Три мужа для Кизи - Елена Свительская

Дядя заходил на третий день, когда я второй раз пришла в себя. Вошёл молча. Не приблизился. Резко села, невольно поморщившись. Я помнила, что он хотел меня забить до смерти. Он помнил, что я хотела его задушить. Да и как о таком забудешь?!

Какое-то время мы молча смотрели друг на друга и, кажется, неприязнь светилась у обоих в глазах, но взгляда не отводил ни один. Да и… боялась я отвести взгляд – вдруг тогда пропущу новый его удар? А у меня до сих пор тело ещё болит, хотя и уже не так. Но новых побоев не хочу получить.

Он молчал, и я молчала. Я не знала, что ему сказать. Да и не понимала, зачем пришёл он? А Сарала, к моему ужасу, как раз недавно отошла, в своём хозяйстве что-то сделать. И тут уже Яш вдруг вошёл. И даже моих женихов поблизости не оказалось. Даже Мохана! А уж Мохан-то часто заглядывал, чтобы узнать, как я.

Да и… если я заговорю, то выдам мои мысли и своё отношение к брату отца. Выдам прежде, чем он выдаст свои. Уж лучше пусть жестокосердный дядя не знает, что я чувствую и что думаю. Пусть сначала сам покажет, ради чего пришёл. Или хотя бы покажет, так ли сильно меня ненавидит, чтобы накинуться на меня прямо сейчас?..

– Как твоё здоровье? – спросил наконец Яш.

Про сестру ничего не сказал. Да и что говорить? Я видела, как Ванада швырнул её в реку. В бушующую реку, во время ненастья. Кто сумеет выжить после такого?

Выдавив из себя улыбку и сложив ладони на уровне шеи, ответила:

– Благодарю вас, дядя. Я поправляюсь.

– И хорошо, – сказал родственник серьёзно. – Скоро уже начнём свадебные обряды.

И, повернувшись, ушёл.

Так ничего и не сказал про Ишу.

Я не ругалась ему вслед. Я просто смолчала. Старалась не плакать, пока он не отойдёт подальше от моего родного дома. Дома, который вскоре перестанет быть моим и каких-то других людей приютит.

Лежала и плакала на моей подстилке. Жаль, безумно жаль было мою сестру! Но… но теперь её нет среди живых. И больше тягот судьбы уже и не коснётся её. А она при жизни была доброй, моя сестра. Так что, наверное, недолго ей придётся терпеть в аду. Может даже, она в раю отдохнёт подольше до нового своего рождения.

А дни текли. И подготовка к свадьбе шла полным ходом. Но я смирилась уже с моей судьбой. Просто лежала и в последние дни оглядывала мой отчий дом, стремясь запомнить каждую его чёрточку, до того, как навеки его покину. Да и что поделаешь? Это судьба всех дочерей: дочери приходят к родителям на время, чтобы затем уйти в другую семью. Чтобы родить новых дочерей, которые спустя какое-то время уйдут уже от них. Я просто живу, как живут все люди. Как все плачу и страдаю. Хотя мысли, что другие страдают так же или похоже, меня вообще не утешают. Но что уж тут поделать!

Яш явно считал, что он выдаёт меня замуж. Братья-музыканты же, похоже, считали, что пробуют меня убедить. По крайней мере, я подозревала такое намерение у старшего из женихов. Наверное, ему было выгоднее, если я уйду за ними добровольно и лягу с ним добровольно, и вообще не буду пытаться сбежать, смирившись с моей судьбой. И волновало его явно не моё отвращение к нему или к ним всем, не мой страх или отчаяние, а то, что если я буду пытаться сбегать, то им придётся потратить время, чтобы за мною бегать и искать, и тащить обратно. Время, которое они могли бы потратить на тренировки или выступления.

Но, впрочем, мне сбегать было некуда. Даже отсюда, пока я последние дни укрывалась в стенах родного дома.

