Приз - Полина Дашкова

В 82-м перебрался в США, забросил журналистику и сталхудожником-авангардистом, но продолжал зарабатывать деньги на политическом иуголовном сводничестве, на провокациях, на торговле убийцами международногомасштаба.

Григорьев познакомился с ним в Вашингтоне, в начале 80-х.Андрей Евгеньевич тогда служил в советском посольстве, официально числился«чистым» дипломатом, первым заместителем пресс-атташе, на самом деле являлсяпомощником резидента по работе со средствами массовой информации и активнообщался с авангардной богемой. Изначально знакомство с господином Рейчем былосанкционировано его руководителем, тогдашним резидентом КГБ в ВашингтонеВсеволодом Сергеевичем Кумариным. Точкой соприкосновения стала историямистических учений и тайных обществ. Господин Рейч увлекался этим многие годы,мог часами говорить об алхимии, масонстве, об Ордене Тамплиеров и ОрденеЗолотых Розенкрейцеров. Григорьев представился ему историком, русскимэмигрантом во втором поколении, гражданином США.

Генрих Рейч многие годы торговал информацией о финансовыхпотоках и контактах между террористическими группировками разных стран. У негобыли связи с Ирландской республиканской армией, с испанскими басками, снемецкими неофашистами, с мусульманскими экстремистами. Ему приходилось игратьроль посредница в переговорах, он умел спрятать какого-нибудь между Народногомонстра, а потом аккуратно сдать его спецслужбам. Или не сдать, тоже аккуратно.Сам он никогда ни в кого не стрелял, ничего не взрывал.

Однажды Григорьеву удалось оказать художнику-авантюристубольшую услугу, практически спасти ему жизнь. К Рейчу попала информация ободном известном международном террористе, которого разыскивал Интерпол.Официальные власти предлагали приличное вознаграждение за любые сведения о нем.Но еще более приличное вознаграждение предлагало анонимное частное лицо,заинтересованное в поимке злодея. Рейч колебался. По некоторым косвенным,осторожным вопросам Григорьев разгадал суть его сомнений и намекнул, что заманчивоепредложение частного лица может оказаться ловушкой. Довольно скоро выяснилось,что он был прав. В ловушку угодил офицер полиции Испании. Автором объявлениябыл сам террорист. Он таким образом выявлял предателей из числа купленных имчиновников и силовиков разных стран.

Труп испанского полицейского обнаружили в багажнике машиныего непосредственного начальника. Был громкий международный скандал. Под шумокРейч быстро сдал террориста Интерполу, получил хорошие деньги и главное, обрелдушевное спокойствие на некоторое время.

— Я ваш должник, — сказал он Григорьеву при встрече, — какмне вас отблагодарить?

— Не беспокойтесь, — ответил Григорьев, — я просто подумал идал вам совет. Это бесплатно.

В Америке Рейч прожил семь лет. В начале 90-х вернулся всвой родной Франкфурт, открыл литературное агентство и маленький антикварныймагазин.

Это было забавное заведение. Там продавался антиквариатвремен нацизма и Второй мировой войны: ордена, мундиры, каски, флаги, пуговицы,открытки, фотографии, книги, пластинки с маршами, бритвенные приборы,портсигары, наручные часы и прочие предметы, принадлежавшие как известнымфашистским бонзам, так и простым офицерам и солдатам Третьего рейха. Там можнобыло приобрести всякие символические штуки, сделанные в наше время. В основномзначки, перстни, медальоны и прочие украшения со свастикой, мертвой головой,имперским орлом. Имелся также особый отдел магических талисманов из Африки иЮго-Восточной Азии. Амулеты из рыбьих костей и лягушачьих шкурок, бубны, пучкиперьев, колокольчики, камушки, глиняные фигурки с кошмарными рожами игигантскими фаллосами, бусы из птичьих коготков.

Литературное агентство и магазин почти не приносили дохода.Впрочем, Рейч был состоятельным человеком и торговал больше для удовольствия,чем ради прибыли.

С Григорьевым они иногда общались по электронной почте,вполне открыто и бескорыстно, как два старых интеллектуала, которым приятноподелиться друг с другом впечатлениями о литературных новинках, художественныхвыставках, фильмах и так далее.

«Майне гроссе эротишен фюрер» продолжала насиловать нежногоюношу уже десятую страницу подряд, с небольшими перерывами на пиво, сосиски исны о Венеции. Потом подросток вдруг взял и откусил ей ухо.

Сжевал, выплюнув сережку, как вишневую косточку.

«Эротишен фюрер» не обиделась, но и в долгу не осталась.Откусила подростку нос. С аппетитом обсосала хрящик. Дальше дело пошло ещеэнергичней. Он отрезал и положил на решетку гриля ее грудь и филейные части.

Она, весело смеясь и причмокивая, сделала тоже самое с егофаллосом, который, поджариваясь, лопнул вдоль и пустил сок, как свинаясарделька.

Григорьев иногда косился на слушателей. На их лицах было всето-же спокойное уважительное внимание.

Наконец от героев остались только скелеты. Они принялисьпрыгать, размахивая электрическими ножами, полетели по воздуху над спящимгородком. Григорьев решил, что последует продолжение пиршества, любовникисожрут всех грубых бюргеров и несправедливых учителей, но нет. Выяснилось, чтонебо над ними представляет собой гигантский компьютерный экран. Они нырнулитуда, разбив стекло, и там стали обрастать виртуальной плотью. Буквыбесчисленных текстов на разных языках становились клетками их организмов. Когдапроцесс восстановления закончился, герои вынырнули из компьютера в комнатеподростка, как новенькие, в компании нескольких десятков своих клонов.

Рики закрыл книгу, облизнул губы, выпил воды, обвел залтуманным взглядом. Публика похлопала. Зеленая дама рядом с Григорьевымокончательно проснулась и потянула вверх руку, как школьница на уроке.

— Да, я вас слушаю, — кивнул ей Рики.

— Мне очень понравился ваш роман «Фальшивый заяц», господинМольтке, — произнесла дама глубоким оперным басом. — Но у меня к вам вопрос.Скажите, при чем здесь заяц и почему «фальшивый»?

Рики слегка нахмурился. И тут же растаяла счастливая улыбкаРейча. Его старая морщинистая физиономия зеркально отражала все оттенки чувств,которые читались на нежном личике Рики.

«Может быть, мальчик Рики пишет эту чушь от обиды, что неродился девочкой? — подумал Григорьев. — Почему он не родился девочкой, лет надвадцать раньше? Они бы встретились с Генрихом, и получилась бы идеальнаясемейная пара. Рики не писал бы своих сублематических романов. Возможно, они сРейчем были бы по-настоящему счастливы вместе, что случается с людьми редко илине случается вообще…»

— «Фальшивый заяц» — это глубокая аллегория, — сталтерпеливо объяснять Рики, — мой герой всего боялся: других людей, самого себя,пространства и времени. Он дрожал, как заяц. Но страх лишь иллюзорное состояниеего внутреннего «я», зыбкая субстанция, оставшаяся внутри индивида от егопрошлой, человеческой природы, от коллективной ментальности христианства. Геройпобеждает свой страх, находит свое новое «я» в симбиозе с другим,нечеловеческим, над-человеческим началом, с ментальностью будущего, которая видитсямне где-то на стыке генной инженерии, мультимедийных технологий и наркотическихмиров. Вы понимаете?