Армяне в Турции. Общество, политика и история после геноцида - Талин Суджян

из 140 членов: 20 церковнослужителей, 40 представителей провинций и 80 депутатов, выбранных по приходам (статья 57)[445]. Оба органа управления, то есть Гражданско-политический[446] и Религиозный совет, остались без изменений. Теперь они сотрудничали с Общим советом (Kharn Zhoghov, статья 23)[447]. Члены обоих старых советов выбирались Национальным собранием (статья 60)[448].

В официальном отчете следственной комиссии, созданной в 1950 г., указано, что в 1931 г. бывшее Национальное собрание уполномочило одну из своих комиссий (Adenabedats‘ Zhoghov, Административную комиссию) принимать все необходимые решения от имени собрания, если созыв собрания не мог состояться в связи с форс-мажорными обстоятельствами или из-за нарушений порядка[449]. Следовательно, до 1931 г. Национальное собрание уже сталкивалось с трудностями, которые мешали нормальному исполнению административных обязанностей после образования республики. В протоколе созыва Национального собрания за 1926 г. говорится, что во время кризиса 1944–1951 гг., связанного с выборами патриарха, представители обеих сторон были отправлены в Антелиас, где их выслушает католикос Киликии, который должен был дать рекомендации по выходу из кризиса католикосу святого престола в Эчмиадзине. Торос Азадян пересказывает основное содержание протоколов и приводит отчет местоблюстителя, Кеворка Арсланяна, в своей книге Lipananean Husher («Ливанские мемуары»). Этот труд интересен в первую очередь из-за того, что у нас не сохранилось первичных источников, связанных с заседаниями Национального собрания, а в личных заметках патриарха Нарояна об административных процессах в общине в 1927 г. есть пробелы. Кроме того, Азадян рассказывает о встрече, которая состоялась в то время, когда архиепископ Кеворк Арсланян в первый раз был местоблюстителем, то есть до выборов патриарха в 1927 г. Согласно протоколу, участники решили разобраться с проблемой недостаточного количества членов Национального собрания до того, как состоятся выборы. Для этого были организованы местные выборы, и в Национальное собрание вошли приблизительно 30 новых членов от мирян и около пяти церковнослужителей[450]. Nor Lur пишет, что 12 сентября 1934 г. восемь членов Гражданско-политического совета в последний раз собрались вместе, и на этой встрече было принято несколько важных решений[451].

Было проведено несколько встреч с губернатором и представителями правительства, которые должны были помочь привнести в принципы армянского управления идею того, что Турция – это светское государство и, следовательно, жизнь общины должна строиться на этом основании[452]. На самом деле, как я покажу в этой главе, государственная политика в первую очередь была нацелена на то, чтобы уничтожить Nizâmnâme, лишить армянскую общину ее исконных юридических принципов и – что еще важнее – свести должность патриарха к чисто церковной позиции, без участия в социальной, экономической и политической жизни общины. Мурат Бебироглу (Murat Bebiroglu) утверждал, что патриарх Нароян был вынужден согласиться на такое ограничение[453]. Его словам можно найти подтверждение. Статья в Nor Lur, которую я уже цитировала ранее, рассказывает, что на патриарха надавил Вахан Суренян (Vahan Surenyan), руководитель администрации общины[454]: Нароян был приглашен домой к Суреняну, где его угрозами заставили отказаться от позиции руководителя общины и оставить за собой чисто религиозные обязанности[455]. Следовательно, он больше не сможет быть главой администрации общины, и Гражданско-политический совет вынужден будет прекратить работу[456]. По договору с губернатором вместо Гражданско-политического совета Национального собрания должна была быть создана Национальная административная комиссия (Azkayin VarcWagan Zhoghov) путем выбора местных депутатов[457]. Переговоры были устными, и армянская сторона уже предоставила губернатору список из тридцати кандидатов, десять из которых должны были стать членами новой комиссии[458]. В список входили армяне, которые занимали важное положение в общине и к тому же были известны своими хорошими отношениями с правительством. Администрация выбрала членов комиссии случайным образом[459]. Я так и не нашла источника, который подтвердил бы эту информацию. Поскольку в это время нормальная работа армянских органов администрации была уже нарушена, эта комиссия была, скорее всего, попыткой быстрого решения самых насущных административных проблем. Правда, в статье в Nor Lur говорится, что Гражданско-политический совет уже долгое время не мог собраться. К тому же неизвестно, когда он собирался в последний раз. В газетах часто можно встретить заявления о том, что со времени патриарха Месроба Нарояна административные механизмы уже не работали[460]; а в протоколе Национального собрания от 2 декабря 1950 г., когда состоялись выборы нового патриарха, говорится также о том, что провести их было непросто. Дата последнего собрания указана как «193_» (последняя цифра не пропечаталась)[461]. Торос Азадян в своей книге Lipananean Husher пересказывает официальную позицию патриархата, что для нас очень важно. Азадян был официальным представителем патриаршего местоблюстителя Арсланяна во время поездки в Бейрут, где он должен был обсудить кризис патриархата с католикосатом Киликии, находившимся в Антелиасе. Он приводит короткий отрывок из дневников патриарха Нарояна за 1939 г.: «Ни религиозная жизнь, ни попытки воспитания не станут никоим образом лучше. И Религиозный, и Гражданско-политический совет остановили свою работу. Я остался один; я уповаю только на милость божью»[462].

В упомянутом ранее выпуске Nor Lur есть статья об изменениях административных механизмов. Это перевод сообщения из турецкой газеты Cumhuriyet, где описывались успехи армянской общины в приведении своего устава к светским принципам республиканского государства[463]. Старые административные структуры общины называются словом köhne, то есть «устаревшие», и прославляется приход новой Административной комиссии[464]. Примечание к статье в Nor Lur объясняет, какому давлению подвергались лидеры общины: новый председатель Республиканской партии (СНР), доктор Джемаль (Cemal (Timea)), потребовал пересмотра системы национального армянского управления, в том числе роли и задач патриарха. Бахан Суренян (Vahan Surenyan), представитель Административной комиссии, составил требуемый отчет. Прочитав его, доктор Кемаль настоял на том, чтобы переговоры со стамбульским губернатором продолжились[465]. Эта история подтверждает утверждение Бебироглу, что изменения в жизни общины были спровоцированы внешним давлением[466]. Точнее говоря, видно, что государство рассчитывало таким образом уничтожить Nizâmnâme. В англоязычной статье, которая представляет собой перевод сообщения из Milliyet от 15 сентября 1934 г., американским читателям сообщается, что Гражданско-политический совет был распущен после того, как губернатору был представлен новый список кандидатов[467]. В армянских газетах того же дня обсуждается, насколько администрация общины может приспособиться к светскому правлению республики. Статья в Nor Luys очевидно выступает против представления, что делами армян управляли только церковные структуры. Напротив – выборные комиссии из мирян уже с 1840-х гг. занимались вопросами церковной жизни, и в жизни общины не было практик, которые противоречили бы идеалам республики[468].

Уже в следующем выпуске Nor Lur отмечается, что это решение означает