Чего хочет женщина - Татьяна Полякова

В середине апреля школьная подруга пригласила меня навечеринку. Танька потащилась со мной, хоть ее и не звали. Гостей набралосьчеловек пятнадцать, люди солидные. Сама Людка уже лет пять трудилась вместе сТанькой в областной администрации и умело ляпала карьеру себе и мужу. Виделисьмы с ней редко, особенно после того, как я за Лома вышла замуж: выводить его всвет было делом хлопотным. Но с Людкой мы перезванивались и друг друга нетеряли.

Среди гостей выгодно выделялся молодой человек в очках.Дорогой костюм, белоснежная рубашка, золотые запонки. Вел он себя непринужденно,и по всему выходило: цену себе знал. Я немного глазками померцала, так как былана воле, то есть без благоверного, и он прибился ко мне, сел рядом с намерениемразвлекать меня. Танька, ухмыляясь, паслась рядом.

Молодого человека звали Константин Николаевич, был он мил,остроумен и мне понравился. Улучив момент, я поинтересовалась у Людки:

— Кто это?

— Костя? Да ты о нем слышала, Сердюков его фамилия. Онадвокат. Ловкий, как черт. Не голова, а чистое золото.

О Сердюкове я слышала много, потому знакомству с нимпорадовалась.

Танька продолжала вертеться рядом, чем слегка действоваламне на нервы. Чувствовалось в ней подозрительное нетерпение и какая-то маета.Через пару часов ее прорвало:

— Сегодня была в банке.

— По своей нужде или по государственной? —проявила я любопытство.

— По государственной, но две нужды не грех и соединить,если выгодно.

— Соединила?

— А то… — Танька почесала нос и ухмыльнулась. —Очень тамошние ребятки вокруг меня танцуют. Я проявила понимание, согласиласьпомочь и сосватала им в правление одного человека.

— Это кого? — не удержалась я.

— Как кого? — обиделась Танька. — Лома,естественно.

— Слушай, дорогая, а что Лому делать в банке? —Банк-то какой, подумай, дура…

Я подумала.

— Лом не справится…

— А мы на что? Под чутким руководством все к рукамприберем.

Я посмотрела на подругу с уважением.

— То-то, — наставительно заметила она.

Константин Николаевич возник рядом.

— Скучные вокруг люди, как считаете, Лада Юрьевна?

— Да, невеселые.

— А не махнуть ли нам куда-нибудь, где будет забавнее?

— Вы знаете такое место?

— Еще бы. Например, моя квартира.

Я засмеялась, а Танька, появившись из-за моего плеча точноиз-под земли, пропела:

— Лада Юрьевна, муженек ваш пожаловал, пока что подокнами в машине сидит, но надолго его не хватит.

Танька, конечно, права. Я улыбнулась Константину Николаевичуеще шире и лучистее и, пожав плечами, сказала:

— Не судьба.

К перспективе стать финансовым магнатом Лом отнессянеодобрительно.

— Чего мне в этом банке делать, а, Ладуль? Сидеть сэтими умниками? Да я с тоски загнусь.

— Посидишь маленько, а там посмотрим, — утешила я.

Танька взялась за Лома круто.

— Ты чего рожу кривишь? Я, вообще, для кого стараюсь,для кого землю носом рою? Для любимой подруги, то есть и для тебя тоже. Тебегодов-то сколько? Так и будешь до старости кулаками махать? Пора становитьсяреспектабельным. А скучать тебе не дадут, в банке сидят те же бандюги, толькоодеты почище. Мы таких дел наворотим, еще как понравится… И о Ладушке надо быподумать. Легко ли ей, красавице нашей, умнице, быть женой бандита? В четырехстенах сидеть? Может, с таким-то мужем и в четырех стенах радость, но ты ведьне дурак и понимаешь: женщине всегда приятно похвалиться своим мужиком, а оначем похвалится? У нее натура тонкая, душа чувствительная… При случае скажет —мой муж в правлении такого-то банка… звучит… И ей приятно, а значит, и тебялюбить крепче будет.

Лом подозрительно уставился на меня. Я обняла его,взлохматила волосы и поцеловала в нос.

— Конечно, я тебя люблю таким, какой ты есть, и, еслиты в дворники пойдешь, меньше любить не стану, но и Танька права. Чего ж нам отденег отказываться, если они сами в руки плывут?

— Да чего мне там делать-то? — закапризничалЛомик, но уже видно было, что согласен.

— Пока просто посидишь на стуле, привыкнешь. Ну и ктебе привыкнут. А там посмотрим.

— Не хочу я, Лада, ничего я в этих делах не смыслю.

— А тебе и не надо, — разозлилась Танька. —Да что за наказание такое! Ему готовенькое подносят на блюдце с голубой каемочкой,а он рожу кривит…

— А что мужики скажут? — вспомнил Лом про дружков.

— Они от зависти лопнут, — хмыкнула Танька. —Опять же, сдались тебе мужики, от них никакого толку. Друзья-то они, пока водкупьют, а как пропьются — продадут почем зря. Жену надо слушать, муж и жена —одна сатана. Ладушка-то лучше других знает, что для тебя хорошо, а что плохо, идурного не посоветует, а дружкам веры никакой. — Танька слегка подпрыгнулаи радостно добавила:

— Да им собаку доверить нельзя, Ладка на днях в конторузаезжала, попросила одного придурка с Рокки погулять, так он потерял собачонку,потом всем скопом искали, а Ладуля даже плакала… Жаловалась она тебе?

— Не жаловалась, — ответил Лом.

— А зря, — покачала головой Танька, — вот ябы нажаловалась, ведь барбос — твой подарок, он ей дорог, хотя и блохастый, и яот него никакой пользы, хоть убей, не вижу. — Танька все-такивыдохлась. — Короче, Генка, кончай ломаться, будешь финансовым магнатом.

— Ладуль… — пропел он, жалобно заглядывая мне в глаза.

— Они и вправду Рокки потеряли, — опечалиласья. — А ведь доверила всего на пять минут, думала, что ты в конторе. Таксоскучилась, хотела тебя увидеть, а ты уехал с Синицей. Хорошо, что Рокки такойумненький, сам дорогу нашел.

— Ладуль, я про банк этот…

— А что банк, Геночка, тебе ведь не трудно тудазаходить время от времени?

— Надо нам от Синицы избавляться, — сказала Танькачерез неделю.

— Почто нам лишние похороны? — удивилась я. —Пользы от него никакой, но и особенного вреда не вижу.