Окно - Амелия Бранскилл

Один из номеров не был подписан – просто номер. Больше никакой переписки с ним не было. Второй был записан как «ТФ5». От него было еще несколько сообщений, к несчастью коротких и непонятных: «Не сегодня», «Встретимся на стоянке», «Опаздываешь».

* * *

Я стояла за белой линией у самого края футбольного поля. Сделав глубокий вдох, я позвонила с телефона Анны на первый номер, куда она отправляла фото. Услышав гудки, я невольно представила, как телефон вибрирует в кармане мистера Мэтьюса, как он тянется к нему, чтобы ответить. Я невольно задумалась о том, как будет выглядеть его лицо, когда он увидит на экране ее имя.

Никто не взял трубку. А потом, когда гудки наконец прекратились, меня перекинуло на обычный ящик голосовой почты. У меня так сильно дрожали руки, что я смогла нажать «отбой» только со второй попытки.

Потом я попробовала позвонить по второму номеру. Три гудка спустя я услышала голос. Холодный механический голос, который сообщил мне, что номер, на который я звонила, больше не обслуживается. Сообщение повторилось четыре раза, прежде чем до меня дошло и я медленным движением нажала «отбой». Я села в траву, чувствуя, что нервы у меня на пределе. Я думала, что телефон Анны поможет найти какие-то ответы. Но у меня только появилось больше вопросов.

Вернувшись домой, я пролистала прошлогодний школьный фотоальбом, выискивая кого-нибудь с инициалами Т. Ф. Я внимательно просмотрела фото каждого класса, всех учителей, всех сотрудников школы. Было странно видеть всех этих людей на однотипных черно-белых снимках. Некоторые из моих одноклассников меньше чем за год стали совершенно другими людьми, а другие просто всегда получались на фото непохожими на себя – в фотографиях не хватало чего-то принципиально важного, и они оказывались лишь плоской и бесцветной копией реального человека.

Инициалы Т. Ф. были только у Трейси Феттс – ученицы двенадцатого класса с блестящими темными волосами и широкой щелью между передними зубами. Хотя я старалась быть открытой к самым неожиданным вариантам, противозачаточные в шкафчике Анны, похоже, позволяли исключить эту версию.

Я снова просмотрела альбом, чтобы проверить, не пропустила ли я кого-то. На этот раз я задержалась на несколько секунд, долистав до страницы, где были мы с Анной – рядом друг с другом, как всегда. Даже на черно-белой фотографии Анна сияла – она широко и искренне улыбалась, как ребенок, которому только что вручили щенка. Рядом с ней я выглядела мрачной, настороженной, словно решала, чего я хочу больше: провалиться сквозь землю или пнуть фотографа по ноге. Наши родители смеялись, когда увидели эти фото. Так и есть, сказали они. Вы обе тут получились очень похоже.

На других фотографиях нас не было. Я заметила, что Ник появился трижды: на своем персональном фото, на фотографии с матча, где он делал бросок, и в заднем ряду на снимке баскетбольной команды. Улыбался он только на последнем – его белоснежные зубы сверкали, а на левой щеке виднелась небольшая ямочка. На эту ямочку было сложно не засмотреться. Правда сложно.

Налетевший порыв ветра обдувал мои руки и шею, охлаждая их, испаряя пот, скопившийся на коже, пока мы бежали.

– Я была на недавнем матче, – сообщила я Нику, бросив эти слова в воздух, как конфетти на свадьбе.

Дальше я планировала отпустить какой-нибудь тонкий комментарий об игре – разумеется, по подсказке Сары – и мастерски вплести в него пару комплиментов в его адрес. Но Ник совершенно сбил меня с толку своим ответом:

– Да, я заметил.

– О, мне показалось, что ты меня не видел.

Он едва заметно улыбнулся:

– У нас не настолько много фанатов, чтобы было сложно узнавать их в лицо. На самом деле, – он поднял палец и на секунду закрыл глаза, а потом открыл их снова, – я думаю, что вы с Сарой были там вместе, сидели на четвертом ряду – у края, рядом с выходом, через который можно пройти к туалету.

– Впечатляет, – сказала я.

На самом деле мы с Сарой сидели на пятом ряду, но я решила не вдаваться в детали.

– Ну так вот, я и правда не ожидал тебя там увидеть – ты вроде не похожа на любительницу соревнований. – Он помолчал. – Знаешь, я думал, может, ты подойдешь поздороваться после игры.

Я думала об этом, о том, как я буду пробираться к нему через толпу людей, которые после игры стали спускаться с трибун на площадку и толпиться вокруг игроков: родители, друзья, девушки. Но мне показалось, что это будет слишком рискованно – просто вот так вот взять и подойти к нему у всех на виду, прилюдно привлечь его внимание.

– Родители ждали Сару в машине, – соврала я. – Так что нам пришлось уехать сразу после игры.

– Ясно, – ответил он. В его голосе появилось какое-то напряжение, словно его окутал защитный слой. – Понимаю. Бег тебе больше нравится. Это прекрасно.

– Вовсе нет…

Меня прервал короткий мелодичный звук. Ник замер, а затем вытащил из кармана телефон. Посмотрев на экран, он рассмеялся.

– Что там? – спросила я, чувствуя одновременно облегчение и раздражение из-за того, что нас прервали.

– Ничего, – ответил он. – Просто мама. Она решила, что в рамках борьбы с глобальным потеплением нужно присылать мне сообщения каждый раз, когда я забываю выключить свет или неправильно сортирую мусор.

Он повернул телефон экраном ко мне. Она прислала фото, на котором, как я поняла, была его комната. В ней горел свет. Под фотографией его мама написала: «Каждый раз, когда ты так делаешь, умирает полярный медвежонок».

– Как драматично, – сказала я.

– С сортировкой я справляюсь уже лучше. А что до электроэнергии, то, похоже, я из-за своей забывчивости скоро начну оставлять включенным свет во всем доме. Так что, может, я просто втайне ненавижу полярных медведей.

– Или очень любишь морских котиков, – предположила я.

Он улыбнулся:

– Точно подмечено.

Мы могли бы продолжить разговор дальше, не развивая предыдущую тему. Но я чувствовала, что все испортила, оставила неправильное впечатление. Так что я сделала еще одну попытку:

– Знаешь, я очень рада, что пошла на игру. И я правда хотела подойти к тебе после матча.

Он покачала головой:

– Всё в порядке.

– Нет, я хотела… В особенности мне, ну, понравилось, как ты играешь на позиции разыгрывающего защитника. И как ты обрабатываешь мяч. Но после игры там столпилось столько людей, что… я просто растерялась.

Все получилось совсем не так, как я хотела. У меня в голове эти слова звучали намного лучше. Я закрыла глаза, чувствуя, как краснею, и надеясь, что это ощущение отступит. Он помолчал. Через несколько долгих секунд я взглянула на него и увидела, что он улыбается.

– Что? – спросила я.