Цена светлой крови - Михаил Ахманов

Должно быть, батаб прочел это в его глазах. Хмуро кивнув, он велел подчиненным:

Хопонеги, найди туванну и распорядпсь насчет воды и мыла. Ты, Маган, на склад! Белье, штаны, рубаху, сапоги - сюда! - Повернувшись к Джумину, он ядовито осведомился: - Тару нужны украшения? Перья в волосы или ожерелье из сосновых шишек?

Обойдусь, в Атали не носят перьев. А вот гребень не помешает.

Джумин мылся н натягивал одежду под взглядами тайонельцев. Вероятно, они оцепили крепкое его сложение и мощные мышцы - одобрительно хмыкали, кивали, хлопали себя но ляжкам. Один - кажется, Хопонеги, - сказал:

У тебя тело воина, тар, но видно, что в битвах тебе бывать не доводилось.

Почему ты так решил? - спросил Джумин, натягивая рубаху.

- Нет шрамов. Ни от пуль, ни от клинка, ни ожогов после лучемета.

Сейчас, хвала Шестерым, не воюют, но без мелких стычек не обходится, - заметил другой тайонелец. - А в нашем деле...

- Ма-алчать! - рявкнул батаб. - В каком еще нашем деле? Закрой пасть, вшивый койот!

- Шрам у меня есть, - произнес Джумин, показывая давний рубец над коленом. - Но откуда он, не знаю.

Хопонеги оглянулся на батаба и, взглядом спросив разрешения, сделал шаг к Джумину.

- Шрам от меча. И похоже, тар, ты не фехтованием занимался, но бился с кем-то насмерть. Так что прости мои слова - хоть однажды, а драться тебе пришлось.

Они вышли в коридор: впереди - батаб и два охранника, потом Джумин и еще пара стражей, Маган и Хопонеги. Обернувшись к нему, Джумин спросил:

- Откуда ты знаешь, что я бился насмерть? Шрам у меня совсем небольшой.

- Когда фехтуют для развлечения, в ноги не бьют. Ноги, шея, спина, живот - все под запретом. А в смертельном поединке запретов нет, что достанешь, то твое. В ногу, так в ногу... Потеряет враг подвижность, тут ему и конец.

- Но ты выжил, тар, - добавил Маган. - Не тебе в тот раз спели Погребальные Песни.

- Не мне, - согласился Джумин.

Они свернули в другой коридор, более широкий, с множеством ламп у потолка. Все здесь, как в камере Джумина, было сложено из сосновых бревен и толстых досок, в стенах прорезаны двери, за ними - где койки, где столы с лавками - вероятно, спальни и трапезные, с печами и без окон. От коридора ответвлялись проходы, у двух или трех дежурили часовые, и Джумин решил, что они, очевидно, ведут к складам и арсеналам. Строение было обширным, рассчитанным сотни на три человек и походившим на казарму; снаружи, надо думать, имелись ангары для военной техники, антенны связи, взлетно-посадочное поле, силовая станция и цистерны с топливом. Форпост Тайонела в краю снегов и льдов...

Распахнулась дверь с тайонельской вампой, бронзовой волчьей головой, и Джумин со своими конвоирами шагнул в просторную комнату, даже скорее зал, со стенами, обитыми тесом. Мебель здесь была дубовой, но без изысков - массивные угловатые шкафы, столы и кресла. В глубине зала - огромный, сложенный из валунов камин с пылающими поленьями, на стенах - картины батальной тематики: окоп со скорострельным метателем, мечущий бомбы воздушный корабль, штурм какой-то крепости и остальное в том же роле. Справа от камина, в темном углу - чучело медведя с оскаленными клыками, слева - полки с бутылями. Жидкость в них была прозрачной - вероятно, чистый спирт.

- Доставлен, - кратко доложил батаб и отсалютовал невысокому человеку с серебряным топориком накома. Было ему лет пятьдесят и, невзирая на малый рост, выглядел он бравым воякой: крутые скулы, квадратная челюсть и строгий, но с хитринкой взор. Второй мужчина, много старше, сидел в кресле у камина, кутаясь в меховой плащ; его лицо избороздили морщины, редкие волосы поседели, плечи согнулись, и, если бы не глаза, мог он считаться символом старческой немощи. Глаза были ясные и холодные, как лед.

- Вот и наш приятный гость, - негромко произнес паком, двинувшись к столу. - Джумин Поло, если не ошибаюсь? Садись, тар, в кресло и выпей, чтоб согреться. Ты уж поверь мне на слово, погода нынче не радует.

Он разлил спиртное в кружки, но Джумин пить не стал и кресла тоже как будто не заметил. Оглядел накома, потом старца, что грелся у огня, и произнес:

- Или слух меня подвел, или я не услышал ваших имен. Не имею привычки питье незнакомыми людьми.

Наком поморщился, сделал знак батабу.

- Стражей - в коридор, пусть стоят за дверью. Ты, Чингара, останься. - Когда охранники вышли, он привстал на носках, покачался вперед-назад и молвил: - Хотокан Волчья Пасть, наком Охотников из Теней, мой драгоценный тар. А здесь у нас, - наком поклонился старцу в кресле, - здесь достойный Суа Холодный Дождь, член Тропы Мудрейших. Большая честь встретиться с ним! Надеюсь, тар Джумин это оценит.

Тропой Мудрейших в Северной Федерации назывался правящий совет. Но Суа был не только влиятельным советником, одним из тех, кто говорит первое слово, он также являлся потомком вождей Клана Рыси и богатейшим человеком в Тайонеле. Во всяком случае, в мелг-новостях его имя мелькало так же часто, как и другого северного магната, Шишибойна Сухая Ветвь.

Джумин сел, отодвинул кружку и уставился на Суа. Разглядывать такую знатную персону считалось неприличным, но, с другой стороны, пленить наследника Катри Джумы было еще неприличнее. В полном молчании они глядели друг на друга, потом старик опустил глаза.

Хотокану это не понравилось.

- Гость не должен обижать хозяев, - заметил он. - Так сказано в Священных Книгах.

- Я - гость? - Джумин приподнял брови. - Странная новость!

- Ты самый дорогой из побывавших здесь гостей, мой недоверчивый тар, или, если угодно, самый ценный. Клянусь в том печенью Отца Медведя! - сообщил Волчья Пасть. - За тебя мы бились с лизирскими жабами и потеряли восьмерых пилотов и две боевые машины.

- Это не потери, - произнес Джумин. - Потери будут, когда наш Дом и мой брат узнают о похищении. У достойного Суа ведь есть сыновья, есть внуки... Он за них не боится?

Ни один мускул не дрогнул на лице Холодного Дождя. Несмотря на возраст, выдержка у него была железная.

- Конечно, у достойного Суа есть сыновья и дочери, внуки и внучки, и все они ему дороги, очень дороги, - сказал Хотокан, прохаживаясь у камина и поглаживая свою квадратную челюсть. - Достойный Суа не хотел бы ссориться с Домом «Великий Арсолан», хотя как узнать, кто нанес такому