Обрученные Венецией - Мадлен Эссе

Чем вызвана эта неприязнь? Возможно, в первую очередь тем, что брак с виконтом пытались навязать ее непокорному сердцу! А возможно, и тем, что Джованни в ее глазах продолжал оставаться таким вот слащавым мальчишкой: даже его торс, невзирая на уроки боевого искусства, которые он регулярно получал от лучших мастеров, продолжал оставаться худощавым, и тяжелая серебряная кираса смотрелась на виконте как-то нелепо.

Каролине вспомнился Маттео. Пусть его возраст несколько уступал возрасту виконта, но крестьянин выглядел куда мужественней. Маттео обладал средним по своему сложению торсом, однако на его крепких руках ясно прорисовывалась рельефность мышц. А в его сероглазом взгляде Каролина всегда замечала блеск доблести, отваги, решительности, которые в Джованни Альберти вымещались хитростью, малодушием и коварством. Тогда как Маттео выгораживал Каролину, убеждая людей герцога в том, что она презирает их компанию и обходит стороной, Джованни ябедничал Лоренцо, что та ведет себя неподобающим образом.

«Поразительно, почему я думаю об этом?» – пришло в голову Каролине, которая ранее не задавалась подобными вопросами. А все потому, что встреча с удивительным мужчиной продолжала нести свое отражение во всех и всем, что ее окружало.

– Герцог да Верона, – обратился Джованни к Лоренцо, когда трапеза была закончена, – могу я осмелиться попросить у вас позволения на прогулку по саду с вашей дочерью?

У Каролины похолодели конечности. Каков наглец: он даже не удосужился спросить мнения у нее еще до самого ужина. Разумеется: разве ему нужно ее согласие, когда герцог непременно все ему позволит?

– Несомненно, виконт, – ответил Лоренцо, и на его лице проскользнула одобрительная улыбка. – Полагаю, что сама Каролина будет не против такого предложения. Я прав, дочь моя?

Она ясно ощущала в голосе отца нотку какого-то подвоха и подняла голову. Мельком она заметила строгий взгляд матушки, означающий «не смей противиться».

– Бесспорно, отец… как изволите, – пролепетала Каролина и снова опустила свой взгляд на стол, где стоял поднесенный подданными свежий десерт.

В ответ на томное согласие Каролины Лоренцо наигранно рассмеялся.

– Ну что ты, милая Каролина? Это не приказ! Ты вправе отказаться.

Но она прекрасно понимала, что отказ мог повлечь за собой массу неприятных событий. И покорно склоняла голову перед тем, чего от нее негласно требовали.

– Я согласна, отец, – она натянула улыбку до самых ушей и мельком посмотрела на Джованни.

– Прекрасное платье, – произнес Джованни, подава я руку Каролине, когда она выходила из кареты.

– Оно вас благодарит за комплимент, – довольно резко ответила она на такую скупую похвалу виконта.

– Простите, синьорина, – поправился Альберти, ощущая неловкость за неправильно сформулированную речь. – Вашей красоте очень импонирует этот наряд.

– Благодарю, Джованни. А вот эти слова были скорее адресованы мне, чем моему платью, – она ехидно улыбнулась и горделиво прошла мимо него.

– Мы могли бы отправиться в центр Генуи, если вам угодно, – предложил виконт, рассчитывающий на более длительное путешествие с прелестной синьориной. – Могли бы полюбоваться дивной родной архитектурой, площадью, съездить на побережье ближе к порту…

– Ох, виконт Альберти, – томно вздохнула Каролина, – не следовало приглашать меня на прогулку, когда вам нужно было в город по делам.

– С чего вы так решили, всемилостивейшая синьорина? – изумился тот.

– С того, любезный виконт, что прогулка по шумному городу, архитектурой которого я насладилась вдоволь за всю свою жизнь, не смогла бы принести усладу. Городские стены и скопление с троений будто сжимают мою душу меж камней. А в порту? Бог мой, вонь и суета – вот и вся прогулка.

Виконт гневно сцепил зубы, – ей невозможно угодить, любое его слово она расценивает, словно пустой звук, если вообще не оскорбление.

– Разве можно прогулку по городу, созданному человеческими руками, сравнить с этим художественным шедевром самой кисти Всевышнего?! – восхищенно выдохнула она, оглядывая с высоты холма близ церквушки Санта Марта окружающее их великолепие просторов.

Морское побережье республики насыщалось поразительной живописной красотой, которой могли обладать лишь едва тронутые пригородные местности. Вначале лета в пейзаже этих краев преобладало буйство красок от фиолетового до красного цвета, словно природа изливала в себе истинную радугу. Цветы благоухали, не успев еще испытать на себе беспощадность солнечных ожогов, а зелень била в глаза, словно одурманивая своей сочностью. Вдали виднелся морской бирюзовый горизонт в соитии с нежно-голубым небом. Несколько купеческих кораблей по изящно ровной линии горизонта направлялись в генуэзский порт, находившийся в нескольких десятках миль отсюда. Прекрасные, дивные генуэзские берега…

– Прекрасный день, не так ли? – произнес Джованни, с улыбкой поглощающий взглядом прелестный стан своей спутницы.

– Солнечный – да, – ответила та довольно сухо, – но вот прекрасный ли…

Джованни прекрасно знал о неприязни Каролины, но он принимал ее нелестные высказывания в свой адрес за неумелый женский флирт.

– Простите, синьорина, я испортил вам день? – прямо и довольно резко спросил виконт и остановился, ожидая, что Каролина последует его примеру и посмотрит ему в глаза.

Но она продолжила идти, словно не замечая порывов виконта лицезреть ее анфас.

– Не обольщайтесь, виконт Альберти, вы не испортили мне день. Мне пришлось давно свыкнуться с вашим частым присутствием в наших владениях. Но вот предложением прогуляться по парку, буду откровенной, я поражена.

В разговоре она даже не думала поворачивать голову в его сторону, поскольку ей этого просто-напросто не хотелось. Он внутренне сходил с ума от бешенства – такого неэтичного поведения виконт не ощущал себя достойным.

– Вы не желаете присесть на скамью, любезная синьорина? – спросил он и пригласил Каролину присесть возле аккуратно остриженных кустарников рододендрона, цветущих ярко-сиреневыми цветами.

– Отчего нет? Благодарю, виконт.

Джованни не стал присаживаться, а лишь остановился напротив нее, чтобы посмотреть ей в глаза во время беседы.

– Почему вы обращаетесь ко мне по званию, Каролина? – спросил он, ощущая, как титул непрестанно режет ему ухо.

– Чтобы вы помнили о своем положении, – ответила она и посмотрела в его глаза испепеляющим взглядом.

Все время, проведенное рядом с Джованни, Каролина пыталась найти в нем хотя бы маленькую частичку сходства с незнакомцем, которого она встретила на благотворительном вечере в Милане. Но, чем больше она в него всматривалась, тем большее разочарование постигало ее. Хоть Джованни Альберти и слыл в Генуе довольно завидным мужем – с богатым приданным и внушительным именем, – Каролина не могла найти в нем достоинств, которые смогли бы покорить ее. Ведь в нем отчаянно проявлялись те качества, которые синьорина презирала в своем собственном отце: скупость, сухость, жесткость.