Запретная любовь - Халит Зия Ушаклыгиль

затуманило. Из светильника на потолке зелёной, жёлтой, синей, красной волнами лился свет, диваны, шкафы, шторы, стены — вся комната как будто плавала в воде; цвета и тени смешались и беспорядочно следовали один за другим, вдали под солнцем несла тёмные воды чёрная река, на берегу медленно раскачивался гамак, в воздухе летал туда-сюда мяч, бежал, подняв руки, ребёнок, впереди над её губами склонялось в страстном поцелуе неизвестное лицо, она хотела оттолкнуть его рукой, но рука не поднималась, она думала, что отодвинула голову, но не могла, страстный поцелуй приближался и, наконец, в этой неразберихе Бихтер из зеркала, та другая Бихтер протягивали губы, руки, неодолимо притягивала эту Бихтер, их губы и руки смыкались и обе в пылких объятиях катились в бесконечную пустоту всемирного потопа вместе с лившимися с потолка волнами зелёного, жёлтого, синего, красного света, комнатой с вещами и рекой Гёксу с деревьями.

9

Нихаль играла на фортепиано упражнение на скорость и, не поворачивая головы, спросила у гувернантки:

— Мадемуазель! Бюлент сегодня во сколько приедет?

Бюлент уже неделю был в школе. О том, что его отдадут в школу было столько разговоров, что, слушая странные воспоминания Бехлюля о переменах, солнце во дворе школы, бесконечных играх в пыли вместе со всеми, Бюлент с радостью принял эту идею и когда ребёнок покидал особняк, чтобы вернуться через неделю всего на одну ночь, он почти с улыбкой поцеловал Нихаль. То, что так радовало Бюлента, стало и для Нихаль поводом для радости. Когда Бюлент вышел за ворота особняка, Нихаль побежала к окну и посмотрела ему вслед. Бюлент почти бежал по камням набережной, чтобы быстрее добраться до развлечений, о которых слышал от Бехлюля и которые станут доступны с сегодняшнего дня, он даже не подумал оглянуться и послать последнее приветствие старшей сестре, смотревшей ему вслед. Тогда что-то заныло в душе Нихаль. Бюлент уже исчез за поворотом на углу набережной, а она всё ещё смотрела ему вслед.

Когда вечером она увидела пустыми его место за столом и кровать в их комнате, ей захотелось плакать. Значит, это не было смешной шуткой! Значит, теперь между братом и сестрой появились море, большое расстояние, высокие стены, чужая жизнь! У него будут другие друзья, другие близкие, в его дела будут вмешиваться другие мужчины, ночью он будет спать с другими детьми, всё, всё изменится. Она не могла определить значение этого небольшого события, но её душа полностью ощутила его влияние. Не только они разлучатся, но и их души отдалятся друг от друга. Связи, которые связывали их сердца, одна за другой ослабнут, разрушатся.

В ту ночь она думала об этом в комнате, не в силах заснуть, ощущала, будто осталась в мире совсем одна и чувствовала боль одиночества. Разве они не могли оставить ей Бюлента? Почему был придуман вопрос со школой? Разве обязательно вырывать детей из дома, из любящих объятий и бросать в школы? Разве это была жизнь? Не оставлять два сердца в покое было одним из жестоких законов жизни?

Как только был придуман вопрос со школой Бюлента, она постоянно слышала нотации отца. Жизнь… Жизнь… Что это значило? Было ли это чем-то настолько плохим? В её детских рассуждениях жизнь принимала форму и вид, становилась чудовищем с длинными хищными когтями и страшными обжигающими глазами, внушавшим страх и растерявшиеся, обезумевшие люди не могли спастись от его когтей и укрыться от его взгляда.

Жизнь забрала у неё мать, жизнь изменила отца, затем она, всё та же жизнь, зацепила когтём Бюлента и бросила куда подальше. Все выводы в её рассуждениях в какой-то момент застревали в одной точке и она говорила себе: «Если бы она не пришла, жизнь бы оставила нас в покое».

Да, она возлагала на неё ответственность за всё, даже за то, что у неё не было матери, и говорила: «О! Эта женщина!» Мысли её затуманились, она уже засыпала, но вдруг услышала, что кто-то робко царапал деревянную дверь комнаты. Она вздрогнула и спросила: «Кто это? Фындык, ты?»

Фындык ответил. Сегодня ночью Фындык пришёл составить ей компанию, чтобы она забыла об одиночестве. О! Как она была благодарна Фындыку за эту дружескую доброту!

На следующий день рано утром Нихаль взяла календарь из кабинета отца, пошла в комнату Бехлюля и вместе с ним отметила красным карандашом все школьные каникулы. Хотя она знала, что Бюлент приедет сегодня под вечер, но уже с утра ждала его.

После того, как гувернантка ответила, Нихаль сказала себе: «Надо ещё подождать!» Чуть поодаль мадемуазель Де Куртон вязала себе митенки из шерсти. Долгое время в холле не было слышно ничего, кроме звуков упражнений на скорость. Только Фындык лапой катал туда-сюда моток шерсти, соскользнувший с колен гувернантки, и бросался сзади, подняв хвост.

Вдруг Нихаль повернулась на стуле и сказала:

— Мадемуазель! Знаете, что мне пришло в голову? Вы не будете возражать, верно? Даже если Вы возразите, потом всё равно согласитесь. Сегодня согласитесь сразу, ладно? Могу поспорить, Вы поняли, что пришло мне в голову.

Мадемуазель Де Куртон сказала:

— Дитя моё, Вам в голову часто приходят настолько странные вещи, что невозможно понять, пока Вы не скажете.

Нихаль поднялась со стула и подошла к гувернантке, чтобы проще было её обмануть:

— О! Вы поняли! Вы поняли, вот и улыбаетесь. До того, как они выйдут из школы есть ещё более двух часов. Мы с Вами сели бы на пароход и прямо в Бейоглу… Подумайте, Бюлент выйдет из школы и увидит нас… Ну вот, Вы не можете возразить, Вы согласились. Мадемуазель, я буду готова через пять минут!

Нихаль обняла старую деву за шею и поцеловала её в обе щеки прежде, чем та успела сказать хоть слово. Потом на бегу крикнула с лестницы:

— Бешир! Мы едем забрать Бюлента.

***

Нихаль хотела, чтобы Бюлент в мельчайших подробностях рассказал о школьной жизни. Вопросы не кончались. Что делали в школе, что ели, как спали ночью? Как звали учителей и как они выглядели? Нашёл ли он друзей? Кто были его соседи? Она хотела запомнить имена, снова и снова получить разъяснения, в мельчайших подробностях, чтобы иметь возможность издали участвовать в школьной жизни Бюлента.

Бюлент рассказывал с уловками, свойственными для детей, только что поступивших в школу: приукрашивал детали, преувеличивал то, что рассказывал о школе, немного обманывал, чтобы вызвать чувство зависти у слушателя. Школа оказалась большим бесконечным зданием, каждый из школьных дворов получился в четыре раза больше, чем