Аромат изгнания - Ондин Хайят

Не впервые кто-то упоминал о взгляде Ноны. Гипнотический – вот верное слово. Завораживающий. Мало кто мог ему противиться. Так, Талин никогда не могла солгать бабушке. В детстве она пыталась, но продержаться долго не удавалось: Нона как будто всегда знала правду. Повзрослев, молодая женщина поняла, что это не так, и бабушка не обладает магической силой. Но ощущение осталось. Ей вспомнились слова Теодора: «Тебе придется признать, что она была всего лишь человеком». Ей снова стало не по себе, и она постаралась забыть их.

– В день, когда я встретилась с ней в первый раз, Нона была одета в яблочно-зеленый костюм. Никто, кроме нее, не мог бы носить такого. Она была поразительно элегантна, несмотря на этот дикий зеленый цвет, и двигалась с невероятной непринужденностью.

Талин почувствовала, как набухает в горле ком при упоминании имени Ноны.

– Знаешь, она меня по-настоящему потрясла, – добавила Кейт. – Я закончила учебу благодаря ей. Это невероятная удача – встретить в своей жизни такого человека, как Нона. Человека, который смотрит на вас, видит вас, протягивает вам руку, но ничего не уступает. Она помогала мне только при условии, что я буду работать. Для нее не могло быть и речи о том, чтобы я плыла по течению. Мне очень нравился этот договор: «Ты хочешь трудиться? Я буду с тобой. Но если ты решила ничего не делать, справляйся сама».

– Она так и сказала? – спросил Джон.

– Да. С ней всегда все было ясно, четко, точно. Она была прямолинейной.

Кейт прервалась, чтобы наполнить бокалы.

– Ты вообще понимаешь, скольким людям она помогла в своей жизни? – спросила она Талин.

– Да.

– Мы не должны грустить. Нам очень повезло знать ее.

После ужина Джон взял гитару, Элис – поперечную флейту, Пол – трубу, а Кейт – скрипку. Зазвучала веселая зажигательная музыка их квартета, к которому Кейт добавила свои чудесные птичьи трели.

– Присоединяйся к нам, Талин! – крикнул Джон.

– Спасибо, я лучше послушаю.

– Давай! – настаивала Элис.

– Я играю не так хорошо, как вы.

– Ну и что? – воскликнула Кейт.

И Талин уступила. Она села за пианино. Последние ноты, сыгранные за несколько дней до смерти Ноны, всплыли в ее памяти. Они были вдвоем в Бандоле. Нона устала. Только через несколько дней Талин поняла: в тот вечер бабушка уже знала, что уходит. Почему же она ничего не увидела? Почему не хотела смириться с этой действительностью? Она вспомнила, как бабушка попросила сыграть для нее мелодию своего сочинения. Талин погрузилась в ноты, как погружалась в запахи, и музыка брызнула, живая, свежая, энергичная. Нона закрыла глаза, каждая жилка ее существа была захвачена мелодией.

Пальцы Талин бегали по клавиатуре. Сначала было трудно, но она сумела вписаться в ритм своих друзей, и пианино нашло свое место среди других инструментов. Они впятером провели остаток вечера, импровизируя, смеясь, с песнями и танцами.

Назавтра Талин проснулась рано, наскоро позавтракала, потом поблагодарила хозяев за теплый прием и пообещала Элис, что пригласит ее на несколько дней в Бандоль, чтобы показать все этапы создания духов. Путь в аэропорт занял больше часа, и она проклинала себя, что не поехала в Хитроу экспрессом. С облегчением она увидела перед собой стеклянное здание. Водитель высадил ее у терминала, и она поспешила на регистрацию. К счастью, ей не пришлось сдавать багаж, и она расслабилась, усевшись наконец в салоне самолета. Полет прошел без эксцессов. Глядя в иллюминатор на плывущие в небе облака, Талин замечталась, что самолет унесет ее далеко, очень далеко. «Далеко от чего?» – спросила она себя. Она знала ответ, но еще не могла его сформулировать.

После глотка свежего воздуха у Кейт и Джона перспектива возвращения в свою квартиру повергала ее в ужас. Она, однако, вздохнула с облегчением: Матиаса нет. Сразу после выпуска «Золотой Луны» она уедет в Бандоль. Вторая тетрадь Луизы спрятана где-то в саду, в этом она была уверена, и ей не терпелось поскорее продолжить чтение.

11

Примерно сотня гостей теснилась в уютных гостиных красивого особняка в шестом округе Парижа. Притаившийся в глубине двора подальше от посторонних глаз, он был украшен для банкета по случаю выпуска «Золотой Луны». На всем протяжении душистого пути, предложенного гостям, первую скрипку играли цветы османтуса, дарующие неповторимый обонятельный опыт. Талин встречала их на крыльце. Каждый что-то говорил ей, рассказывал смешные истории про Нону, и молодая женщина в очередной раз смогла оценить, какой отпечаток оставила бабушка в сердцах всех тех, кто ее знал. После гардероба их проводили в приглушенно освещенный коридор. Оттуда они попадали в пустую комнату, стены которой были покрыты розами, и их запах разливался вокруг, такой нежный, глубокий, сладкий. Затем появлялись зеленые листья пачули, а над ними – дождь пармских фиалок. Их землистый сухой запах раскрывался, смешиваясь с розой, и уступал место животному мускусу. Потом ценные породы дерева, светясь, вырисовывались на стенах, и облачко дыма распространяло перечный, пряный, душный аромат. Наконец, сладкими цветочными нотами разливался османтус. Глядя на толпу, собравшуюся по такому случаю, Талин чувствовала гордость. Нона была бы счастлива этим вечером.

Матиас должен был вернуться в Париж утром, но не подавал признаков жизни. Снова взглянув на экран своего мобильного, чтобы проверить, не прислал ли он сообщение, Талин поняла, насколько поддается ему даже в его отсутствие. Его манера никогда не предупреждать ее о своих отъездах и приездах держала ее в напряжении и мешала быть свободной. Когда она ждала его, он ее подводил, а когда была уверена, что он не придет, – появлялся. Все для того, чтобы она от него зависела. Она отогнала неприятные мысли, увидев, как к ней идут Арам и Ирис. Они тепло расцеловали ее.

– Мама не с вами? – разочарованно спросила она.

Увидев, как переглянулись Арам и его жена, Талин поняла, что она не придет.

– Только не принимай это на свой счет, – тихо сказал ее брат.

– Конечно нет! – сердито воскликнула Талин. – Во всем этом никогда не было ничего личного! Это один из самых важных выпусков, последняя совместная работа ее матери и ее дочери, первые духи, выпущенные после смерти Ноны, а она не присутствует, даже не потрудившись предупредить и объясниться. С какой стати мне принимать это на свой счет?

Талин не удержалась от слез и снова разозлилась на себя за то, что так чувствительна к выходкам матери. Арам взял ее под руку.

– Пожалуйста, сестренка, не дай ей испортить твой праздник.