Бездна между нами - Тахира Мафи

– Извини, я кое-кого ищу.

– Вон оно что, – протянул Юсуф. И проследил мой взгляд.

Я щурилась в сторону дворика перед школьным крыльцом, где в сносную погоду перекусывало большинство учащихся. Сама я этого места избегала. Непонятно, почему я стала смотреть именно туда. Юсуф что-то говорил. Меня накрыла волна раздражения. Конечно, по отношению к Юсуфу это было несправедливо. Он не знал и не мог знать, чем заняты мои мысли. И, кстати, не сказал ничего обидного. И даже ничего неприятного. Просто неправильно время выбрал.

– Вот я и подумал: посижу-ка под своим деревом, вдруг Ширин появится, – продолжал Юсуф.

– Очень мило… – бросила я. Взгляд заскользил по другому участку кампуса.

Юсуф чуть наклонился ко мне.

– Я могу чем-нибудь помочь?

– Нет. Я просто…

– Привет.

Я резко развернулась. Наконец-то! Но уже в следующую секунду меня одолели мрачные предчувствия.

Оушен таращился на нас с Юсуфом.

Потому что расстояние между нами было подозрительно мало.

Я поспешила его увеличить. Сразу на пять футов.

– Привет.

Вымучила улыбку. Оушен уже не смотрел на Юсуфа. Но по-прежнему сомневался.

– Так это ты его искала? – с явным удивлением уточнил Юсуф.

Я еле сдержалась. Язык чесался рявкнуть: не до тебя сейчас, Юсуф, испарись, что, сам не видишь…

– Э, да тут серьезно! – воскликнул Юсуф. Шагнул к Оушену, как бы для рукопожатия. Но нет, руки он ему не подал. Он вдруг обнял Оушена, притянул к себе и хлопнул между лопатками. – Выходит, ты знаком с Ширин? Мир тесен.

Оушен стерпел объятие, однако сам хлопко́м по спине не ответил. По глазам я видела: он почти в бешенстве, и только хорошее воспитание не позволяет ему уклониться от нарочитого проявления дружелюбия. Оушен ничего не сказал. Не предложил никакого объяснения.

– Слушай, Юсуф, мне и моему другу надо поговорить наедине, – произнесла я. – Мы, пожалуй, пойдем поищем…

– О’кей, – спохватился Юсуф. – Тогда буду краток. Я зачем тебя караулил? Хотел узнать, постится твоя семья или нет. В первую ночь Рамадана мои родители всегда накрывают обильный стол для ифтара[10]; так вот, они передали, что ждут тебя, твоего брата и, конечно, ваших отца и мать.

Какого дьявола?

– Откуда ты знаешь, что у меня есть брат?

Юсуф сдвинул брови.

– Мы с Навидом пересекаемся почти на всех занятиях. После нашего с тобой знакомства я произвел несложные вычисления и догадался, что он твой брат. А он разве про меня не говорил?

– Не припомню. – Я покосилась на Оушена. Вид у него был, словно ему под дых саданули. – Ладно, Юсуф, я передам своим насчет ифтара. А сейчас нам пора.

Я была как в тумане. Чуть не забыла, что надо поблагодарить за приглашение и попрощаться. Получилось неуклюже. Нелюбезно. Потому что перед глазами так и стояло лицо Оушена – перекошенное, искаженное подозрением.

Я сказала Оушену, что не представляю, где мы могли бы поговорить, – всюду народ, разве только в библиотеке никого не будет, но там-то как раз говорить и запрещено. Оушен предложил:

– Давай у меня в машине. Она на парковке.

И все. Я поплелась за ним на парковку. Он ни слова не проронил, пока не уселся, пока не закрыл нас в салоне, в нашем маленьком мире.

– Ты… ты с ним… встречаешься? – Не в силах смотреть на меня, Оушен уставился в пол. – С этим Юсуфом?

– Что? Нет!

Он поднял взгляд.

– Я ни с кем не встречаюсь.

– Вот как!

Плечи у него поникли. Мы сидели на заднем сиденье, лицом к лицу. Оушен при моих словах откинулся на дверь, вжался, весь такой изможденный, затылком в холодное стекло, провел по лицу ладонью и вымучил:

– Что произошло? Мы тогда поговорили, и все было хорошо, но с тех пор… Что изменилось?

– Оушен. Я много думала, и я…

Определенно, я ему разбила сердце. Потому что только сердечная боль так перекашивает лицо. И голос надламывает.

– Ты не хочешь быть со мной.

Вот что меня в Оушене подкупало – прямота. Искренность. Он и сейчас говорил напрямую. Чем сильно осложнял мою миссию.

Я заранее разработала план.

Я все продумала. Рассчитывала выдать внятную историю с детальными иллюстрациями. Донести до Оушена, почему наши отношения обречены. Мы соорудили себе что-то не в меру фундаментальное – и мы об это разобьемся, как корабль о рифы. Если не остановимся прямо сейчас.

И вот, в тесноте заднего сиденья, в изоляции от остального мира, все мои железобетонные доводы вдруг потеряли в весе. Показались мне самой надуманными. Неловко стало их произносить вслух. Одного взгляда на Оушена хватило, чтобы мысли пришли в полное смятение, чтобы логика исчезла бесследно. Ну и что делать? Может, просто выплеснуть эмоции – все разом?

Впрочем, если и выплескивать, то поскорее. Мое молчание и так непростительно затянулось.

Оушен напрягся. Сел очень прямо. Потом подался ко мне всем телом. В груди защемило от его запаха. Ну правильно, я ведь с ним рядом, в его машине. Я окинула взглядом салон, чтобы запомнить каждую деталь. Пусть хранится в мысленном каталоге. Потом, позже, я подберу и слова – а пока будут картинки. Обстоятельства места. Впервые в жизни мне хотелось что-то запомнить. Что-то и кого-то.

– Ширин, – еле слышно прошептал Оушен.

Не знаю, что́ он углядел в моем лице, что прочел в моих глазах, какую эмоцию я выдала, но только и его настрой изменился. Оушен словно понял, что мои планы провалились и для меня это тяжело. А еще он понял, что на самом деле я вовсе не хочу рвать с ним.

Наши взгляды встретились.

Оушен коснулся моей щеки. Чуть шершавые подушечки пальцев прошлись по коже. Я отпрянула – настолько это было неожиданно. Единственное прикосновение – а какая реакция с моей стороны! Я задышала часто-часто, а в голове начался очередной пожар.

– Прости, Оушен, – выдохнула я. – Не могу я. Не могу.

– Почему?

– Потому.

– Почему потому?

– Потому что ничего не получится. – Меня трясло. Собственные слова казались бредом. – Ничего.

– По-моему, это от нас зависит, получится или нет. По-моему, все в наших руках.

Я качнула головой.

– Тут слишком много трудностей. Ты просто не понимаешь. Но ты не виноват. Ты рос в другой среде. Тебе кажется, все у тебя будет как запланировано, плюс я. А на самом деле жизнь со мной – и даже не именно со мной, а с любой девушкой вроде меня… – Я замолчала, подбирая слова. – Короче, тебе будет слишком тяжело. У тебя друзья, родственники… Подумай о них…