Невольница: его проклятие - Лика Семенова
Шрифт:
Интервал:
Герцог порылся в кармане, достал продолговатую коробочку белого металла и положил передо мной на маленький столик. Многозначительно повел глазами, побуждая открыть.
Я усмехнулся:
— Футляр для драгоценностей?
Старик кивнул:
— Думаю, то, что внутри, крайне драгоценно для тебя.
Я уже все понял. Где-то глубоко внутри, даже не успев облечь это понимание в мысленные слова. Я осторожно открыл крышку и окаменел: на белом шелке лежала огненная прядь. Тенал… Старый говнюк. И его дочь.
Старик, не таясь, наслаждался моей реакцией:
— По вкусу ли мой подарок?
Я ответил не сразу, сидел напряженный до предела, борясь с острым желанием убить старика. Но дело не в старике — в его дочери. Некоторое время дышал, поджав губы, пока от напряжения не заломило спину. Наконец, отставил коробочку на стол:
— Весьма по вкусу.
Пали последние бастионы приличий. Я бы мог, пожалуй, убить его одним ударом. И да, черт возьми, едва сдерживался. Я вцепился в подлокотники кресла, чтобы занять руки, сжал до ломоты в пальцах:
— Вирея…
Старик охотно кивнул:
— Как видишь. Что, не ожидал от чванливого педанта?
Увы, не ожидал, думал, кишка тонка. Подозревал кого угодно, Ларисса тоже, несмотря на все его клятвы, но не Тенала. Глупец. Трижды глупец. Я расставил ноги и подался вперед, опираясь руками на колени:
— Это моя женщина. А то, что вы сделали, называется похищением. Преступлением, которое карается законом Империи.
— Не тебе учить меня законам. Я могу обвинить тебя в укрывательстве преступника.
Прав, старый урод, но, к счастью, не все знает.
— Так что вы хотите?
Он оперся обеими руками на круглый набалдашник трости и тоже подался вперед:
— Ты возвращаешь Вирею ко двору.
— И только? — не думаю, что у старика лишь одно требование. Это слишком просто.
— Почти. Как только дочь подтвердит мне, что ты исправно исполняешь супружеский долг — я верну тебе твою шлюху. Может, даже невредимой.
Я усмехнулся, откинулся на спинку кресла. Напряжение вмиг улетучилось, как спиртовые пары, оставив в сухом остатке лишь злость.
— Не стоит лезть в супружескую постель, ваше сиятельство. Неужели вам не противно? Неужели ей не противно?
— Я отец. И вправе лезть туда, куда сочту нужным, если этого потребуют интересы моей дочери.
— Это уж слишком…
— Я все сказал. Либо так, как требую я, либо… я верну тебе девку. По частям, — он щелкнул сухими пальцами по коробочке, и она поехала по гладкой поверхности столешницы в мою сторону. — Вот в таких маленьких футлярах, как величайшую драгоценность.
Я шумно выдохнул, сжав зубы. Старик переступил все возможные границы. Единственное, что я сейчас могу — тянуть время и попытаться выяснить, где ее держат. К счастью, круг предельно сузился. Но сам по себе этот шантаж — несусветная глупость.
— На что надеется Вирея, если я выполню условия? Что будет после?
Старик повел бровями: кажется, он сам не знал ответа на этот вопрос. Такой поступок слишком глуп для Виреи. Видно, отчаялась. Я вновь посмотрел в лицо Тенала — понял по взгляду: не факт, что они вернут ее, даже если я выполню условия. Или могут возвратить изуродованной — это больше похоже на женскую месть.
— Я могу подумать?
Тенал улыбнулся, блеклые глаза просияли:
— Надеешься на брата? — он кивнул. — Что ж, надейся, твое право. Думай. Даю тебе три дня. Известишь о своем решении. Верни Вирею… и мы поговорим дальше. Кто знает, может я смогу ее в чем-то убедить.
Тенал поднялся, опираясь на трость, выпрямился, оправил серебристую мантию:
— И не тяни слишком долго. Старики — нервные люди. Я могу начать паковать твою красавицу прямо сейчас.
Это переходило всякие границы. Я поднялся, отчаянно желая все вытрясти из стрика, но это было бы непоправимой ошибкой.
— Я дам ответ.
Герцог лишь усмехнулся:
— Не надейся отыскать ее за эти три дня. Только шуму наделаешь. Я умею хорошо прятать.
Глава 33
— Я допускал, что это Тенал. Хоть и поступок для него из ряда вон, — Ларисс небрежно вертел в темных пальцах коробочку с локоном и, кажется, его вся эта ситуация очень даже забавляла.
— Тебя это развлекает?
Он улыбнулся:
— О да. Наблюдать, как такой образчик высокородности пускается во все тяжкие… Если бы этой ситуации не существовало, ее стоило бы выдумать, чтобы насладиться.
Я отхлебнул алисентового вина и сунул в рот сигарету. Казалось, что теперь Ларисс постоянно играл на моих переживаниях. Тонко, едва заметно, что никак не избавляло от отвратительного осадка. Он думает, я этого не вижу, но с того самого раза я стал внимательнее присматриваться к нему. Я видел то, что раньше не замечал: детали, намеки, интонации. Смотрел, будто на черного жука в большую пузатую лупу, как он сам когда-то на Атоле. Но даже в лупу я различал лишь то, что на виду. А сколько еще скрыто под черным лоснящимся хитином… Это неприятно произносить даже в мыслях, но порой мне казалось, что он ненавидит меня. И даже сейчас… скорее злорадствует, чем пытается помочь. Он будто увлеченно расставляет на столе картонные фигурки: одна из них — я, две другие — Вирея и Эмма.
Ларисс вернул коробочку на стол, поближе ко мне:
— Надеюсь, ты не пойдешь у него на поводу.
Я посмотрел снизу вверх:
— А что я должен делать?
Он придвинул стул и сел напротив, подался вперед, будто надеялся, что таким способом его слова вернее достигнут моего понимания:
— Ты должен оставить все, как есть.
— Должен… — я заглянул в его глаза. — Всю жизнь я слышу от тебя, что я что-то должен. Должен! Должен! Должен!
— Но я… — Ларисс, неожиданно, замялся. — Я пытаюсь помочь.
— Он угрожал убить ее. Вернуть по кускам. Если тебе плевать — то мне нет.
— Мне не плевать на тебя.
Или на положение, которое я занимаю… Я не сказал это вслух. Конечно, он станет отрицать. Но, каждое его слово, каждый жест… Как я не видел этого раньше? Я и не хотел видеть: казарма и война — единственное, что меня интересовало.
Ларисс прикрыл глаза, стараясь казаться равнодушным:
— Это твое дело. Но Вирея сядет тебе на шею.
Я кивнул:
— Она попытается это сделать. Как и ее отец. И я позволю. До тех пор, пока не вернут Эмму.
— Конечно… — Ларисс скривился, — только попробуй потом скинь.
Я допил вино до дна и отставил бокал:
— Ты ведь сам понимаешь, что важно расставлять приоритеты. Невозможно одновременно требовать всего. Сейчас самое главное — вернуть ее живой. А остальное — Вирея и ее отец — потом.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!