Следы на аномальных тропах - Любовь Владимировна Котова

став докапываться, кто рассказал ему про первый раз. Пильман, видимо. – Лучше, если будет в этот момент кому прикрыть мне спину.

Он снова пристально посмотрел на меня.

– А не боишься, что я тебе в спину ударю?

Я сказала честно, что думала:

– Не похож ты на подлеца. На человека, у которого большое горе, – похож, а на подлеца – нет.

Он хмыкнул скептически, потом ответил:

– Пойдем сразу после Выброса. А сейчас – спать, пока время есть. Если по дороге отстанешь – ждать не буду.

Но сразу не получилось. Едва Выброс закончился и мы проснулись от оглушающей тишины, как в комнату зашел Пильман, сунул мне результаты моих анализов и выгнал в коридор. Там я с любопытством уткнулась в представленные цифры. Что и требовалось доказать: здорова, отклонений, представляющих интерес для науки, не обнаружено. Ну и хорошо. Пока Пильман осматривал и обстукивал Пару, я подошла к Казаку. Показала изрядно потрепанную уже фотографию:

– Не встречали его?

Казак вгляделся, и я в очередной раз затаила дыхание. Видеть-то он Стаса наверняка видел, вопрос – когда? До его исчезновения или после?

– Знакомое вроде лицо, – с сомнением произнес военстал. – Кто он?

– Станислав Федоров. Военный, как и вы.

– Пропавшая группа? – изумился Казак. – Нет, не встречал его больше.

Он не стал спрашивать, кем Стас приходится мне. Покачал с сожалением головой и ушел, ничего больше не сказав. Зато из медблока наконец, убирая в карман блистер с таблетками, вышел Пара.

– Жив-здоров, все нормально, – бросил он в ответ на мой вопросительный взгляд. Из-за двери выглянул чем-то очень довольный Пильман.

– Дикая, на минутку.

Мы отошли в сторону, и ученый вдруг расплылся в улыбке.

– Помните, шутили с вами про снотворное со слабительным? Лира еще лучше придумала! Она вашему Паре метиленовый синий подмешала. Угадайте, что он у меня сейчас спросил?

Я расфыркалась, изо всех сил стараясь сдержать хохот.

– Я даже представляю, какое у него при этом выражение лица было! Резко посиневшая моча – к такому готовить надо!

Мы вернулись к мрачному Паре, и Пильман снова принял деловой вид:

– Вам, по-хорошему, еще дня на два постельный режим нужен, чтобы восстановиться. Таблетки пропейте, не забудьте.

– Пропью, – так же мрачно усмехнулся Пара. – Как к «анархистам» приду, так и пропью. Пошли, Дикая, нас ждут великие дела.

* * *

Мутанты явно попрятались. Логово спрута возле фонящего радиацией дома в Диких землях мы прошли почти не скрываясь, и ни собаки, ни прыгуны нам на пути тоже не попались. Единственный раз возле вагона на дальней платформе мелькнула человеческая фигура в черном, но она исчезла раньше, чем я успела вскинуть бинокль. Пара удивлялся: затишье после Выброса – явление нередкое, но кратковременное, какой пакости ждать от такого странного подарка?

Я же шла и никак не могла отделаться от странного ощущения, что чувствую себя здесь как дома. Словно оказалась там, где должна была оказаться давно. Вот если бы еще не сны… Совсем сбрендила, наверное, а? Но жизнь здесь, она… настоящая, что ли. Пожалуй, правы были сталкеры, когда снисходительно усмехались в ответ на мое заявление, что мне только брата найти – и назад. Сложно будет вернуться к привычному быту и уж совсем невозможно – забыть узнанное в Зоне.

Правда, для этого сначала нужно вернуться.

Пара резко остановился, словно врезался с размаха в стену.

– Тихо!

Он шагнул под полуразрушенный перрон, мгновенно слившись с царящим там с полумраком. Я дернулась следом, но он махнул рукой: стой. Негромко, так, что я скорее догадывалась, чем слышала, проговорил:

– Они меня ищут. Тебя не тронут, я их знаю.

Только теперь я услышала голоса, а еще через несколько секунд из-за платформы показались трое. М-да. Знакомые все лица. Лукавый с напарником и третий, который тогда с ними на стройке был. Цепь толщиной в палец поверх майки, солнцезащитные очки и черная кожаная куртка. Свет им клином сошелся на моей персоне, что ли?

– Здорово, малая! – весело ощерился Лукавый.

– И вам не болеть, – отозвалась я. Чтобы не косить глазами под платформу, смотрела прямо на него. Чуть развела руки: – Ребят, я пустая. Может, шоколадку будете?

Лукавый ухмыльнулся:

– Будем, обязательно будем. Но потом, – он обошел меня, мимоходом заглянул в рюкзак. Нашел там искомую шоколадку и снова развернулся ко мне: – Где напарника потеряла?

– Разошлись, – коротко ответила я.

– Зря, – цокнул языком Лукавый. – Он парень правильный, с ним не пропадешь. Одна сгинешь быстро. Ну да ладно. Никого тут больше не видела?

Я пожала плечами.

– Кого? Даже на мутантов не нарвалась до сих пор. Словно и не в Зоне.

Бандит ухмыльнулся:

– Ну-ну. Смелая ты девка, если одна по этим краям разгуливаешь. Ты, если вдруг надоест своей шкурой за так рисковать, к нам приходи, где искать – знаешь. Рыжая… – и словно бы невзначай поинтересовался: – Это не ты ли на стройке забег от сосыча устроила?

Узнал… Я кивнула, не видя смысла отпираться. Лукавый, ухмыльнувшись, покачал головой.

– Если бы он кого убил, мы б тебя из-под земли достали. Но ты везучая… живи.

На том и расстались. Я не торопясь двинулась вдоль железной дороги, по-прежнему не глядя в сторону платформы. Может, потому и не уследила, как за спиной тихо нарисовался Пара. Просто в какой-то момент почувствовала чужое присутствие и вздрогнула.

Минут пять мы шли молча.

– Почему они тебя ищут?

Лицо Пары закаменело, и он неохотно отозвался:

– Долгая история. Обещал им один прибор, а отдал его ученым.

Он замолчал, а мне хватило ума не настаивать на продолжении. Эта история явно обошлась парню недешево, зачем теребить не затянувшиеся раны?

Я не знала, что всего через несколько часов, уже в баре, мне придется присутствовать при развязке. К Паре подойдет молодой человек в цивильном костюмчике, крайне неуместном среди радиоактивных пустошей Зоны, и передаст ему белый конверт без надписей. В конверте будет всего лишь одна фотография, взглянув на которую сталкер коротко выматерится и выбежит из бара. Вскоре с улицы донесется три выстрела, и я кинусь следом, но ни молодого человека, ни Пару не найду. Пара вернется только через час, потребует у Фесса выпить, быстро захмелеет, на пальцах объяснит ворвавшимся «законникам», что стрелял в воздух и для этого была очень веская причина, покажет фотографию и упадет на скамью, то ли уснув, то ли потеряв сознание. На фотографии, которая пойдет гулять по рукам, окажутся молодая красивая женщина и ребенок лет десяти, сильно похожий на Пару.

Оба – с огнестрельными ранениями головы, несовместимыми с жизнью…