Эпоха великих потрясений. Энергетический фактор в последние десятилетия холодной войны - Ольга Скороходова

Табл. 12. Торговля СССР: удельный вес отдельных стран в 1970–1981 гг., в %

Источник: Внешняя торговля СССР. Статистический сборник. Разные выпуски.

В самом центре этого роста находился нефтегазовый сектор (см. Табл. 12, 13). В 1974 году СССР стал первым по объемам производителем нефти в мире, хотя большая часть добываемой Союзом нефти, в отличие от стран ОПЕК, оставалась на внутреннем рынке.

Табл. 13. Экспорт нефти и нефтепродуктов в страны СЭВ и в долларовую зону в 1965–1986 гг., в млн тонн

Источник: Внешняя торговля СССР. Статистический сборник. Разные выпуски; Народное хозяйство СССР. Статистический ежегодник. Разные выпуски.

В эти годы был заложен фундамент для превращения советско-европейских, а затем и российско-европейских энергетических связей в отдельный фактор отношений на европейском континенте, и этот процесс шел не беспрепятственно. Хотя выход на европейский рынок углеводородов было совершен еще в конце 1950–1960-х годов, в 70-е годы Советский Союз превратился в крупного поставщика нефти и газа в Европу.

В 1958 году итальянский концерн ENI, до сих пор являющийся крупным партнером таких российских гигантов как «Роснефть» и «Газпром», заключил первый контракт на поставку советской нефти, в течение 60-х годов несколько раз пересматривавшийся в сторону расширения. Уже к началу 60-х советская нефть составляла 14 % итальянского нефтяного импорта, а контракты приобрели характер компенсационных, то есть в обмен на получение советской нефти западные партнеры поставляли технологическое оборудование, которое затем использовалось для развития советского нефтегазового сектора. Сделки ENI были встречены без восторга в Вашингтоне, однако руководство компании сумело отстоять свое право на сотрудничество с восточным соседом, в том числе апеллируя к нечестным практикам американских концернов по недопущению ENI к активам на Ближнем Востоке, что в итоге заставило компанию обратиться к СССР.

В 1968 году Австрия стала первой страной за пределами «железного занавеса», подписавшей соглашение о поставках советского газа, для исполнения которого использовался введённый в эксплуатацию годом ранее экспортный газопровод «Братство». Следует заметить, что в те годы газ, ввиду своей вторичной по сравнению с нефтью роли в обеспечении энергетических потребностей, рассматривался как «менее стратегический» товар, поэтому изначально ведение переговоров по этому виду топлива вызывало меньше беспокойства. В 1970 году ярким проявлением новой восточной политики ФРГ канцлера В. Брандта стало подписание одного из крупнейших контрактов в нефтегазовой сфере между Западом и Востоком. Это был так называемый «контракт века», предусматривавший поставку советского газа в обмен на трубы большого диаметра, производимые концернами Mannesman and Thyssen, для строительства трубопровода «Союз». Deutsche Bank обеспечивал финансирование сделки.

Вслед за ФРГ и Австрией, в 1971 году Франция подписала первый контракт на поставку советского газа (2,5 млрд м³ в год), который в 1974 году был пересмотрен в сторону расширения объемов (до 4 млрд м³), причем президент Ж. Помпиду надавил на Gaz de France, с тем чтобы первый договор был заключен до его исторического визита в Москву. В марте 1973 года был подписан контракт о строительстве нефтеперерабатывающего завода мощностью 1 млн тонн на основе советского оборудования в г. Амбес и поставку сырья из СССР в течение 10 лет для обеспечения его загрузки. Кроме того, Французский институт нефти – самое уважаемое французское НИИ в нефтяной области – приступил совместно с советскими коллегами к разработке нового беструбного способа бурения при помощи шлакового кабеля.

1960–1970-е годы стали поворотными в определении энергетического будущего европейского континента еще и потому, что решение вопросов о поставке энергоносителей из СССР предопределило стратегию развития энергетической инфраструктуры Европы на основе трубопроводных решений, соединивших советские месторождения и европейских потребителей. Именно на трубопроводы до сих пор завязано обеспечение энергетической безопасности европейского континента. И если (чисто теоретически) любые, даже долгосрочные договоренности, могут быть пересмотрены, хоть и со значительным ущербом для обеих сторон, то отказаться от использования физических объектов инфраструктуры, скажем, по политическим причинам, достаточно сложно. С высоты сегодняшнего дня сложно поверить в наличие альтернативных сценариев для Европы, и тем не менее они были. Так, например, Франция, в колониальные владения которой входил крупный производитель углеводородов Алжир, вплоть до конца 1970-х годов. не поддерживала советские трубопроводные инициативы, делая ставку на развитие терминалов для транспортировки сжиженного природного газа из Алжира – путь, по которому в наши дни идет ряд европейских стран в условиях появления на рынке больших объемов американского СПГ.

При этом уже в 60-е годы, на заре советско-европейского сотрудничества, прежде всего, в американском внешнеполитическом мышлении присутствовало осознание стратегической важности развития нефте- и газотранспортной инфраструктуры для геополитического баланса сил в Европе. Так, в 1962–1966 годах в ответ на готовность ряда стран западного блока поставлять компоненты для строительства первого советского нефтепровода «Дружба» (спроектированный как задел для наращивания экспорта, он доходил до западной границы Восточного блока), по настоянию США было введено эмбарго на поставки труб большого диаметра в СССР, чему предшествовало бурное обсуждение вопроса на уровне НАТО. Военные специалисты США полагали, что строительство газопровода в самом сердце Европы создаст в случае потенциального конфликта серьезные преимущества для Красной армии, поскольку она сможет использовать эту артерию для поставки нефти и нефтепродуктов. Расплывчатые формулировки запрета, де факто распространявшие его действие только на новые заказы и оставлявшие имплементацию национальным правительствам, позволили ряду английских и немецких компаний продолжить поставки в СССР. Они также высветили, насколько по-разному в Европе и в США видели пределы и возможности сотрудничества с Москвой. В последующие десятилетия, по мере обострения энергетической проблемы в мире, эти противоречия будут только обостряться.