Кьяра - Тамара Витальевна Михеева

сведены, сжатые губы повторяли их рисунок. Я почти видела, как он пытается осмыслить услышанное, справиться с этим. Он ничего не знал! Ну конечно! Не мог он знать и допустить это! Пряха с ее обрядом, Мастер, королева, кто угодно – мог бы! Но не король.

Не глядя он взял полотенце и вытер порез на щеке. На белоснежной ткани осталась алая полоса.

– Как ты попала на остров?

– Доплыла.

– Сама?

– Да.

– Ты хорошо плаваешь. Необыкновенное умение для девушки.

– Вы уже говорили это, мой король, – улыбнулась я, вспомнив свой первый бал.

Но король не улыбнулся в ответ.

– А как ты попала сюда?

– Приплыла. На лодке.

– Нет, я имею в виду, во дворец.

– А… ну, это было несложно.

Он окинул меня взглядом, видимо только сейчас сообразив, что я в одежде горничной.

– Вас ведь совсем не охраняют, – будто в оправдание сказала я.

– Не от кого. Было.

И тут до меня дошло, что он вряд ли выпустит меня отсюда. Под дворцом наверняка целый лабиринт темниц, а на рудники отправляют и не за такие провинности. За все это меня, пожалуй, казнят на площади Будущих королей.

Я бросилась вон из умывальной, вспрыгнула на подоконник и вышла на карниз. Вслед мне звонил колокольчик. Король был уверен в себе. И в своей страже. Пока я стояла на карнизе и привыкала к высоте, в комнату кто-то вошел и сказал скрипучим голосом:

– Я здесь, мой король.

Я не слышала, что отвечал король, но слова старика мне было хорошо слышно.

– Девчонка, мой король? Как сюда могла попасть девчонка? Да, мой король, сию минуту, мой король.

Дальше я слушать не стала. Я прошла по карнизу до водосточной трубы и заскользила по ней вниз. Железо обжигало руки и сдирало кожу, но я продолжала спускаться. В окна выглядывали горничные, а еще я увидела принцессу и малыша принца.

– Вон она! Стража! Стража! – услышала я голос короля и подняла голову.

Король высунулся из окна; его лицо было искажено таким бешенством, что мне на мгновение стало страшно. Но я заставила себя успокоиться – море совсем близко, ему меня не догнать. Я спрыгнула на землю и бросилась к обрыву. Со всех сторон ко мне бежали стражи.

Я вцепилась в мамину сережку, позвала туатлина и, не дожидаясь, когда он появится, кинулась в море, не думая ни о высоте, ни об огнёвках.

В этот раз я отбила себе живот и голову. Запуталась в платье и наглоталась воды. Я наверняка бы утонула. Но он опять спас меня. Мой лучший друг, мой верный, преданный, мой морской владыка. Я лежала на его голове, гладила его бугристую кожу, шептала слова благодарности, и сердце мое затопляла радость. Мы уплывали от Суэка на бешеной скорости, вслед нам летели стрелы. Но я поговорила с королем! Я смогла! Снова и снова я вспоминала его ошеломленное лицо и тихонько смеялась. Конечно, нужно было еще сказать так много… И что обряд надо отменить, и что Сады убивают родителей красивых девочек, а стражи – тех, кто сбежал с острова опустошенных, то есть его родственников! Но я сказала главное. Теперь король знает, что на острове живут не только те, что отдали ему силу, но и те, в чьих жилах течет королевская кровь. Его семья! Король добрый и мудрый, хоть и позвал сейчас стражу (но ведь ты не надеялась, что он пригласит тебя на чай, правда, Кьяра?), он не станет держать нас там и сам поймет, что этот варварский обряд надо прекратить. Девочки Суэка будут свободны!

Счастливая, я рассмеялась на все море.

Колыбельная для Ньюке-Чоль

Я сходила на могилу к Данате и рассказала о своем разговоре с королем. Я смастерила еще несколько домиков и человечков для базара в Хотталаре и решила, что в следующий раз возьму с собой туда Рию. Ей там понравится. Была весна, остров лежал в истоме, наполненный запахами цветущих трав и жужжанием пчел. По вечерам вся деревня собиралась у дома Леды Вашти, чтобы поговорить, попеть песни, послушать, как играет Рия, полакомиться поспевшими кинеями и просто побыть друг с другом. Женщины по очереди нянчили малыша Аиса, чтобы дать отдохнуть его маме, Ноле. Я видела, как на нее внимательно смотрит Тун. Бабушка знаками показала мне, что, похоже, они нравятся друг другу и что хорошая будет пара.

А потом пришла та ночь.

Мы улеглись как обычно: сначала Ньюке-Чоль под мои сказки и колыбельные, потом мы с Рией, и самой последней бабушка. Я спала очень крепко и ничего не слышала.

Нас спас Глен. Он ворвался в наш домик, в руке у него была палка, он кричал:

– Рия! Кьяра! Стражи на острове, вставайте! Скорее!

И он тут же убежал куда-то в темноту. Стражи на острове? Что за дурацкий сон? Но я уже почувствовала запах гари. Уже услышала крики. Бабушка подошла к окну. Куда убежал Глен? Неужели сражаться? С палкой против мечей?

– Глен! – закричала Рия и бросилась за ним.

Я не успела ее остановить. И я не бросилась следом, потому что проснулась Ньюке-Чоль, а бабушка схватила меня за руку и знаками показала: одевайся, собирай малышку и беги.

– Нет, нет, погоди, я посмотрю, что там!

Я хотела выйти, но бабушка преградила мне путь и показала на Ньюке-Чоль.

– Но там же… Там Рия! И Глен! Куда мне бежать?

Что-то со свистом влетело в наше окно, и на пол упал горящий камень. Я никогда такого не видела. От него сразу занялся пожар. Бабушка схватила Ньюке-Чоль, сунула мне в руки и потащила нас из дома.

Вся деревня полыхала.

Темные силуэты метались на фоне огня.

Повсюду слышались крики.

Стражи размахивали мечами.

Бабушка развернула меня к себе и показала руками лодку.

Да, надо уходить морем, как же по-другому?

– Я найду лодку, а ты спрячься с малышкой, – жестами «сказала» она.

Я кивнула. Я даже не подумала в этот момент о туатлине, о том, что можно его призвать, посадить на его спину хотя бы детей и увезти, спрятать, спасти. Я только пробормотала:

– Рия…

Бабушка закрыла мне рот рукой. Нельзя спасти всех. Надо спасать того, кого можешь. Того, кого больше никто не спасет. Она развернула меня и подтолкнула в сторону Пустой бухты.

И я сделала, как она сказала. Я бросилась бежать.

Остров рыдал мне вослед. Мой остров! Горели дома, кричали люди, плакали дети. Орали стражи в азарте битвы. Какой битвы? С кем они сражаются? С горсткой старух и женщин? Кто может защитить их? Киано, Тун, Глен?

Стражи! Я встала как вкопанная. Стражи! Они подчиняются только королю!