Казино. Любовь и власть в Лас-Вегасе. Риск, азарт, искушение - Николас Пиледжи

“Тупоголовые боровы, – отзывался о копах Тони, который нами гордился. – Только посмотри, что я тут устроил”.

У нас все было схвачено. Уходило от трех до пяти минут, чтобы обчистить дом. Каждый раз, когда мы шли на дело, оставляли нашему водиле сканер полицейских частот. У нас даже был дешифратор, так что федералы оставались с носом. Тони выдавал нам дешифраторы и списки полицейских частот.

Несмотря на все наши успехи, нам постоянно требовалось больше денег. Награбленные бабки быстро улетают. Мы делили добычу на четверых – я с двумя корешами брал свою долю и отдавал Тони его часть. С добычи в сорок тысяч баксов Тони имел десять штук. Не выходя из дома. Он получал свой процент каждый раз.

В моменты, когда нам не хватало бабла, а крупных дел не предвиделось, мы занимались обычными налетами. Однажды нашей жертвой стала контора“ Роуз Боул”. В то время ею владел тот же парень, которому принадлежал “Шато Вегас”, и когда Тони давал мне наводку, он сказал:“Вам понадобится парень, который не примелькался”. Поэтому я вызвонил одного парнишку из Чикаго, которого здесь никто не знал и никогда не видел. Мы не могли отправить на дело кого-нибудь из наших, поскольку нам не хотелось обретать славу налетчиков. Если бы боссы узнали, что Тони устраивает вооруженные ограбления средь бела дня, он не протянул бы долго в городе. Но в Чикаго даже не знали, что мы промышляем взломами и ограблениями домов. Это был наш небольшой секрет.

Как и предсказывал Тони, тетка-управляющая “Роуз Боул” показалась на задней парковке со своим телохранителем, неся сумку с кучей бабла. Она направлялась к своей машине. Телохранитель просто наблюдал неподалеку. Мой парнишка на гастролях подошел к ней вплотную, сверкнул пушкой и выхватил сумку у нее из рук.

Телохранитель, стоявший в сторонке, решил включить героя, поэтому получил удар рукояткой ствола и сразу сел на задницу. Мой парнишка был не робкого десятка. Сейчас он в тюрьме, но за что-то другое. Он мотает сорок лет.

Паренек рванул по улице, которая шла параллельно Стрипу. Там была часовня. Эрни Давино уже поджидал его внутри.

Ларри Ньюманн стоял на парковке рядом на подстраховке. Когда парень запрыгнул в тачку с Эрни, Ларри уже сидел на заднем сиденье. Они вырулили с улицы, и я рванул вслед за ними. Мы были уже в четырех кварталах от парковки “Роуз Боул” и считали бабки, когда вдалеке послышался шум полицейских сирен.

Сейчас я понимаю, каким безумием мы занимались. В Вегасе существовал миллион других способов урвать левый куш, а Тони заставлял нас вламываться в дома, грабить людей и ночные магазины. Это было тупо».

Любая бурно развивающаяся индустрия создает рабочие места, и деятельность Спилотро не была исключением. За какой-то год Спилотро стал обеспечивать работой не только свою банду, но и десятки работников правоохранительных структур, которые следили за ним, ставили ему жучки и пытались поймать его в свои расставленные ловушки. Как-то раз Спилотро начал ставить по тридцать тысяч долларов в неделю на букмкерскую операцию, которая на деле была ловушкой Службы налогообложения; его очень привлекло, что контора предлагала самые высокие коэффициенты в городе. Когда налоговый агент, руководящий операцией, имел наглость попросить у Спилотро гарантию в форме залога, Спилотро поприветствовал его бейсбольной битой. «Ты знаешь, кто я такой? – спросил Спилотро. – Я управляю этим городом».

Спилотро перенес свой ювелирный магазин из «Серкус-Серкус» на Вест-Сахара авеню, подальше от Стрипа. Ювелирный магазин «Голд Раш» представлял собой двухэтажное здание с выделенной дорожкой и фальшивыми стойками.

«Мы выдумали правдоподобную причину посещения и прикрепили жучок к потолку подсобки в“ Голд Раш”, – рассказывал Бад Холл. – В основном зале продавались кольца и браслеты. Наверху у Тони были перехватывающие приемники, телефонные скремблеры, военные бинокли, через которые он мог проверять наличие слежки в радиусе полутора километров, а также коротковолновые приемники, которые перехватывали полицейские переговоры и даже могли ловить зашифрованные частоты федералов. Тони узнавал наши частоты через некоторых местных копов, которых он держал на зарплате. У него также был специалист по электрике из Чикаго, Ронни “Надувная Башка” ДеАнджелис, который прилетал в Вегас каждый месяц и обыскивал магазин на жучки и прослушку. Обычно мы ставили свое лучшее оборудование сразу после отъезда ДеАнджелиса. “Надувная Башка сказал, что все чисто”, – уверенно объявлял Тони, и все облегченно выдыхали.

Тони был невероятно собранным человеком. Просыпаясь по утрам, он точно знал, что ему предстоит сделать за день. Он принимал десятки звонков в “Голд Раш”. Параллельно он следил за всеми своими финансовыми сделками. У него были различные группы, сотни людей и миллионы схем, которые были на своей стадии развития. Несмотря на то что большинство из этих проектов никогда не приносило прибыль, ему все равно приходилось работать по шестнадцать-восемнадцать часов в день, чтобы провернуть все сделки.

Тони вряд ли смог бы долго продержаться, если бы он нанял секретарей и стал бы пользоваться системой учета, копировальными аппаратами и общей телефонной связью. Но Тони избегал бумаг и держал все в голове. Единственное, что он фиксировал, – это телефонные номера, которые он записывал таким мельчайшим почерком, что их невозможно было прочитать без увеличительного стекла, а когда мы получили список этих номеров, то обнаружили, что он переставлял в них цифры или записывал половину номера задом наперед.

Прослушивать человека каждый день и находиться с ним рядом вживую – это совсем разные вещи, – рассказывает Бад Холл. – Прослушка создает странную взаимосвязь между слушающим и объектом прослушивания. Ты слушаешь чужую жизнь, и вскоре ты оказываешься внутри нее. Я не говорю о том, что тебе начинает импонировать объект прослушки, но по крайне мере ты начинаешь различать настроение человека по тону голоса и можешь сказать, в какой части комнаты он находится. Бывают моменты, когда ты заранее беззвучно произносишь фразу, которую он только собирается произнести. Ты настолько близко узнаешь человека, что становишься его частью.

Тони был самым умным и грамотным гангстером, которого я когда-либо видел. Думаю, он был гением. Его самой большой проблемой было то, что он находился в окружении людей, которые постоянно лажали. Мы все время слышали от него подобные жалобы. Он громко отчитывал свою банду за непрофессионализм и жаловался, что все приходится делать самому.

Во время любого телефонного звонка ему хватало трех-четырех слов собеседника, чтобы выяснить цель беседы, и упаси Господь, если звонок был не по делу или не в его интересах.

У Тони не было времени болтать. Он мог быть дружелюбным. Приветливым. Располагающим к себе. Но никто не имел права тратить его время. Он выходил из себя быстрее любого другого человека. Ему не нужно было долго разогреваться. Из милого парня он моментально превращался в визжащего безжалостного маньяка. Он заставал вас врасплох. Неожиданный переход в нападение всегда приводил в ужас, как и мысль о том, что Тони на вас разозлился. Впрочем, он был отходчив. Сразу все забывал. И возвращался к делу.