Либеральный лексикон - Ирина Борисовна Левонтина

(которого он и цитирует), – человечество (в последовательной смене поколений) «есть один человек», и каждый из нас – «участник работы (высшего) сознания». [В.В. Зеньковский. П.Я. Чаадаев (1948)]

Наиболее интересны для нас рассуждения, где плюрализм рассматривается как мыслительная установка, родственная релятивизму, при этом плюрализм оценивается критически:

Так называемая терпимость может быть добродетелью, и становится даже высшею добродетелью, чем нетерпимость, лишь тогда, когда она питается не индифферентным «плюрализмом», т. е. неверием, но когда она синтетически (или, если угодно, «диалектически») вмещает в себе относительные и ограниченные полуистины и снисходит к ним с высоты своего величия, однако отнюдь не приравниваясь к ним, не сводя себя на положение одной из многих возможностей в «многообразии религиозного опыта». [С. Н. Булгаков. Свет невечерний (1916)]

Острый релятивизм исторических суждений Леонтьева только подчеркивается широтой его эстетических пристрастий, которым он не без цинизма подчиняет все мерила и начала оценки […] Рожденная и построенная в целях опознания и оправдания национального своеобразия, защиты исторической самобытности от идеи «общечеловеческой цивилизации» теория исторических типов приходит к утверждению человечества как единого существа. Исходный «плюрализм» оборачивается под конец самым острым субстанциальным «монизмом». [протоиерей Георгий Флоровский. Евразийский соблазн (1928)]

Такая непоследовательность чувств и разума (о стиле и говорить не приходится!) не отличительный ли признак тех, кого Солженицын заклеймил под именем «плюралистов»? Г. Померанц в своем ответе выдает себя с головой, он не только «плюралист», т. е. придерживается одновременно ряда несогласованных мнений, но и подлинный – что то же самое, и даже с философской точки зрения точнее – релятивист. [Н.А. Струве. Не стыдно ли? // Вестник РХД, 1984, № 142]

Нельзя не отметить саркастическую интерпретацию понятия плюрализм в последнем примере. Развитие этой мысли мы дальше встретим у Лидии Чуковской.

Эмигрантский и диссидентский дискурс

Именно соотнесение плюрализма с релятивизмом оказывается чрезвычайно важным для русской мысли. Плюрализм постепенно начинает восприниматься как специфически «западная» установка, которую люди традиционной русской культуры воспринимают с некоторой настороженностью. Чрезвычайно ярким примером тут являются дневники религиозного мыслителя священника Александра Шмемана, в которых тема плюрализма многократно затрагивается. Ср., в частности, следующее определение:

Вот, летя сегодня сюда, на встречу с Папой (завтра утром), думал об этом самом плюрализме, который по самой своей сути отбрасывает (не может не отбрасывать) понятие истины. Плюрализм – это априорное утверждение, что на все существуют разные точки зрения, причем «оперативный» принцип плюрализма в том, что их также априорно не нужно, нельзя «оспаривать». Они – есть, и этим все сказано. Их нужно «уважать» и, по возможности, «share» (по-русски не скажешь). [А. Д. Шмеман. Дневники (19731983)]

Приведем еще несколько примеров из этих дневников:

Вчера весь день и весь вечер – на конференции. Внезапная радость – сколько хороших людей! Особенное впечатление производит здесь всеобщее раздражение, даже злоба на мормонов. Это так отлично от обычной американской атмосферы – добродушного благожелательства, свойственного «плюрализму». Среда, 9 апреля 1975 […]

Потом на собрании – явление такого потрясающего, убийственного невежества! Пустая форма, верность – чему? Детству, родине, identity в пустыне американского плюрализма? […]

Статьи вчера в «Нью-Йорк таймс» в связи с завтрашним приездом в Америку Папы. Смысл этих статей: опасение, что Папа не понимает современного мира, особенно же Америки с ее «плюрализмом». Не понимает глубины и величия «сексуальной революции», аборта, отвержения «догматизма» и т. д. Авторам ни на секунду не приходит в голову подумать о том, что все это можно оценивать по-другому, изнутри самой веры. Хорошо, правильно это, и тем хуже для Папы, если он этого не понимает. […]

Причащали из четырех чаш. Проповедовал на тему «Не видел того глаз.» Папа продолжает: вчера выступил против гомосексуализма. Поэтому новый «камертон» прессы: он не понял «плюрализма» Америки.

Из этих примеров ясно, что о. Александр рассматривает плюрализм как структурообразующий элемент современной ему американской цивилизации, притом чуждый традиционной христианской культуре. Эта чуждость проявляется, в частности, в том, что слово плюрализм он часто ставит в кавычки или сопровождает местоимением этот. Он считает, что торжество плюрализма происходит прямо на его глазах. О. Александр продолжает:

Католики в Америке – если не все, то многие – с каким-то наивным восторгом бросились в этот плюрализм. […]

И вот интересно, удастся ли Папе «повернуть вспять»? Том говорит, что будет раскол. Не знаю. Знаю только, что «плюрализм» этот – для религии – смерть и разложение. […]

Причины этому: отрыв Церкви от современного мира. Духовность – одна из «алиенаций». Не только путь к Богу, но и бегство от «современности» (не от мира, следовательно, а в другой – прошлый – мир.). 2. Раздробленность, плюрализм этой «духовности». 3. Один тип – «ученая» духовность (молодая монахиня: «Я не могу быть монахиней, не изучив досконально Оригена.»). [А. Д. Шмеман. Дневники (1973–1983)]

Совершенно замечательно описывает Александр Шмеман различие между почвенничеством Александра Солженицына и западничеством Андрея Синявского – причем не случайно одним из ключевым в этом противопоставлении оказывается слово плюрализм:

Солженицыну невыносим утонченный, культурный «говорок» Синявского, его «культурность», ибо не «культуру» любит он в России, а что-то совсем другое. Какую-то присущую ей «правду», определить которую он, в сущности, не способен, во всяком случае в категориях отвлеченных, в мысли, но по отношению к которой всякая «культура», особенно же русская, кажется ему мелкотравчатой. В своей «антикультурности» он, конечно, толстовец. Синявскому же ненавистна всякая «утробность» и из нее рождающиеся утопизм, максимализм, преувеличение. В истории, на земле возможно только культурное «возделывание», но не «преображение» земли в небо. Условие культуры – свобода, терпимость, принципиальный «плюрализм», моральная чистоплотность, «уважение к личности». Понедельник, 24 сентября 1979 [А.Д. Шмеман. Дневники (19731983)]

Сам же Солженицын в 1983 выступил со знаменитым манифестом «Наши плюралисты» (написан в 1982), в котором отказывал плюрализму в самостоятельной ценности. Приведем выдержки из этого текста:

О ком я собрался тут – большей частью выехали, иные остались, одни были участники привилегированного коммунистического существования, а кто отведал и лагерей. Объединяет их уже довольно длительное общественное движение, напряжённое к прошлому и будущему нашей страны, которое не имеет общего названия, но среди своих идеологических признаков чаще и охотнее всего выделяет «плюрализм». Следуя тому, называю и я их плюралистами.

«Плюрализм» они считают как бы высшим достижением истории, высшим благом мысли и высшим качеством