Демиургия. Рассказы - Виталий Орехов

– Мне приказал центурион!

Солдат занес меч над ученым и пронзил его в грудь. Умирая, ученый произнес лишь одну фразу “Теперь мир ваш, солдаты. Простите, боги”.

Солнце закатилось.

Орел и Гадюка

Гордый орел летел высоко над горами и долами. Летел царь птиц спокойно и неторопливо. Весь Кавказ подвластен гордому орлу. От моря до моря и от диких степей до пустынь. Встречный ветер легко тряс перья и обтекал стан большой птицы. И никто не угрожал орлу, ибо весь этот подлунный мир был его.

Внизу, по просторам берегов горных ручьев ползла черная гадюка, и расступались все мелкие звери перед ней. Черная гадюка – королева змей, капля ее яда убьет буйвола, знали это звери, а потому не мешали ей. Ползла черная гадюка, пробуя воздух, к ручью. Она всегда была одна, королева одинока, никто не равен королеве. Отпив холодной горной воды, задумалась гадюка, чем развлечь себя. Она не была голодна. Она утолила жажду. Но что-то мешало ей чувствовать себя спокойно. Какая-та мысль не давала лечь на камне и заснуть полуденным сном. Она не знала еще, какая.

Орел пролетал над горным ручьем и острым взглядом увидел мышь. Рванувшись быстрее камня, он схватил ее и заглотнул в одно мгновение. Мышь не успела пикнуть и понять, что происходит. Смерть ее не доставила радости орлу. Ему все надоело. Он сел на землю, что делал крайне редко, ибо высь – его дом, а земля – дом тварей ползучих.

Змея была рядом, зашипела гадюка на Орла. Вкусила воздуха она и почувствовала запах крови. Орел взглянул на гадюку и расправил крылья и закричала гордая птица. Взгляды их были устремлены друг на друга. Полуденное солнце пылало над ними, и каждый считал это солнце своим. Напрягла тело гадюка. Взмахнул крылами орел. И устремились они друг на друга, готовые к смерти. В мгновение впилась гадюка в шею царь-птицы, а орел схватил когтями тело змеи и драл его в клочья. Клювом, невероятным усилием, он отцепил змею, отбросив ее в сторону, но гадюка набросилась на орла и стала обвивать его. Душить в объятиях королевы. Напрягал крылья орел, пытаясь расправится, но яд уже начинал действовать. Яд черной гадюки не медлит в смерти. Обвивая тело орла, сдавливая его, с надменным взглядом змея приблизила свои глаза к его. Она шипела, она чувствовала, как силы покидают царь-птицу. Смотрел орел на гадюку полными ненависти глазами. Глаза в глаза. Смертельный поцелуй змеи убивал орла. Но увидела гадюка в глазах орла искру. Этой искрой он ослеплял противников в воздушной битве. Эту искру принял он отца своего, эта искра передалась детям его. Эта искра – это отблеск звезд в ночном полете. Это ярость, это сила, это мощь полета. И поцеловал орел гадюку в ответ. Из последних сил обрушил мощь своего клюва на череп змеи и раздробил ее кости вдребезги. Ослабли объятия черной гадюки. Бездыханным телом легла она рядом с птицей.

Не ликовал орел и не праздновал победу, ибо знал, что больше никогда не поднимется в небо. И погиб он от яда змеи. И накрыл он ее черными крылами…

