Счастье по Аристотелю - Эдит Холл

К этому жизненно важному этическому принципу в наши дни апеллируют редко, разве что в медицинской этике, рассматривая вопрос, насколько допустимо воздержаться от лечения и «позволить» пациенту умереть. Здесь «бездействие» приветствуется, если способствует тому, чтобы сократить агонию неизлечимо больного и уменьшить его страдания. Однако в наше время подавляющая масса этических требований и, соответственно, претензий – особенно к общественным деятелям – предъявляется применительно к действию, то есть ошибкам или проступкам. Политиков критикуют за неправильные шаги и очень редко за то, чего они не сделали, чтобы улучшить положение народа. Мы недостаточно спрашиваем с политиков, генеральных директоров, ректоров, председателей фондов за бездействие, за не воплощенные в жизнь программы и, соответственно, за уклонение от должностных обязанностей. Как гласит предание, Александр Македонский, если ему как правителю не удавалось совершить за день ничего полезного и конструктивного, горестно заявлял, что «сегодня он не правил». Наверное, о дилемме бездействия он узнал от своего наставника Аристотеля.

Со времен Аристотеля философы иллюстрируют эту дилемму одиозными гипотетическим примерами – человек, умеющий плавать, не спас утопающего; богатые, хотя и не пытаются подавить мятеж бедноты силовыми методами, позволяют беднякам умереть от голода; один из родителей не жалуется на второго, подвергающего их ребенка жестокому обращению. К пагубному бездействию, согласно аристотелевским принципам, относится и нежелание брать на себя ответственность. Чтобы разобраться, что такое «виновное бездействие, выражающееся в непринятии ответственности», проще всего посмотреть, как трактует преступное бездействие закон – причем законодательство в этой области отличается от страны к стране.

Несмотря на то что в Британии намеренное сокрытие доходов и активов, облагаемых налогом, равно как и намеренное сокрытие сведений, касающихся террористической деятельности, считается преступлением, ответственность за бездействие в британском законе издавна закрепляется с большим трудом. Правовая картина отражает свойственную британскому менталитету установку на неприкосновенность частной жизни и гражданскую пассивность. Знаменитое «Мой дом – моя крепость» по-прежнему возведено в идеал и препятствует реформированию закона и полицейских процедур применительно к изнасилованию в браке, наказанию детей и «домашнему насилию» (отвратительное выражение, подразумевающее, что такое насилие чем-то качественно отличается от совершаемого чужими друг другу людьми на улице или в пабе). Но даже в Британии есть несколько типов юридических ситуаций, в которых бездействие будет расценено как преступное.

Родственные отношения накладывают на участников определенные обязательства по отношению к близким. Родителя могут привлечь к ответственности, если ребенок пострадал или погиб из-за отсутствия должной заботы. Известны случаи, когда виновными в «причинении смерти по неосторожности» признавали близких родственников, живших вместе с погибшим и оставивших его без требуемой медицинской помощи. Уголовная ответственность может наступать и в случае невыполнения условий договора: допустим, вас наняли работать спасателем у бассейна и кто-то утонул, пока вы отлучились на перекур. Велика вероятность угодить под суд за создание опасной ситуации и угрозы для жизни других людей: например, если вы покинули дом при пожаре, который случился по вашей вине – пусть и ненамеренной, – и не вызвали пожарных, хотя знали, что в доме еще есть люди.

Даже в таких, казалось бы, однозначных ситуациях граница между неосторожностью (даже преступной) и умышленным бездействием выглядит размытой, и Аристотель это прекрасно знал. Если сотрудники банка или хозяин сдаваемой квартиры не передают в полицию сведения, касающиеся финансовой деятельности или проживания возможных террористов, это намеренное сокрытие или им просто не до того? Как разобраться, намеренно мать морит голодом ребенка – с летальным исходом – или «просто» пренебрегает своими обязанностями, особенно если ее дееспособность как кормильца снижена вследствие пагубных пристрастий, низкого уровня интеллекта или психического заболевания? Аристотель совершенно точно призывал бы оценивать прежде всего степень намеренности. Однако подозреваю, что британское законодательство показалось бы ему удручающе неполным в вопросах, касающихся бездействия. Например, до сих пор совершенно неясно, должны ли нести ответственность за сокрытие сведений о (предполагаемом) жестоком обращении с ребенком другие взрослые (не родители этого ребенка), знавшие о происходящем.

Подобные крайности, к счастью, от большинства из нас далеки, но есть, например, десятки потерявших работу или по крайней мере шансы на повышение из-за своего неравнодушия – те, кто в интересах общественности предал огласке сведения, дискредитирующие людей или порядки у работодателя. Кардиолог Радж Матту в 2014 г. выиграл дело о несправедливом увольнении. В 2010 г. его уволили, перед этим отстранив от практики на восемь лет, за обнародование данных, подтверждающих, что сокращение финансирования в одной из ковентрийских больниц ведет к переполненности, которая создает смертельную угрозу для пациентов. На что только не шли чиновники из Государственной службы здравоохранения, чтобы заставить Матту замолчать. Нанимали частных детективов, которые искали на него компромат, потратили миллионы фунтов на суды – Раджа Матту лишили источника дохода, испортили карьеру, репутацию, здоровье и личную жизнь. Он принял на себя ответственность и отважился действовать, когда, словами Аристотеля, «бездействовать было нельзя». Смелый человек, достойный восхищения. Не каждый из нас нашел бы в себе мужество – а кроме того, у нас на содержании могут быть другие люди, что не позволяет рисковать работой ради принципов. В таких случаях приходится выбирать, какое из обязательств главнее.

А если ситуация не настолько экстремальна и большие потери вам не грозят? Аристотель твердо уверен, что для определенных добродетельных поступков необходимы связи, финансы или политическая власть. Соответственно, бездействие со стороны человека, у которого подобная «страховка» имеется, гораздо более предосудительно. Оценивая деятельность миллионеров, знаменитостей, политиков, аристократов и даже своего непосредственного начальства, не ограничивайтесь выяснением, становились ли они участниками каких-нибудь скандалов. Узнайте, какую благотворительную деятельность они ведут, за что и как борются – иными словами, как они используют свои огромные социальные преимущества и рычаги влияния. Многие знаменитые и благополучные ни разу не вступались ни за бедных, ни за притесняемых. Умение задуматься не только об участии, но и о безучастности позволяет составить более полное и объективное представление о человеке.

Необходимость прежде всего учитывать намерения Аристотель рассматривает и применительно к дилемме целей и средств. Довод, что существуют ситуации, в которых желаемого можно добиться лишь предосудительными средствами, уводит нас в одну из самых «серых» этических областей философии. Именно так оправдывают многие военные действия – в частности бомбардировку Хиросимы и Нагасаки: пожертвовать десятками тысяч, чтобы предотвратить гораздо более многочисленные жертвы в случае проведения масштабной наземной операции на японской территории. Проблема в том, что теперь уже не выяснить, как развивались бы события, если бы атомной бомбардировки не случилось. Начальник штаба при Трумэне адмирал флота Уильям Даниел Леги пришел к выводу, что «применение этого варварского оружия в Хиросиме и Нагасаки не принесло существенной пользы в нашей войне против Японии. Японцы уже были разгромлены и готовы капитулировать в результате эффективной морской блокады и успешных бомбардировок с применением обычного оружия»[22].