Запретная любовь - Халит Зия Ушаклыгиль

и смотрел на неё. В темноте они не могли полностью видеть друг друга, лишь чувствовали тяжёлое дыхание.

Сегодня самым неожиданным образом вдруг прояснилась ситуация между ними, которая до того не могла проясниться. За секунду Бехлюль зашёл так далеко, что отступить было невозможно. В следующую секунду он нашёл время для рассуждений и говорил себе:

— Зачем отступать? Вся жизнь пройдёт с фотографиями, которые только что упали к ногам Бихтер, и продажными желаниями? Вот женщина, которая меня любит, даже если пока не любит, то полюбит завтра, да, женщина, которая обязательно полюбит меня или кого-то другого. В таком случае почему надо позволить, чтобы она полюбила кого-то другого, не полюбив меня?

Он испытывал ужасную ревность, думая о возможности, что она может полюбить другого. Он верил, что если сегодня вечером отпустит Бихтер без того, что навсегда свяжет их, она останется для него лишь мечтой, витающей на недостижимом горизонте, и тогда он умрёт от мучений.

Он подошёл к Бихтер. Касаясь губами её волос, он говорил тихим умоляющим голосом, который в темноте приобретал ещё больше искренности и тайного смысла:

— Не уходите, нет, не уходите. Я так счастлив рядом с Вами! Но когда рядом с Вами только я, понимаете, только я… Как бы мы с Вами были счастливы!

Бихтер не слышала. У неё гудело в ушах. Когда она входила в комнату, то не могла подумать о такой опасности. Теперь она упрекала себя. Зачем она пришла сюда? Раз во время прогулки на реке Гёксу она решила, что нужно избегать этого мужчину, зачем она пришла сюда и, в особенности, почему она не уходила?

Откинув голову, она сказала глухим голосом:

— Бехлюль Бей! Вы безумец, пожалуйста, отпустите.

Потом она вдруг увидела, как Бехлюль наклоняется сзади к Пейкер с дрожащими от страсти губами в тот день на реке Гёксу:

— Я после Пейкер?

Это вырвалось из её уст настолько бессознательно, что она сразу пожалела об этом. Но теперь Бехлюль схватил её руки и безпрерывно покрывал их поцелуями:

— Нет, нет, — говорил он. — Не после Пейкер, Вы прежде всего, только Вы, понимаете? В моей жизни будете только Вы. Подумайте! Почему нам не любить друг друга, да, почему?

Она с невольным страхом отодвигалась, а Бехлюль сзади тянулся за ней. Они оказались перед окном. Бихтер ничего не говорила, Бехлюль в полумраке окна вдруг вернулся к реальности, его грудь как будто вздулась от сердцебиения страшного сна.

Оба смотрели в окно: кругом туман… Непрерывно падавший мелкий белый снег заставлял дрожать очертания противоположного берега. Картина, нарисованная туманом, будто ломалась на куски и падала в море. Бихтер задумчиво смотрела, но не могла думать. В её сознании сейчас тоже было что-то, нарисованное туманом. Все её рассуждения тоже будто мутнели в тумане и кусками падали в море. В эту минуту ей казалось, что её несёт глубокую пропасть что-то, похожее на ночной кошмар после прогулки на реке Гёксу.

Вдруг она повернулась из последних сил и сказала:

— Отпустите меня.

Бехлюль, ничего не говоря, схватил её за плечи и покрывал безумными поцелуями лицо, шею, губы, волосы.

Красные глаза печки опустили ресницы, за окном шёл мелкий белый снег, покрывавший белым туманом горизонт.

11

Это было как сон. Оставшись один в комнате, он не мог поверить. Действительно, минуту или две назад здесь была женщина, и это была Бихтер, верно? Он ходил, шаркая ногами, по ковру, чтобы не натолкнуться на что-нибудь в темноте, как будто искал остатки сна, след, оставшийся там от тела Бихтер. Он не мог упорядочить свои мысли. Затем ему вдруг пришло в голову, что для раздумий чего-то не хватает: света… Да, темнота мешала думать, затуманивала разум. Он водил рукой по столику в поисках коробка со спичками. Его пальцы что-то задели. Сначала он не смог понять. Затем сказал: «Ах! Конфеты!» Он улыбнулся в темноте. Разве это не что-то, оставшееся ото сна с Бихтер? Он открыл коробку и пальцами взял конфету. Как только сахар растаял на языке, он почувствовал знакомый по свежим воспоминаниям запах. Эта была конфета с фиалками: запах Бихтер, дыхание Бихтер, душа Бихтер. Ему почудилось, что Бихтер была ещё здесь, в его объятиях. Этот запах пьянил и он как будто таял в дурманящей фиалковой воде вместе с растаявшей во рту конфетой.

Бихтер на самом деле стала его, не так ли? Этого нельзя было даже посметь желать, это было настолько выше стремлений, что ошеломило его, привело в оцепенение после того, как вдруг, совершенно неожиданно произошло. Он ничего, совсем ничего не почувствовал: ни биения сердца, ни нервной лихорадки, ни помутнения рассудка. Переход от полной безнадёжности к осуществлению надежды произошёл так быстро, что даже не ощутился. Бехлюль удивлялся, что он остался настолько равнодушен и холоден к этому необычному событию.

Он снова поискал спичечный коробок. Бехлюль предполагал, что подавленные и онемевшие чувства разгорятся, если он увидит себя среди вещей в комнате, рядом с мелочами, постоянно сопровождавшими его мысли. Он чиркнул спичкой, подошёл к письменному столу и зажёл свечу, спрятанную за маленьким испанским бубном. Потом протянул руку в коробке сигар на письменном столе и взял оттуда гаванскую сигару.

Теперь он мог как следует подумать в дыму сигары, с улыбкой глядя на мелочи. С этого вечера в его любовной жизни начался необычный период. Он вдруг поднялся выше обычных занятий любовью и убогих отношений. В его жизни завершились небольшие любовные истории и началась долгая история любви со всевозможными страстями, желаниями, горячкой и блаженством. Он считал жалкими и ничтожными все старые воспоминания. Они обесценились как сделанные в детстве наброски, которых теперь стыдятся, хотят выбросить и сжечь. Он напишет уникальный шедевр любви и после этого может закрыть любовную жизнь.

В комнате хранились следы почти всех старых воспоминаний. Его взгляд скользил туда-сюда по стенам, казалось качавшимся в дрожащем свете свечи, оживлял истории, а затем безжалостным ударом превращал эти ценные реликвии любовных воспоминаний в обломки игрушек, которые теперь нужно выбросить. Да, чем ещё, кроме детских игрушек на выброс, они могут быть теперь, после Бихтер? Он удивлялся, что прежде придавал им такое значение. Вот нарисованное простым карандашом расплывчатое лицо молодой женщины, которая была для Бехлюля одним из наиболее сложных увлечений. Целое лето он бродил по набережной Эмиргана, чтобы увидеть её. Любовь глазами… Наконец он получил от неё розовую ленточку, связывавшую четыре разноцветных гвоздики. Бедные цветы, бедный кусочек атласа! Кто знает, что ему хотели сказать разные цвета? От