Чего хочет женщина - Татьяна Полякова

Как-то в субботу Лом вернулся позднее обычного. Мы с Танькойходили в театр, вернулись поздно, а муженька дома не оказалось. Я села в креслос книгой и стала его ждать.

— Ладуль, ты не спишь? — крикнул он часа черезтри, хлопнув дверью.

Я появилась в прихожей, встала подбоченясь и спросила:

— Ты знаешь, который час?

— Да мы в картишки перекинулись, — подхалимскисообщил Лом, аккуратненько подбираясь ко мне. — Серьезно? — хмыкнулая. — В следующий раз можешь вообще не приходить. Здесь тебя ждали не вдва, а в десять.

Я вскинула голову и уплыла в спальню, заперла дверь и леглав постель. Лом поскребся и заканючил:

— Ладуль, ну ты чего? Я ж звонил, ты знала, где я…

— Я беспокоилась…

— Ну сказала бы, я сразу бы и приехал… думал, вы сТанькой в театре, не спешил.

— По-твоему, театр до двух? Между прочим, путные мужьяв театр с женой идут, а не в карты режутся со всякой пьянью.

— Хорошо, пойдем в театр, — вздохнул Лом задверью. — И я вообще не пил. Ни грамма. Можешь проверить…

— Очень надо, — фыркнула я. — Топай туда,откуда пришел.

— Ладуль, кончай, а? Открой дверь, пойдем в театр, ещекуда-нибудь, хоть к черту, только не злись. Очень прошу… — Я молчала. Лом парураз дверь пнул и начал свирепеть. — Открой, пока я все здесь не разнес кчертовой матери…

После третьего удара дверь открылась, а я на всякий случайзаревела. Лом замер у порога и развел руками:

— Здрасьте, я еще и виноват… Ну чего ты ревешь?

— Ничего, — обиделась я.

Лом бухнулся на пол, сгреб мои руки в свои лапищи и запел:

— Ладушка, красавица моя, солнышко, давай мириться… — Ятолько вздохнула.

На следующий день я размышляла, куда поставить новую вазу, ивсе на часы поглядывала. Время позднее, а Ломик сидит перед телевизором иникуда не собирается.

— Ты пойдешь в контору? — с надеждой спросила я.

— Не-а. Чего там каждый вечер сидеть. Телефон есть. Позвонят,если что…

Я выронила вазу, она разбилась, а я, как обычно, заревела.Лом вскочил, развел руками и сказал:

— Ладуль, ну чего ты? Да я тебе таких ваз десятоккуплю.

«Хочу быть вдовой!» — мысленно простонала я.

В субботу явилась Танька. Над моими попытками уличить мужа визмене она потешалась, и потому в последнее время мы виделись нечасто.

— Пойдем на кухню, — кивнула я.

— Ломик дома? — спросила Танька, надевая тапки.

— Дома, видак смотрит.

— Что за фильм?

— «Король-лев», — ответила я.

— Название какое-то чудное. Приключения, что ли?

— Нет, это мультик.

Танька хрюкнула и развела руками:

— Ну любит человек мультфильмы, что ж его теперь, убитьза это?

— Вот именно, — прошипела я. — Добром прошу,найди киллера.

— С жиру ты бесишься, — покачала головой подружка. —Мужик с тебя не слазит, деньжищ море, чего еще надо? Вот почему так — я из коживон лезу, и все без толку? Не только путным мужикам, а и бандитам без особойнадобности. А перед тобой любой мужик по струнке ходит! Взять хотя бы Ломика:зверюга, ребятки его до смерти боятся, а дома что твоя болонка — тихий,ласковый и все в глазки заглядывает: «Ладушка, хочешь апельсинчик?» — пропелаТанька с дурацкой Ломовой интонацией. — Тапки подает и хвостомвиляет. — Танька плюнула и добавила:

— Никакой справедливости в жизни.

— Сил моих больше нет, — заныла я. — Найдикиллера, не то руки на себя наложу. Не могу видеть этого недоумка. — Язаревела.

Танька тяжко вздохнула и сказала:

— Хорошо. Найду. Будешь вдовой бандита, а я останусьделовой женщиной областного масштаба. Скука смертная, но что делать…

— Сил моих больше нет, — повторила я.

— Ладно, чего реветь-то? Сделаем тебя вдовой… Я ж длятебя что угодно, хотя, конечно, если бы кто моего совета спросил… Все-все,глазами не зыркай. Сделаю как скажешь. Считай, Лом покойник.

— Правда? — обрадовалась я, вытирая глаза.

— Я тебя когда обманывала?

— Танька, ты не злись, — принялась яканючить. — Глаза мои на него не смотрят, я уж и так и эдак, а он точнорепей…

— Не реви. Все сделаем.

Только я воспряла духом, на кухне появился Лом. Посмотрел нанас по очереди, нахмурился.

— Геночка, ужинать будешь? — засуетилась я.

— Не буду, — сказал он и на Таньку накинулся:

— Чего притащилась? Звали тебя?

— Звали, не звали, тебе что за дело? Или неймется?Потерпишь немного…

— Топала бы ты домой, таскаешься на ночь глядя…

— Грубый ты человек, Лом. Как с женщинойразговариваешь?

Танька обиделась и ушла.

— Зачем прибегала? — спросил муженек, когда заТанькой дверь закрылась.

— Просто так, — пожала я плечами.

— Ага. А чего у тебя глаза красные? — Пока ясоображала, что бы такое ответить, Лом грохнул по столу кулачищем и спросил:

— Что, хахаль твой объявился? Соскучился?

Я подпрыгнула от неожиданности. Смотреть на Лома былострашно: морда злая, кулаки сжал. Переход от ласковой дворняги к взбесившемусядоберману был так стремителен, что я растерялась.

— Я тебя спрашиваю? — рявкнул он. — Языкпроглотила?

Если Лом впадал в бешенство, пережить это было трудно дажезрителям, а быть объектом его буйного гнева я бы и врагу не пожелала. Сейчас,судя по налитым кровью глазам и перекошенной физиономии, мне предстояло быть изрителем, и объектом.

— Геночка, — пролепетала я, но он не пожелалслушать.

— Что она тебе напела и отчего ты реветь удумала?

Тут я перепугалась по-настоящему, зарыдала и сдуру брякнула:

— Ребеночка я хочу, а не получается…