справится лучше меня. – И она опустила ладонь на голову Ньюке-Чоль.

Ее тяжелая старая рука соскользнула с головы моей девочки раньше, чем я успела ее скинуть. В эту минуту я совсем забыла, что Ньюке-Чоль – вовсе не моя, я просто воспитываю ее, держусь за якорь, который придумала Леда Вашти, чтобы я не удрала. Но старая Пряха ее не получит! Только не ее.

Пряха и Тари уплыли на парусной лодке, и вечером Нола собрала в своем доме что-то вроде поминок. Ну, хоть в этом они не врали. Вряд ли кто-то когда-то еще раз увидит Тари.

Почти каждый день мы с Ньюке-Чоль ходили смотреть на занятия мальчишек: ей нравилось наблюдать, как они машут деревянными мечами, стреляют из луков и лазают по деревьям. Киано, взрослый, добрый мужчина, чем-то напоминавший моего папу, учил их всему этому. Однажды Леда Вашти подошла к нам и долго наблюдала за занятиями. Потом сказала:

– Это Киано. Сын Кенаи, первой силы короля Давура. Он полюбил Ваиши – двадцать восьмую силу короля Давура. Всю жизнь они живут здесь и счастливы. Их дети уже взрослые, и у кого-то из них есть уже свои дети… Мы – народ, Кьяра. Мы сами выращиваем и добываем себе еду, шьем одежду из ткани, которую тоже делаем сами из трав, что растут на наших лугах. Мы больше ничего не должны королю Суэка и можем жить как хотим.

– Но ты расстроилась, что со мной не прислали иголок. И вы безропотно отдаете Пряхе своих дочерей и внучек.

Леда Вашти долго молчала.

– В тебе слишком много гнева, – сказала она наконец. – Ты сгоришь изнутри.

Я покачала головой. Леда Вашти не понимала. Может, у нее не убивали любимых родителей только из-за того, что она могла понравиться королю (а могла и не понравиться! Король мог бы и не выбрать меня никогда, я бы состарилась в Садах, а мама и папа были бы все равно мертвы!). Может, ее лучшая подруга не умирала в горячке, не в силах вынести того, что с ней произошло. Может, у нее не было никого, кто смотрел бы на нее лучистыми глазами Рии, верил в сказки и был влюблен в стража. Может, она никогда никого не любила, как я люблю свою Ньюке-Чоль. Люблю и боюсь каждый миг своей жизни, что рано