Садхир ко мне почему-то не зашёл, когда второй раз очнулась. Да и братья о нём теперь уже молчали. Вроде бы Сиб и Мохан упоминали, что Садхир с Ванадой ищут её. Но… что уж было искать, столько дней спустя? И… и Садхира нет. Я иногда боялась, что на самом деле он сам утонул в реке, когда кинулся туда. Или что его там съели крокодилы. А братья пока молчат, потому что я ещё не оправилась. Да и так уже знаю о гибели сестры. Они могли бы молчать, что потеряли и своего брата, чтобы не взваливать на меня и эту печаль или чтобы раны мне не бередить. Хотя разве можно тут было быть спокойным?

Так, я постоянно плакала о гибели сестры или волновалось о свадьбе и о том, что после неё будет. Хотя никому и не говорила.

Жена отшельника иногда заговаривала со мной о замужней жизни. Хотя того, что происходит между супругами ночью, когда они шуршат одеждами, она пока не касалась. Но иногда как-то странно на меня поглядывала, когда заводила речь, что у меня-то мужей будет трое и, соответственно, свои обязанности жены я должна буду хорошо исполнять перед ними всеми. Да, мне надо будет омывать им ноги вечером. И делать массаж ступней для них, особенно, когда они будут усталыми.

– У него от этого поднимется настроение. А тебе же лучше, если муж твой доволен будет, – сказала Сарала и осеклась, вспомнила, что мне не дано хранить верность одному мужчине. Смутилась.

– А что ещё я должна уметь и исполнять? – торопливо спросила я, отвлекая её от неприятных мыслей и нарушая эту смущённую, неприятную тишину между нами.

– Ему… ох, им. Им нельзя касаться твоих ступней. Никогда не позволяй им этого!

Серьёзно ответила:

– Помню, мама моя тоже это говорила.

А женщина продолжила:

– Ты должна быть послушной им троим. Муж для жены как бог. Мужчины, стремящиеся к добродетели, молятся богам. Женщины относятся к своим мужьям, как к своим божествам.

Всё-таки, она говорила о троих. Так… Садхир жив? Или она не хочет волновать меня? Или братья Садхира ничего пока не рассказали и ей?

Но я сказала совсем о другом, скрывая мои страшные мысли:

– Понимаю.

Подумав сколько-то, женщина серьёзно посмотрела на меня, поправила край дупатты, чтобы голову прилично прикрывала, лежала поверх седых волос.

– Хотя, наверное, в первую очередь ты должна быть послушной старшему из мужей. Который главный среди них и, стало быть, будет главой семьи и для тебя. Еду будешь готовить на троих, стирать за троих. И ещё, Кизи… – чуть помолчав, жена отшельника продолжила, строго смотря на меня: – Ты должна как-то умно себя вести, когда они начнут спорить. Не вмешиваться в их споры. А если и вмешаешься, то держись лучше стороны старшего из них. Всё-таки, он в семье главный. Он решает, кого наказывать и за что. И блага разделять будет он на всех. И никогда ни с кем не осуждать своего мужа. То есть, своих мужей. Если в твоём присутствии будут дурно говорить о них – уходи, зажав уши. Жена должна всегда быть на стороне своего супруга.

Помолчав, жена отшельника строго добавила:

– Сати даже ступила в огонь, когда её отец Дакша, так и не принявший её мужа, бога Шиву, начал публично оскорблять его, – грустно улыбнулась. – Ах, ты может, не знаешь той истории? Праджапати Дакша всех богов пригласил на важное жертвоприношение. Только Шиву не пригласил. Шива был его врагом. Шива когда-то отрубил отцу Дакши, Брахме, одну из его четырёх голов. Но упрямая Сати пришла к своему отцу, не приглашённая, разгневанная. Хотя муж и предупреждал её не ходить. Но она хотела пойти. И пошла. Мол, дочь имеет право приходить к отцу без приглашения. А когда Дакша стал оскорблять её супруга, нестерпимо, да ругался на дочь, которая выбрала мужа против его воли, врага его, тогда Сати не стерпела унижений своего мужа – и сама вошла на костёр, зажженный для великой ягьи. И сгорела.