Проект одной реформы

Александр Петрович Меньшиков вошел в здание благородного дворянского собрания в Москве. В Колонном зале давно уже заседали предводители губернских дворянств, собранных по весьма важному и неотложному делу. Гряла реформа, обещавшая перевернуть весь порядок управления землями, складывавшийся веками и уже порядком измененный реформами либерального правительства Его Императорского Величества Александра II. Программа реформы, надо меж тем заметить, носила характер действительно либеральный, прогрессивный и несколько чуждый России. Но «золотой век» русского дворянства закончился. История отвела нашим дворянам немного немало, а 99 лет, и теперь пришло время другого, завершающего этапа этой эпохи России. За эти коротенькие 56 лет, оставшиеся русской короне, необходимо было сделать еще столько много, сколько она, пожалуй, не делала за все время своего существования. Она приступила к реформе сразу, нахрапом, по-русски. «…А коли сейчас свободы не дадим, ждать придется, господа, когда сами возьмут…». Судьбоносная для России фраза, произнесенная в 1856 г. перевернула русскую действительность. В нашем Отечестве пророка нет и не было, и никогда не будет, видимо, поскольку не умеем ценить, что имеем, и кого знаем, а потерявши, как известно, плачем, но Александра II полюбили сразу. «Царь-Освободитель» по-настоящему ли освободил крестьян мало кого интересовало. Но, тем освобождением самым нажил себе врагов. А кого? Крестьян, на сорок лет попавших в кабалу, либералов русских, которые писали «Барским крестьянам от их доброжелателей поклон» и «Россию молодую», русских консерваторов, искренне не понимавших, «на кой мужикам аще и земли» – людей прогрессом не затронутых, но настоящих русских помещиков. Но все-таки реформа носила характер исключительно прогрессивный и, так или иначе, это понимали все. Теперь же для дворян, зачем они и собрались, предстояло что-то невероятное. Земства обещались переделить, а крестьянам, недавно еще крепостным, а теперь и многим временнообязанным предоставить не только права заседать в земских собраниях, но и представлять курии в собраниях и думах губернских, с чем абсолютное большинство дворян мириться нисколько не хотело. Боле того, предоставление последних прав обижало дворян в лучших чувствах, искренне веривших, что в органе, в котором представлен хоть один мужик, ничего хорошего произойти не может. В зале слышались слова, что реформа носит «вульгарный» и даже «грязный» характер. Поражало и другое: Лорис-Меликова и Милютина – потомственных дворян, имевших ум в высшей степени «государственный» обвиняли в излишнем либерализме, более того, глупости и даже масонстве. Дела, которые решались в собрании дворян, однако, никакой силы закона не имели, и единственно, как резолюция могла достичь уха Государева, так это через Его Величества Правительствующий Сенат, или, в крайнем случае, через Государственный Совет.

В таком именно состоянии и нашел собрание Меньшиков. Следует несколько сказать о нем самом, только для того, чтобы представить читателю его взгляды и его мировоззрение. Александр Меньшиков родился в 1845 году в богатой русской помещичьей семье. Отец его служил еще при Александре и в 1834 году женился на Марьей Игнатьевне Семеновой, дворянке из миллионщиков. В приданое получил 150 тысяч и две деревни общим счетом в 4 тысячи душ. Но, несмотря на все это женился исключительно по любви, как редко бывает среди богатых, а Петр Меньшиков был очень богат, даже для родовитых дворян Москвы. Следует заметить, однако, что Александру Даниловичу Меньшикову он родственником не приходился ни в коей мере, разве что в самой, что ни наесть отдаленной, во всяком случае, он утверждал так при всяком удобном случае, когда его об этом спрашивали. Итак, женившись, у Меньшиковых родилось трое детей: два сына Миша и Петруша, и дочь Ольга. Наследство им обещалось великое, и всю жизнь свою Петр Меньшиков помимо военной карьеры посвятил семейной жизни и не был одним из тех, которые о детях своих в обществе и вспоминать стыдятся. Оба сына пошли по военной карьере. Михаил Меньшиков, хоть и был однофамильцем Меньшикова Крымского, но в Крымской войне участвовал лейтенантом и особенных заслуг после себя не оставил, как, впрочем, и его более именитый однофамилец. Ольга вышла замуж за молодого дипломата, когда ей не было и девятнадцати. С тех пор у нее уже у самой взрослые дети. Все: и Михаил, и Ольга, и Александр детство помнили свое самым обыкновенным: игры, сказки, шалости – все то, что принадлежит всем детям, в общем. Александр также, как и старший брат Михаил, сделал военную карьеру. Пехотный майор участвовал и в Балканской и в Турецкой компании, и даже покорял Среднюю Азию. В Бухарском Эмирате, командующий легким дивизионом он наголову разбил туземные войска, что, конечно, не его заслуга, но абсолютно логичное стечение обстоятельств – было бы в высшей степени странно, если бы вышло наоборот. Но, так или иначе, послужной список имел за собой значительный и в свои 35 лет уже метил в полковника. Женат он вот уже два года как был на дочери одно из сахаропромышленников – капиталистых дворян, значительно приумноживших свое состояние на предпринимательстве, но детей у них пока не было. В целом же жизнью своей Александр Меньшиков был доволен. Совсем недавно он был избран предводителем дворянства Калужской губернии и был вызван на собрание, куда и поспешил вскорости явиться.