Запретные практики - Ирина Мясникова

– Видите ли, как бы вам это попонятнее объяснить…

Объяснить попонятнее ему не дали. Предполагалось, что непонятливых в руководстве такой серьёзной компании не держат.

Заказчик налился свекольным цветом и шарахнул кулаком по стеклянному столу так, что все вздрогнули, а Панкратьева испугалась за стол.

– Мне тут ничего объяснять не надо! Это ты другим таким же умникам объясняй! Мне сроки давай! – взревел он и ткнул пальцем с перстнем в сторону обомлевшего Телевичка.

Телевичок жалостно посмотрел на Панкратьеву.

– Хорошо, – сказала она все так же строго, – объясните мне сейчас в присутствие заказчика, что вам требуется? Только конкретно скажите без этих вот ваших… – Панкратьева изобразила рукой нечто, что, по её мнению, представляло из себя всю заумную учёную умность в целом, и поймав одобрительный взгляд заказчика, уверенно продолжила:

– Вы с нашим главным инженером Копейкиным говорили?

– Я с вашим Дубовым говорил, – ответил явно обиженный Телевичок.

– И до чего договорились? – продолжила допрос Панкратьева.

– У нас с ним разные взгляды на технологический процесс! Видите ли…, – Телевичка опять понесло не в ту сторону. А именно в сторону обсуждения технологического процесса, чего Панкратьева допустить никак не могла.

– Подождите! – Панкратьева уже в духе руководящего «братка» прервала речь Телевичка. – У вас есть договор, есть техническое задание, календарный план. В конце концов, у вас есть лицензия на процесс! При чем здесь наш Дубов? Да, ваша технология, действительно, отличается от западной, к которой наш Дубов привык и которую прекрасно знает. Но заказчик выбрал вас. Вот и работайте. И не надо валить всё на ваши теоретические споры с Дубовым. Это к делу не относится.

Руководящий «браток» одобрительно кивнул головой, и Панкратьева сама себе понравилась. Вот так бы всю жизнь сидела и командовала Телевичками разными. Эх жаль, Дубов совсем не такой. Он хоть и учёный, но учёный по-нашему, по рабоче-крестьянски, миндальничать не будет, сам всем головы пооткусывает.

Интеллигентный Телевичок вдруг глянул на Панкратьеву по-собачьи, и ей стало его жалко.

– Давайте мы с вами так договоримся, чтобы у уважаемых людей время не отнимать, – при этих словах она ослепительно улыбнулась руководящему «братку», – вы сегодня прикинете свои возможности, нарисуете сроки, в которые сможете уложиться, перечислите все данные, которые вам необходимы от нашей фирмы и все это в письменном виде отправите мне по факсу. Именно по факсу с вашей подписью и печатью. Желательно, конечно, еще и копию сюда в компанию для заказчиков, чтобы были в курсе. А мы в свою очередь откорректируем календарный план и завтра к вечеру тоже отправим сюда. Но учтите, сроки должны быть приемлемые!

Телевичок согласно кивнул, а Панкратьева продолжила, уже обращаясь к руководящему «братку»:

– Я понимаю, что сроки немного полетят, но должна вам сказать, что мы очень стараемся и несмотря на теоретические разногласия с уважаемыми учеными господами, большую часть своей работы выполняем в срок. Все-таки опыт у нас очень серьёзный, поэтому в ближайшее время уже начнем вам отправлять рабочую документацию, так что к нулевому циклу вы сможете приступить своевременно!

Это были ключевые волшебные слова. Панкратьева знала, что больше всего в данный момент руководящего «братка», сидящего напротив неё, интересует освоение выделенных денежных средств. А нулевой цикл означал закладку фундаментов, что гарантировало ему именно это самое освоение.

– Кроме того, – заметила Панкратьева, – наша основная движущая сила Дубов Александр Евгеньевич хоть и поломал обе ноги, расслабиться себе не позволяет. Работой руководит по-прежнему, не снижая темпа.

Тут Панкратьеву внезапно горячо поддержал директор Нижневартовского завода, не издавший до того ни единого звука.

– Это точно! Человек обе ноги переломал, а за дело вон как болеет, а вы? – Он укоризненно посмотрел на Телевичка. – У вас постоянно то понос, то золотуха. Ведь не первый объект на нашем заводе делаете, так ни разу еще не было, чтоб вы сроков не сорвали. Всегда у вас кто-нибудь виноват, а вы все в белом.

Чувствовалось, что директор Нижневартовского завода испытывает к блатному Телевичку практически те же чувства, что и господин Воронин к блатному Дубову.

Руководящий «браток» умиротворённо кивал головой, а потом вдруг предложил Панкратьевой и директору Нижневартовского завода:

– А давайте, пока девочки мои нам протокол совещания готовят, сходим к нам в кафе и перекусим слегка? У нас очень хороший буфет!

– С превеликим удовольствием! – согласилась Панкратьева.

О том, чтобы позвать с собой несчастного Телевичка, никто из присутствующих даже не подумал.

Обратно Панкратьева летела очень довольная собой. В портфеле лежал подписанный всеми присутствующими протокол совещания, который содержал в себе совершенно конкретный «ай-ай-ай» в адрес фирмы Телевичка.

«Надо же, – думала Анна Сергеевна, – никогда не знала, что мне так нравиться обижать несчастных Телевичков».

Удивительно, что такой мямля находится у руководства предприятием. Хотя, наверное, у руководства там, скорее всего, находится сама «мохнатая лапа», добывающая для Телевичка выгодные заказы, а Телевичок просто двигает науку «взад-вперед».

Прямо с самолета Панкратьева направилась на доклад к начальнику. Благо Дубов жил по пути. Он несколько раз внимательно перечитал привезенный Панкратьевой протокол и не нашел к чему придраться.

– Можешь ведь, когда захочешь! – похвалил он Панкратьеву и отпустил домой.

На следующий день, пользуясь отсутствием шефа в офисе, Панкратьева решила немножко выспаться и позволить себе опоздать на работу. Она с удовольствием отключила будильник и завалилась спать.

Выспаться не удалось. Разбудил Панкратьеву звонок Наташи, секретарши Алика Зотова.

Надо сказать, что с секретаршей Зотова у Панкратьевой сложились ровно такие же замечательные отношения, которые у нее складывались со всеми секретаршами. Она общалась с Наташей запросто с полным взаимопониманием. Наташа со знанием дела поддерживала официальную версию отсутствия между Панкратьевой и Зотовым каких-либо отношений, кроме дружеских и профессиональных. При этом всем своим видом Наташа показывала Панкратьевой, что обо всем догадывается, но будет молчать даже под пытками. Панкратьева в свою очередь отвечала Наташе взаимностью, как бы говоря, я знаю, что ты знаешь. Панкратьеву такое положение вещей вполне устраивало. Наташа была девушка славная и нетрепливая. Было бы глупо играть перед ней комедию, поэтому иногда Наташа, отступив от официальной версии, позволяла себе позвонить Панкратьевой и поинтересоваться местонахождением Александра Васильевича Зотова. Анна Сергеевна, в свою очередь, тоже иногда звонила Наташе, чтобы узнать у нее, в какой точке пространства находится Зотов, и каковы его дальнейшие планы. Причем самому Зотову об этих отношениях Панкратьевой и Наташи знать было совершенно не обязательно.