Удача гения. От обслуги до пророка: как изобрели высокое искусство - Мария Санти

у них на этот счет совсем другое мнение. Однако картина Репина впечатана в сознание большинства россиян крепче исторического документа. Никто не перечитывает новости (если это не требуется по работе), но у многих есть любимые произведения художественной литературы, которые они перечитывают в течение жизни. При этом некоторые бестселлеры прошедших эпох читать скучно. Это напоминает нам о том, что искусство – социальный феномен, снашиваются даже метафоры, от которых трепетали сердца.

Профессорская дочка Анита ушла от первого мужа к женщине и впоследствии дважды сочеталась браком с геями. Она умерла в 29 лет, но Отто Дикс художник злой, он изображает ее старой и молодящейся.

Отто Дикс. Портрет танцовщицы Аниты Бербер, 1925 год. Художественный музей Штутгарта

Отто Дикс. Портрет журналистки Сильвии фон Харден, 1926 год. Национальный центр искусства и культуры Жоржа Помпиду, Париж

Пластика модели напоминает о наших предках, которые несколько сот тысяч лет назад слезли с дерева и, как следует освоив палку, создали цивилизацию. Они придумали религию и этикет, которые помогли меньше убивать себе подобных, но одновременно они начали стыдиться своей животной природы. Художник, за портретами которого стояла очередь, создал эту работу по собственному желанию, по легенде, увидев модель на улице. Отмечают спущенный чулок, изящную спинку стула, очень крупные «говорящие» руки. Картина выполнена маслом и темперой на холсте, гиперреалистичность Дикса сравнивают с изумляющей убедительностью изображений Гольбейна.

В картине Виталия Комара и Александра Меламида «Происхождение социалистического реализма» обыгран миф о рождении живописи, согласно которому первой художницей была девушка, которая при прощании обвела тень от профиля возлюбленного. Только муза на их картине заботливо обводит тень Сталина. Если перенос античного сюжета в условия другого века вызывает у вас недоумение, расширьте это чувство на все искусство вплоть до романтизма. Именно против устаревшей мифологии выступали реалисты и импрессионисты. Хватит муз! Это было давно и быльем поросло, у нас достаточно современных объектов для изображения. Если данный исторический деятель вызывает у вас ненависть, вы сможете понять, какие чувства зажимали в себе жители ренессансной Флоренции, например синьоры Пацци, созерцая на фресках узурпировавших реальную власть Медичи.

Внук Зигмунда Фрейда не любил Леонардо да Винчи («Должен же кто-то наконец написать книгу о том, какой это плохой художник!»[102]), Рафаэля и Пикассо. Обратим внимание, что, когда художник отвергает других художников (и не только на словах, это подтверждается и манерой его живописи), к этому относятся как к милой особенности характера, щебетанию райской птички. Тогда как художник – это взрослый человек, ответственный за свои действия. Логичнее предположить, что весь массив созданного живописцами за века разнороден и, если вглядываться внимательно, не сводится воедино.

Когда Энтони д’Оффе закрыл выставку Фрейда на два дня раньше срока, ему в почтовый ящик подкинули конверт с фекалиями. Френсис Бэкон однажды разозлился на Фрейда за то, что тот хотел защитить его от любовника. Бэкон был мазохистом и любил, когда его били.

Детей Люсьен забывал, как только бросал их мать.

В живописи упорно хотят видеть нечто большее, чем украшение быта, предмет роскоши, выражение почтения к монарху или, наоборот, фронды. И это большее действительно есть, но не в живописи, а в человеческой природе. По мнению этолога Виктора Дольника[103], это свойство психики есть и у обезьян, и они тоже «молятся». Это чисто физиологическое состояние, о чем говорят воспоминания людей, которых оперировали под наркозом, блокируя участки мозга, которые способны тревожиться и чувствовать боль. В жизни оно разбавляется, соединяясь с другими чувствами, но именно его называют всеми высокопарными словами. И это действительно красота и свобода.

Эту гипотезу можно проверить на примере судьбы самоучки Алены Киш. В предвоенной белорусской глуши дешевыми акриловыми красками на сшитых тряпках она писала картины о любви «Рай», «Письмо к любимому», «Дева на водах». Ее считали тунеядкой, но пускали пожить на время работы и давали за нарисованных лебедей хлеба или картошки.

Сейчас ее сравнивают с Нико Пиросмани[104], но у того были и среда, и покупатели. Его нищета могла быть связана с душевной болезнью, определившей стиль жизни. Алена же скиталась от бескормицы. Вряд ли покупатели ее работ видели хотя бы один полноценный альбом по истории живописи, но чего-то их слепая душа жаждала, платили же за кусок красоты. Это не было потребностью помочь странной женщине, как только появились фабричные коврики на стену, кормить перестали. От безысходности в 1949 году Алена утопилась. Судя по обрывкам воспоминаний, вся семья Киш была талантлива, но остальных хтонь поглотила сразу.

Если бы художественный вкус был похож на лакмусовую бумажку, почитались бы всегда одни и те же художники, одни и те же их работы. А мы видим, что это не так. Мало того, что не совпадают вкусы аристократии и мещан, юношей и зрелых мужей, людей насмотренных и пришедших в музей впервые. Мнения знатоков по поводу позднего творчества Лукаса Кранаха, например, расходятся принципиально.

Человек зависим полностью, его поведение обуславливается еще до того, как он узнает значение слова «обуславливается». Нет такой профессии, которая делает человека независимым. Есть люди от природы более свободолюбивые, чем другие. Но и они могут заметить, как картина способна задевать личные триггеры. Как иногда зритель присоединяется к воображаемому большинству, соглашаясь с тем, что картина прекрасна просто потому, что висит в музее. Или изображает безразличие, потому что не знает, что сказать. Или много говорит по той же самой причине.

Существует точка зрения, что сегодня критики создают художников, управляют процессом. На примере Рескина и Милле мы видели, что такое случается. На досуге действительно приятнее слушать тех, кто складно излагает, а не разбираться в предмете самостоятельно.

Дети, которые выросли в среде, где принято было ходить на выставки, любоваться картинами и обсуждать трактовку сюжета, считают такой стиль жизни естественным. Взрослые, выросшие в другой среде, могут влюблять себя в искусство сознательно. Возможно, в какой-то момент они будут слегка преувеличивать степень своего восхищения той или иной картиной, ведь именно такое отношение, по их мнению, свойственно возвышенным натурам. В любом случае восприятие будет опосредовано темпераментом, который у людей очень разный. Если какие-то работы вызывают у вас трепет, берегите это отношение. Критика может его разрушить, дав взамен только новую точку зрения. Но количество точек зрения бесконечно, а любви в мире мало.

Люсьен Фрейд. Отражение с двумя детьми, 1965 год. Музей Тиссена-Борнемисы, Мадрид

Принято смотреть снисходительно на людей, которые интересуются искусством просто чтобы «чем-то заниматься». А ведь они едва ли не главные покупатели картин, люди,