Наш человек в Киеве - Евгений Львович Зубарев

наше мнение, а нас найдут эти и – баста, карапузики, кончилися танцы. Не будем про это всё рассказывать, извини. Но, чтоб ты знал, нацики, конечно, мрази.

– Тогда я напишу, что всё хорошо, и русских никто не трогает? И мову никто не навязывает, и что никаких нациков на Украине нет и не было никогда.

– Пиши-пиши, бумага всё стерпит, – соглашались они, хлебая из тарелки с бесплатным супом.

Потом я снял тяжёлую сцену распределения бесплатных лекарств. Как мне объяснили сотрудники фонда, денег у них хватало только на сто наборов в неделю. Причём в эти наборы входил крайне необходимый диабетикам инсулин, без которого они реально умирали.

– В аптеках бесплатных лекарств нет уже больше года, мы решаем проблему, покупаем на свои деньги самое важное, но этого, конечно, на всех не хватает. Мы раздаём лекарства только тем, кто записался в прошлом месяце.

Прямо у меня под камеру начались жуткие сцены – люди подробно рассказывали, как они страдают от своих болезней и умрут, если не получат лекарств. Персонал без оглядки на камеры действовал жёстко по заведённому порядку, выдавая вожделенные пакеты только тем, кто был упомянут в списках ранее. Начались картинные (а может, и нет) падения в обмороки, рыдания до истерик, проклятия и мольбы.

Снимать это всё я уже не стал, ведь я пришёл туда за позитивом.

– Я получаю пенсию в тысячу гривен, что можно купить на эти деньги, если коммуналка за квартиру 1200 гривен? У меня не остаётся ни копейки на еду, и ещё копится долг. Я несколько раз падала в обморок от голода, меня увозила «скорая помощь», но они ведь не кормят. Кормят только здесь, – коренная киевлянка Наталья Леонидовна не выглядела опустившимся маргиналом, но, похоже, находилась в отчаянном положении – диабет и атрофированная поджелудочная железа, срочно нужны лекарства, на которые нет денег.

– Я пришла сюда поесть и получить набор лекарств, но мне не хватило лекарств, меня не было в «списке ангелов». Я падаю в обмороки на улицах, но людям всё равно, мне никто не помогает. Я скоро умру, я понимаю это. Вот такая у нас стала в Киеве жизнь, – рассказала мне некогда уважаемая учительница младших классов Елена, когда я просто встал в углу в помещении столовой, чтобы переслать снятое видео.

Я всё это выслушал, выбрался наружу сквозь плотную толпу голодных людей, обошёл здание и присел в сторонке на скамеечке.

– Простите, молодой человек, можно я тут с вами немного посижу?

Не дожидаясь моего «да», на скамейку присела одна из женщин в белом халате, распоряжавшаяся ранее на крыльце.

Я молчал, понимая, как она устала – в том числе и говорить. Но она сама начала разговор:

– Мы, скорее всего, закроемся через несколько месяцев. Собирали вас, журналистов, чтобы через СМИ поискать дополнительно ещё благотворителей. Денег не хватает ни на еду, ни на лекарства, сами видите, сколько желающих. И при этом пока сами украинцы меньше всего жертвуют на такие цели, представляете, меньше чем в Египте или Замбии! – возмутилась она.

– Ну, зато на Восточный фронт они жертвуют больше всех в мире, – осторожно предположил я.

– Ненависть всегда сильнее любви, – хмуро ответила она, подняв нечёсаную голову и внимательно глядя на меня.

– Это вы как-то не по-христиански рассуждаете, – отозвался я, отвечая ей на жёсткий взгляд своим фирменным равнодушным взглядом.

– Если бы бог был, он бы не допустил всего этого, – кивнула она на толпу за решёткой забора.

– Я, кстати, приехал сюда снимать позитив…

– Мне рассказала Олеся, я в курсе. Думаю, в сентябре снимете здесь закрытые ворота.

– Может, рано хоронить фонд, вдруг после сюжетов в СМИ объявятся жирные благотворители и принесут кучу денег.

– Нет, мы закроемся по другой причине – у нас забирают это помещение. Двадцать лет мы тут работали, льготная аренда была, коммуналка тоже компенсировалась местными властями, поэтому получалось крутиться. А сейчас нам сказали – всё, финиш. Землю отдают под строительство жилья. Это деньги строительных магнатов, вы понимаете, там всем наверху взяток занесли, а мы-то не можем столько. Мы проиграли.

– Понимаю.

– Наши подопечные сейчас ворчат, ругаются, но всё-таки получают хоть какую-то еду, хоть что-то из лекарств. А в сентябре они придут к закрытым воротам.

– Понимаю.

– Да что вы понимаете! – вдруг разозлилась на меня она. – Вы поснимаете тут треш для своих сытых зрителей и уедете в свою сраную сытую Россию, а эти украинские старики здесь у нас просто сдохнут. Они ведь от голода сдохнут! Что вы понимаете в этом, вы, сраный сытый москаль?! Господи, когда уже вас всех перевешают!..

Она встала и быстро пошла в здание, не оборачиваясь.

Глава 16

Я наткнулся на Дину на очередной второстепенной пресс-конференции, где третьестепенные спикеры будоражили воображение общественности рассказами о том, как скоро Украина догонит и перегонит соседей по уровню жизни населения и прочим актуальным параметрам.

– Господи, а тебе-то что тут с утра надо? – изумилась Дина, всплёскивая мне навстречу маленькими бледными ладошками.

– Да вот, припёрся сдуру, купился на завлекательный анонс, – сказал я правду. – А что тут следующим будет за мероприятие?

Дина достала свой телефон, iPhone последней модели, вгляделась в сохранённые анонсы:

– Следующим будет выступление двух психологов министерства печати Украины на тему «Насилие в компьютерных играх провоцирует насилие в реальности. Почему волна насилия захлестнула планету, включая Украину». Эти попугаи расскажут нам о том, как вредны компьютерные игры. Понимаешь, да? Оказывается, они провоцируют на Украине насилие. И вообще, раньше в мире не было войн, кровопролития и насилия. А как появились компьютерные игры, так и понеслась волна насилия, захлестнувшая нашу мирную планету.

Дина здорово распалилась от злости и стала вдруг очень хорошенькой. На её вытянутой узкой мордочке появился румянец, обычно серые невзрачные глаза заблестели изумрудными искрами, а губы оказались неожиданно полными и чувственными. Я уже было собрался предложить ей выпить, как у неё зазвонил телефон.

– Да, хорошо, едем, – ответила она по-немецки своему собеседнику. – Ja, wir gehen.

Она поискала глазами оператора:

– Олексий, у тебя минута на сборы, мы уезжаем.

Потом она повернулась ко мне:

– Хочешь, поехали вместе, снимешь цирк. Представители молодёжного крыла партии Петра Порошенко будут сейчас ходить по посольствам европейских стран и раздавать подарки. Ну, всякую ересь, типа, лапти взамен айфонов, понимаешь?

– Спасибо тебе, Дина, – искренне поблагодарил её я, и мы пошли к машине.

Уже в машине, по дороге к первому посольству, спросил её:

– А почему цирк?

– Да сам всё увидишь, – отмахнулась от меня Дина, залипнув на каком-то