Разбитая наковальня - Данила Ромах

Нагой клинок висел над шеей беспризорника, сверкая гневом своего владельца. Один взмах – и дитя лишится головы. Игна крикнула:

– Стой! Бой со мной не окончен! А если окончен, то это я победила, а не ты!

«Лучше бы провалился, покуда до столицы путь неблизкий, тогда бы я его и прикончила, а теперь вот», – Игна быстро рассеяла пустые мысли, встречая положение дел холодным взглядом.

– Ты нарушила правила, обесчестила наш славный бой. Либо ты в ответе, либо она.

«Девчонка», – мастерица смогла разглядеть лицо худое помощницы своей. Ужас и ярость в глазах её дрожали вперемешку, бессилием встречала сирота надвигающуюся гибель.

– Сложи своё колдуново железо и умри заместо неё. Хоть так честь себе вернёшь.

Мощь грызла Игне руки. Ярость, страх, чувство вины выворачивали ей костяшки пальцев, едва дёргались её кулаки. С раздосадованным вскриком освободилась Игна от собственных сил, от распахнутых ладоней линии молний потянулись ввысь и больно вдарили по облакам – и небо ответило раскатом грома. Стена дождя обрушилась на Валой Дэна. Игна не без усилий от ладони вплавленный кусок Драконьей Гибели оторвала. Несколько удивилась девушка чистому, не перечёркнутому ранами участку кожи, что скрылся под пятном металла. Она бросила своё орудие на землю, что медленно расплывалась грязными лужами.

– И тот кусок, что держишь ты за зубом. – Каруза улыбнулся беззубым ртом.

Мастерица сплюнула. Крохотный металлический шарик – последний шанс на победу – растворился в сырой земле. Игна осталась безоружна. Каруза рассмеялся, хрипя и кашляя:

– Вот так бы сразу! – Воин уже стоял перед ней. – А ты ведь всё думала, что твоя воля может оказаться сильнее моей! Не смешно ли?

Он неглубоко вонзил клинок Игне в плечо: не убийства ради, а развлеченья собственного для. Воительница чуть поморщилась, но не издала ни звука, лишь так же холодно смотрела безумцу в глаза.

– На колени, – приказал Каруза. – Так я лишу тебя головы быстро. С тебя хватит боли.

– На колени… не паду… – прошептала Игна, пальцами левой руки опустившись на клинок.

Чудовище, сверкнув пустыми дёснами, обнажив гнилую бездну за ними, чуть повернуло меч в ране. Боль стала невыносима, но кузнец даже бровью не повела. Она готовилась совершить нечто невероятное, а пока лишь смотрела на врага, как на холст за собственным авторством. От доспеха осталась едва ли половина. Ожоги не пропали, как исчезали почти любые раны на этом проклятом теле, а широкими пятнами изуродованной, покрытой пузырями и струпьями кожи тянулись по всему телу. Веки более не скрывали безумных глаз, налитых кровью. «Отличная работа, Игна, – похвалила себя мастерица, – пора и честь знать».

– Кого ты защищаешь? – спросила она тварь напоследок. – Твоими усилиями гибнет честной народ!

– Я защищаю страну! Как последний демон падёт, так закончится моя миссия. Ты силой и верой доказывала мою неправоту, но то было лишь наваждение, – Каруза закатил глаза, – испытание, посланное судьбой…

– Да где ты демонов-то видишь, умалишённый? – устало спросила она.

– На каждом шагу! В народе слабом они растут, как сорняки. Даже тебе не хватит силы, чтобы отказать твари из-за горизонта.

– Понятно. Ты, – она кивнула девочке, что только успела поднять голову, – вали отсюда, пока не засыпало.

Беспризорница с трудом на ноги встала, бросила испуганный взгляд на двоих и сделала несколько шагов назад.

– Чем засыпало, – усмехнулся безумец, – разбитыми надеждами?

– Почти.

Каруза увидел правую руку Игны. Налитая мощью сверх всякого предела, конечность почернела, кожа слезала с мышц полосками пепла. Вены проступали сложным рисунком, обращая в пар капли дождя. Даже если бы у него оставалась ещё секунда, от этого удара кукле нечистой силы было не уйти: Игна вцепилась в меч из Драконьей Гибели крепко, до крови. Быстрее молнии посредь пасмурного неба вдарила мастерица по древнему клинку. Вспышка тысячи звёзд, выжигающая глаза и нечисты души, осветила Валой Дэна. На вспышку далёкую обернулись дети пустыни. Звон, с которым переломился клинок, бежал до столицы сквозь стену воды, по кронам деревьев скакал, пугая дикого зверя, меж человеческих глоток и ушей стремился до императорского дворца.

«То есть сломать меч всё-таки можно?» – Игна спрашивала у старика осторожно, чтобы не спугнуть подходящую для разговора ноту.

«Феноменально сложно, почти невозможно, – рассмеялся Хиду, а затем резко нахмурился. – Это не вопрос физической силы, дылда. Меч из железа духа крепок его владельцем. Но если меч сломается…»

– Сломится и мечник! – выкрикнула Игна, сжимая меж окровавленных пальцев осколок клинка.

Безумца скрутило, переломало и будто изнутри поело, высушив до торчащих из-под горелой кожи костей. Все члены его слабые дёргались, руки команды забыли, а только пытались за полотно ливня ухватиться. В глазах красных застыл ужас. Каруза рухнул на колени, пуская сопли и слюни. Он посмотрел на Игну, как на плаху: со смирением, с трепетом, с чистым пониманием гибели своей.

– Какой же я слабый… и глупый… – признался Каруза, подняв уголки сухих губ. Его улыбка потеряла ужас.

Игна посмотрела на свои руки: такими больше работать нельзя. Правая прогорела насквозь, мышцы чуть вздрагивали под каплями дождя, костяшки подпалились в месте удара. Левая – окровавленная, с почти перебитым запястьем – отказывалась отпускать оставшееся в плече остриё: пальцы застыли от протекающей чрез проклятый меч мощи. Вскоре нашёлся и второй кусок орудия: рукоять с обломанным клинком медленно погружалась в грязь. Мастерица не без труда вытащила из себя осколок. Она боялась сломать себе пальцы, пока разоружала немую руку.

– Это были славные битвы… – продолжил Каруза дома Юл, – одна ценнее другой… И всё же погибнуть от твоих рук так бесчестно… – Вместо смеха он захрипел пуще прежнего. – Мой меч подвёл меня, так ведь? – Он искренне ждал ответа. – Ты же кузнец, тебе лучше знать…

Девушка осторожно сложила части меча, обмотала грязными бинтами и спрятала за пазуху. Наконец она обратилась одним лишь взглядом к безумному воину. Губы её были плотно сомкнуты, не выдавая стиснутых зубов. Глаза – зеркала пустые, без отражений единой эмоции иль мысли.

– Неужели тебе нечего мне сказать напоследок, Игна Стук? – почти жалобно спросил он, в удивлении приподняв опалённые брови.

Бессловное презрение было ему ответом. За шею воина подняв с трудом, в последний раз обладательница тени алой сомкнула пальцы, вытянула их и пронзила Каруза сквозь каменное сердце и дальше, пока кисть не вышла у того за спиной. Каруза коротко простонал, пытаясь что-то сказать, затем опустил голову и вовсе обмяк на вытянутой пике. Мастерица бросила труп в сторону, как мешок отбросов, не без боли пальцами пошевелила вновь.

– Поздравляем с победой! – радостно подбежал один из стражников, поправляя