Карантин - Кэти Чикателли-Куц

Затем чувствую, как кто-то стягивает одеяло с лица и стоит надо мной, вглядываясь с беспокойством. Волосы налипли на вспотевшее лицо, но, кто бы это ни был, он склоняется и аккуратно убирает их.

– Инструкция по девушкам, – хриплю, пытаясь улыбнуться. – Ты многому научился.

Смех. Я узнаю этот смех.

– О чем ты? – Это Джои.

– Перебирать девушке волосы. Забудь.

Хочется написать Оливеру, увидеть его, спросить, как дела с Келси, как дела у него самого, узнать, что там с хештегом и с видео, которое разместила Келси, интересуется ли кто-нибудь в сети ими с Келси… или нами.

Я спала так долго, мне не хватает разговоров с ним.

Мне не хватает его самого.

Затем вижу в коридоре Келси. Она чуть ли не вприпрыжку бежит в палату Оливера. Интересно, откуда у нее столько энергии и будет ли когда-нибудь столько же энергии у меня? Она пробегает руками по волосам. Готова поспорить: ее волосы не такие сальные, как мои. Келси надевает костюм химзащиты и выглядит в нем даже милее, чем мне помнится.

Просто наблюдать за ней – уже выматывает, и мои глаза закрываются.

– Каково это – встречаться во время карантина? Костюм химзащиты удобный? Куда вы пойдете на своем первом настоящем свидании? – Келси читает мне вопросы с «Вопроса – ответа» на «реддите».

– О, вот хороший вопрос! – Келси смотрит на меня с напускной застенчивостью. – Каково это – встречаться с тем, кого не можешь поцеловать?

Я как раз делаю глоток воды и давлюсь при слове «поцелуй».

– Я бы сказала, что ожидание того стоит, – говорит Келси, мечтательно глядя в окно. Затем снова смотрит на меня. – Правда ведь, Оливер? Что ты ответишь?

«У меня есть девушка. У меня есть девушка. У меня есть девушка, – думаю я. – Моя девушка – Келси. Моя девушка – Келси. Моя девушка – Келси».

Снова пытаюсь представить Келси в Проспект-парке, катающейся вокруг меня, вспоминаю, как она смотрела мне в глаза, помогала встать на коньки. Каждый раз за последние несколько лет на совместном уроке математики внутри появлялось это чувство, когда я входил в класс и видел, что она хотя бы поворачивала голову в мою сторону.

Но снег растаял, и та версия Келси кажется все дальше и дальше, все менее и менее похожей на Келси рядом со мной.

Я ведь никогда не предлагал ей быть моей девушкой, а она мне – ее парнем. Странно, что мы вдруг на самом деле встречаемся.

Значит ли это, что я хочу порвать с ней? Как вообще рвут с тем, с кем на самом деле и не встречался? У меня никогда не хватало смелости даже пригласить кого-то на свидание, не то что предложить стать моей девушкой. Неужели теперь придется каким-то образом с ней расставаться? Возможно. Что мне вообще говорить? Хотел бы я посоветоваться с Флорой.

Плюс билеты на самолет дорогие. Она рискует собственным здоровьем, чтобы заботиться обо мне, и любит напоминать мне об этом. Но у нее есть полное право.

Мне снова хочется, чтобы Флора бодрствовала подольше и была со мной в одной палате. Мы прошли всего несколько глав в руководстве для парней, а мне уже нужно знать, что там в эпилоге.

Снова смотрю на Келси: ее волосы немного падают на лицо – и это напоминает мне желание убрать волосы с лица Флоры. От этой мысли улыбаюсь. Келси поднимает взгляд, видит улыбку, и ее глаза загораются.

– Ты только что помог мне понять, как ответить на один из вопросов!

– Да?

– Ага. Что тебе больше всего нравится в отношениях с Оливером? Его улыбка. Она заразительная, – говорит она, подмигивая.

И у меня снова нет никакого остроумного ответа. Все мысли, проносящиеся в голове, кажутся слишком неловкими, чтобы высказывать их вслух.

Но Келси уже опустила голову и смотрит в телефон.

– Э-э-э, твоя – тоже. – Она не слышит меня. – Твоя – тоже! – говорю громче.

– Моя тоже что? – растерянно поднимает голову Келси.

– Твоя улыбка. Она тоже заразительная.

Ее глаза снова вспыхивают.

– Он милый. Это второе, что нравится мне в отношениях с Оливером.

– Ты – тоже, – отвечаю. Она опять не слышит меня, но на этот раз я не утруждаю себя повторением.

Когда открываю глаза, на меня снова пристально смотрит обеспокоенная мама.

– Привет, дорогая!

Осторожно сглатываю. Все еще обжигающе, но уже не как лава, а как слишком быстро выпитое горячее какао.

– Привет, мам, – говорю медленно.

– Тебе лучше? Похоже, тебе немного лучше! Позвать сюда Джои?

Но ей не нужно ничего делать, потому что он внезапно оказывается тут и улыбается, будто рад меня видеть.

– Проснулась! – объявляет он. – Мы скучали по тебе, детка.

Я снова сглатываю.

– Как Оливер? – спрашиваю.

Джои держит планшет и записывает что-то, но я вижу, как он корчит гримасу.

– О, Ромео в порядке. Его подружка явно не дает ему скучать.

– Точно, под… – замолкаю, чтобы сглотнуть, и в горле становится горячее. Это уже больше похоже на лаву.

– Твои подписчики и фанаты тоже переживают, – говорит он.

– Кто?

– А, да, ты, наверное, не проверяла телефон, – говорит Джои.

– Оливер рассказал всем, что ты заболела, но поправляешься, – вклинивается мама. – Он спросил у меня разрешения, и я согласилась. Надеюсь, ничего страшного?

Я так растеряна, мне слишком больно спрашивать обо всем, что хочется узнать.

– Итак, твоя болезнь протекает почти так же, как у мужчины с самолета. Это хорошо, – продолжает Джои.

– Почему это хорошо? – резко спрашивает мама.

Джои говорит дальше:

– Кажется, твой вирус концентрируется в горле. Это тоже хорошо.

Мама смотри на Джои, ожидая подробностей, но тот снова начинает писать.

– И почему это все – хорошо? Моей дочери невыносимо больно глотать, и я молчу уже о том, чтобы разговаривать.

– О, ну, это хорошо для тех, с кем она общалась. Мужчина с рейса кашлял и чихал, а это более быстрый способ распространить заразу. У Флоры эти симптомы пока не проявились, поэтому она, к счастью, сохраняет все микробы в себе.

– Ну да, к счастью, – саркастично отвечает мама.

Джои поднимает на меня взгляд от своих записей.

– Ты уже больше похожа на себя, к щекам возвращается румянец. Мы поддерживали водный баланс через капельницу в руке, но я принесу тебе немного желе. Горлу будет полегче. Есть вопросы?