Комбат по прозвищу Снежный Лис - Владимир Першанин

— А вдруг передумает?

Взводный Савелий Голиков, проходя мимо, обратил внимание на шум и беспокойные выкрики. Выслушав испуганных немцев, важно объявил:

— Никто вас не тронет. А ты, Черняк, шуткуй, но знай меру.

Старшина хотел огрызнуться, но промолчал. Лейтенанта Голикова назначили командиром второй роты, и спорить с ним не приходилось.

Через двое суток пришло подкрепление. Две латаные «тридцатьчетвёрки», два лёгких танка Т-70, отделение десантников и несколько сапёров. На студебеккере подвезли снаряды и продовольствие. Сопровождавший небольшую колонну старший лейтенант из оперативного отдела штаба, поздоровавшись, спросил Шестакова:

— Где твои «коробочки»? Что-то не видно.

— В обороне стоят. Восемь километров степи охраняем. А тебя в помощь прислали?

— Без меня обойдётесь. Получайте подкрепление и новое задание. Надоело, наверное, на одном месте топтаться?

— А ты не устал задницу на штабном стуле протирать? — поддел его Шестаков. — Танковой ротой командовал, воевал, а теперь бумажки с места на место перекладываешь.

— Переманили в штаб, «капитана» обещали, а затем на батальон поставить. Вот и клюнул.

Старший лейтенант, простой по характеру парень, не успел нахвататься характерного для штабных офицеров самодовольства и снисходительного отношения к полевым командирам. Протянул Шестакову противогазную сумку, в которой звякали бутылки.

— Это тебе подарок лично от командира бригады. Коньяк, яблоки и сушёная дыня.

— Откуда такое добро?

— Делегация из Узбекистана приезжала. Привет от братской республики: рис для плова в мешках привезли, баранину, ну и прочее. Твоим тоже пару замороженных туш привёз, канистру вина, изюм.

— Спасибо. Зато танки штопаные-перештопан-ные. Они хоть стреляют?

— Обижаете, товарищ комбат, — козырнул рыжий лейтенант и представился — Командир взвода лейтенант Будник. «Тридцатьчетвёрки» прошли капитальный ремонт, а Т-70 вообще новьё, только что с конвейера.

— А ты с какого конвейера к нам прибыл?

— Из полевого госпиталя в Ахтубинске.

— Значит, успел повоевать?

— Так точно, товарищ комбат. Командовал «тридцатьчетвёркой», а сейчас временно взвод возглавляю.

— Рыжие вообще-то хитрые, — заявил молодой командир роты Савелий Голиков. — В бою посмотрим.

— Ладно, потом разберёмся, куда людей определить, — сказал Шестаков. — Пошли, штабной герой, обговорим, что к чему.

Четыре танка, десантников и сапёров прислали не просто так. Шестаков получил приказ уничтожить склад горюче-смазочных материалов, расположенный в небольшой лесной балке, километрах в двадцати пяти к юго-западу.

— В немецком тылу, — уточнил место на карте Шестаков. — Там фрицы пешком ходят, чую, что предстоит прорываться через укрепления. По-тихому вряд ли получится. Что известно об охране склада?

— По данным разведки, склад прикрывают пара 37-миллиметровых зениток, счетверённая 20-миллиметровка, ну и пулемёты.

— Противотанковых орудий твоя разведка не разглядела?

— Не разглядела, — сказал представитель штаба. — Но я думаю, что в такой близости от линии фронта пару тройку пушек они где-нибудь поблизости замаскировали.

— Я тоже так думаю. Склад крупный?

— Судя по охране, немаленький. На кадрах аэрофотосъёмки видны две цистерны тонн по тридцать, ну и множество бочек двухсотлитровых. Бензин, солярка, смазочные масла. Если грамотно запалить, хороший «коктейль Молотова» получится.

— Как бы нас первыми не запалили, — покачал головой Шестаков. — У меня батальон лишь на бумаге. Всего девять танков.

— И я четыре пригнал.

— Будет тринадцать. Из них четыре танкетки Т-70, их зенитки ещё на подходе раздолбают.

— Пускай вперёд «тридцатьчетвёрки».

— Грамотный ты, сразу видно, что штабной. Вот и возглавил бы операцию.

Старший лейтенант отвинтил пробку своей фляжки.

— Заметь, Андрей. Приехал к тебе в гости, танки пригнал, харчами обеспечил, да ещё коньяком из личных запасов угощать собираюсь. Цени!

— Ценю, — подвигая кружки, ответил Шестаков. — Надо Гришу Калугина позвать, а то обидится, усы надует. Он коньяк уважает.

— Зови. Как раз на троих хватит.

— А меня в расчёт не берёте? — подала голос Кира Замятина.

Разломила сушёную дыню, открыла консервы, нарезала хлеб.

— Как не берём? — двинул четвёртую кружку Шестаков. — Без тебя не обед, а пьянка. Заодно пусть гости позавидуют, какие у нас тут девушки.

— Цимус! Так и прижал бы к груди, — заулыбался штабной старлей.

— Ты рот на чужой огород не разевай.

— Чего ж не разевать? В чужом огороде всё самое вкусное.

С часок посидели, выпили коньяк, перекусили. Затем проводили штабного старлея, который прихватил с собой пленных немцев. Вместе с Калугиным распределили вновь прибывших бойцов по взводам и стали готовиться к рейду.

Бывалый артиллерист Николай Филиппович Антюфеев словно предчувствовал судьбу своей зенитной батареи. Батальон Шестакова уже прогревал машины, десантники докуривали перед дорогой последние цигарки, а старший лейтенант Антюфеев в очередной раз предлагал Шестакову:

— Ну чего ты сразу весь батальон снимаешь? Послал бы сначала разведку, пару-тройку танков, они бы выяснили, что и как. А затем ударил бы всем батальоном.

— У меня не батальон, а усиленная рота получается, всего тринадцать машин. Не хочу дробить подразделение. Да и разведке взад-вперёд кататься далековато. Может, до этой базы не двадцать пять, а все тридцать вёрст. Да и не ходят по прямой на войне. Время задания ограничено, сидеть и ждать с моря погоды не могу.

Так подробно объяснял Антюфееву ситуацию комбат Шестаков, потому что видел — приуныл зенитчик, снова оставаясь в одиночку посреди степи. Оба командира понимали, что Сталинградское сражение вступает в завершающую, самую ожесточённую фазу.

Группировку Паулюса громят, вбивая клинья и всё сильнее сжимая кольцо. Тут не то что щепки летят, а остатки дивизий и полков мечутся под смертельными ударами. Двое суток назад пытался прорваться из окружения, спасая свои жизни, отряд в сто человек.

Отчаянно дрались. Не будь рядом танков капитана Шестакова, смели бы зенитную батарею, оказавшуюся на пути. На прорыв идут самые отчаянные, матёрые солдаты, умеющие воевать. А батарея насчитывает всего шестьдесят человек. Из них одиннадцать девушек, десятка два — молодняк из недавнего призыва.

Основная надежда на сержантов и немногих опытных зенитчиков, прибывших из госпиталей. Они в боях побывали и оружием владеют умело. На батарее имеются, кроме орудий, два трофейных пулемёта, есть автоматы МП-40 и немецкие карабины. Однако патронов не много, да и хороших стрелков — по пальцам пересчитать.