Три дня в Сирии - Михель Гавен

— Сюда, за мной иди, — сказала Снежана, оторвав Джин от раздумий.

Они прошли по коридору, застеленному мягким персидским ковром, и перед ними бесшумно вырос служитель, точно материализовался из воздуха. Такой же аккуратный, отглаженный, как портье внизу, с такой же любезной, но крайне неприятной улыбкой на лице.

— Откройте. Хозяин приказал, — четко произнесла девушка, показав ему на дверь номера, располагающегося справа от лифта.

— Сию минуту, — ответили ей.

Коридорный уже получил указание снизу и потому быстро подскочил к дверям номера, гремя связкой ключей, которую извлек из кармана отутюженных брюк, открыл дверь и с такой же не внушающей радости и доверия улыбкой сообщил:

— Входите.

— Спасибо, — сказала Снежана, входя первой. Джин последовала за ней. Дверь мягко, почти бесшумно затворилась за ними. Молодая женщина даже подумала на мгновение, что их сейчас закроют на ключ, но этого не произошло. Она осмотрелась. Номер был просторный и, похоже, состоявший из двух помещений. Справа она увидела приоткрытую дверь, ведущую в соседнюю комнату. Наверное, там располагалась спальня. Основную обстановку комнаты, в которой они очутились, составляли диваны, со множеством разноцветных подушек, украшавших их на восточный манер. В высоких напольных вазах стояли живые цветы. На небольшом стеклянном столике в центре виднелись прохладительные напитки и фрукты в вазе. Просторный кожаный диван находился в самом центре комнаты, и под прямым углом к нему были выставлены еще два дивана поменьше. Напротив них на подставке — телевизор с огромным экраном. На стенах — картины, изображающие горные пейзажи Сирии и светильники в форме старинных египетских фонарей. Все современное, из самых лучших материалов, модные расцветки, безупречный дизайн. На полу — мягкий ковер. В комнате прохладно — работает кондиционер. «Одним словом — отдыхай, генералитет, сколько влезет, а таким, как мои хозяева Ахмет и Абия, а также их детям никогда не то что не пожить в такой обстановке, даже и посмотреть на нее не придется. Кто их пустит? Простые люди должны только горбатиться на своих полях и обеспечивать рабовладельцам в погонах их безбедное существование. Короче говоря, традиционный рабский социализм, общество справедливости», — подумала Джин с горькой иронией.

— Это зачем? Кто-то забыл? — спросила женщина, подходя ближе.

На одном из диванов, напротив окна, она увидела аккуратно развешанные на спинке вечерние платья, причем разных цветов и фасонов.

— Нет, хозяин приказал принести их для тебя, — ответила Снежана. — Хочет, чтобы ты надела какое-то одно для шишки из Дамаска, — девушка презрительно скривила губы. — Там ванная, — добавила Снежана, показывая в небольшой коридор, начинающийся от входной двери слева. — Хозяин приказал тебе помыться, отдохнуть, сейчас подадут кофе. Он сам явится и все скажет, — девушка рассерженно махнула рукой. — Принесла нелегкая генерала. Сидел бы лучше у себя в Дамаске. Как же, ему надо новый объект проверять, — она рухнула в кресло и сбросила кроссовки. — Ноги гудят.

— Какой объект? Еще один такой же развлекательный комплекс? — спросила Джин, якобы разглядывая платья и стараясь не проявлять особой заинтересованности в словах Снежаны.

— Да, — присвистнула собеседница. — Комплекс, но предназначенный совсем для другого. Далеко не развлекательный. Я тебе скажу, — она наклонилась вперед, к Джин, поджав ноги под себя. — Тут прослушки нет, так как номер в основном большие бонзы занимают. Разве они позволят кому-нибудь слушать свое кряхтение на бабе, — рассмеялась Снежана, — нет, они почти святые. Так вот, комплекс вроде с какой-то ядерной штукой связан. Притащили ее недавно, похоже, из Ирака, когда туда американцы вошли. Чего тут русские все время ездят? — она снова откинулась на спинку кресла. — Какая-то вещь, которую они от американцев прячут. Эти чернопопые, то есть арабы, и знать не знают без них, как со штукой обращаться, но очень гордятся честью ее охранять, — презрительно и по-кошачьи фыркнула девушка. — Только мой Абдулла недоволен. Вот откуда я знаю! — Снежана пристукнула ладонью по коленке. — Мулла, как дошло до него, что тут затевается, сразу в Дамаск стал звонить, сама слышала. Эту штуку чуть ли не рядом с его виллой вознамерились разместить. У него экология, отдых. Они, паразиты, о своем здоровье заботятся, хоть на чужое и наплевать. Свое-то ого-го-го! — она подняла палец вверх, — не кашлянуть лишний раз. Все оказалось важно, и Абдуллу не послушали. Всунули ему под самый нос. Очень спешили. Так он теперь думает, где бы ему в другом месте гнездышко устроить. От их излучений подальше. Обязательно на природе.

«Ядерный объект рядом с виллой муллы? — подумала Джин, перекладывая платья. — Вряд ли. Даже в спешке у них могло получиться разместить объект секретно, не сообщая никакому Абдулле. Тем более, руководили перевозкой и размещением не люди Асада, особенно не разбирающиеся в теме, а помощники генерала Логинова. Уж они-то свою работу знают. Нет, налицо ложный след, и оставленный, вероятно, намеренно. Для недалеких информаторов Израиля и Соединенных Штатов, торопящихся получить поскорее вознаграждение от своих нанимателей и наивно глотающих наживку, не подозревая, что вместо обещанной кругленькой суммы в Тель-Авиве они получат здесь лишь приговор и петлю. Их сразу же схватят. Нет, мулла и его вилла — болтовня и прикрытие. Вероятно, рядом с виллой и располагается какой-то объект, но пустышка, муляж, ловушка. Сам мулла работает в данном случае подсадной уткой. Скорее всего, настоящий объект находится все-таки недалеко и в том же направлении, — размышляла Джин. — Дамасский генерал не хочет ехать на виллу к мулле явно не по причине боязни, как бы его не ликвидировали израильтяне. Он боится другого — раскрытия из-за передвижения генерала настоящего месторасположения объекта. Он знает, через спутник „Моссад“ действительно следит за всеми самыми важными фигурами в правительстве Асада, и, наблюдая за ним, израильская разведка может увидеть на фотографиях, передаваемых спутником, больше, чем хотели бы сирийцы. В Израиле способны при помощи компьютерного анализа расшифровать любой камуфляж, как, кстати, и случилось с объектами Саддама, когда его исполнители случайно позволили израильтянам один раз зафиксировать подозрительные строения в пустыне. Израильская авиация нанесла скорый удар и, как известно, надолго покончила с претензиями Ирака на ядерную мощь. Сирийцы учли печальный опыт диктатора, к тому же, надо учесть, руководят ими куда более опытные и осмотрительные русские генералы. Если эта „шишка“ из Дамаска, как выражается Снежана, столь значима и за ним следят из космоса, должен быть кто-то из семьи самого Асада или приближенный человек, а таких наперечет», — заключила она.

— Я не надену эти платья. Они мне не нравятся. На мой вкус, слишком яркие и грубые, — заявила Джин Снежане.

— Как хочешь. Сейчас придет хозяин, скажем ему, тогда принесут другие, — та лишь равнодушно пожала плечами.

«Не сомневаюсь. Для удовольствий у них неисчерпаемые возможности», — иронично подумала про себя молодая женщина.

— Где-то он застрял, — задумчиво произнесла Снежана, и вдруг у нее зазвонил телефон. Девушка вытащила мобильный из кармана и взглянула на номер.