Чёрный, как тайна, синий, как смерть - Елена Бриолле

с Сони, для своих будущих картин. Винсент надеялся разоблачить Барди, а я… Я хотела написать новую статью. Ты меня слышишь, Габриэль? Ты меня понимаешь?

– Николь, куда вы дели счётную книгу Клуба кобальта?

Глаза девушки на секунду потемнели от страха.

– Как?.. Тебе и это известно?.. Что ж… Пьерель взял её с собой, мы потом ещё полночи сидели в кафе и пытались разобраться в тех записях, но всё тщетно… Эскизов мы там не нашли, а они бы сразу указали на него…

– Николь, ты понимаешь, что я могу тебя арестовать за нападение на полицейского? – хмуро спросил Ленуар.

– Прямо сейчас?.. – Николь подошла и коснулась его руки.

Сыщик отвёл глаза в сторону и снова разозлился на себя от осознания своей беспомощности против этой девушки. Она смотрела на него так, что он верил, опять верил в искренность её слов! Зачем она пришла?.. Ленуар встал со стула и отошёл к окну. Ночной Париж жил своей жизнью, и никому, кроме ББ, в этот момент не было до них никаких дел.

Николь подошла к Габриэлю и обняла.

– Знаешь, всё-таки наш план провалился не окончательно… Барди принял меня за натурщицу и пригласил завтра вечером попозировать для него с Рубеном Саламанкой в мастерской испанца. Может, мне ещё удастся от них что-то узнать про Софию? Как ты думаешь?

Ленуар не думал. Вместо этого он освободился из объятий девушки и, выйдя на лестничную площадку, отпустил ББ домой.

– Господин Ленуар, но ведь ночь только началась… Может, мне вернуть вам часть денег? – прошептал филёр.

– Нет, иди… Но если на моё имя завтра поступит телеграмма или сообщение, пусть мне доставят их сюда: я всё утро буду оставаться дома.

– П-понимаю… Девушка и вправду очень, господин Ленуар…

Ленуар посмотрел вслед филёру и подумал, что посетившая его девушка не просто красивая, она кицунэ. Японцы называют так девушек-оборотней, способных зажигать в людях внутренний огонь, а потом высасывают из них жизненную силу…

Глава 31

Коллекционер чужих грёз

23 мая 1912 г., четверг

– Господин Ленуар, вам телеграмма, – раздался из-за двери голос консьержки Доминик.

– Дверь открыта, проходите, Дом, – сказал Ленуар. Николь покинула его логово ещё рано утром. Как настоящее ночное видение. – Кто доставил?

– Бернар, господин. Он ещё вчера приходил. Очень милый, помог мне починить почтовый ящик. Помните, там дверца совсем не закрывалась? Так вот теперь даже не скрипит! – торжественно подняла палец вверх Доминик.

– Спасибо, Дом… И за телеграмму тоже спасибо. А почему Бернара не отправили мне её доставить? – улыбнулся Ленуар. Он знал свою консьержку наизусть.

– Ну… Я просто хотела… Ах, ты господи… Даже неудобно как-то…

– Говори, Дом, мы ведь уже не первый день знакомы…

– В общем, я рада, что вы наконец-то образумились! Девушка, которая от вас вышла сегодня утром, она мне понравилась… Берите её к себе! Я хозяину пока ничего говорить не буду, чтоб плату за квартиру не поднимал. Вам ведь давно пора жениться, господин Ленуар!.. – Доминик подошла к письменному столу и полой фартука протерла угол столешницы.

Сыщик закатил глаза и сказал:

– Дом…

– Ладно-ладно, пойду… А то я кофейник себе поставила, вода уже, наверное, нагрелась…

– Дом, принесите и мне кофе, – при этом Ленуар вытащил из кармана монетку в десять су и протянул её консьержке.

– С удовольствием, господин Ленуар. Я мигом!

Ленуар прочитал телеграмму и решил, что ему действительно следует остаться до обеда дома. Он пошёл в ванную бриться и подкручивать усы. Воспользовавшись случаем, он также выщипал самые длинные волоски из своих мохнатых бровей. Ну вот, кажется, теперь он полностью был готов к крепкому кофе. Другого Доминик не варила…

Услышав, как консьержка шаркает тапками по лестнице, Ленуар открыл ей дверь, взял кофе и напомнил о вчерашней договоренности. Доминик, привыкшая к причудам Габриэля, успокаивающе махнула ему рукой и заверила, что всё сделает как надо. Ей самой уже не терпелось сыграть роль в намечавшемся спектакле.

Ленуар не знал, правильно ли он поступает или придётся зря потерять время, но его сеть была расставлена. Теперь оставалось только ждать. Он сел в глубине своей комнаты и достал новую колоду карт. В молодости, когда он помогал дяде в банке и сопровождал его в другие страны, Ленуар часто привозил домой новую игру или, на худой конец, колоду карт. К этому времени у него уже была богатая коллекция. Сегодня он открыл колоду, которую привёз из своей давней поездки в Далмацию. На них были изображены последние австрийские императоры. Ленуара всегда удивляло, как в Австро-Венгрии могло уживаться столько разных народов. С многоликостью этого государства-гиганта могли сравниться только вечно готовые выяснять отношения жители Балканских гор… Давид и Голиаф всё-таки были слеплены из одного теста.

Ближе к одиннадцати, когда Ленуар уже потерял всякую надежду на успех своей операции, на лестнице снова раздались шаркающие шаги Дом. Через минуту она открыла ключом дверь и обратилась к своему спутнику:

– Проходите, молодой человек, господин Ленуар сказал, что придет только ближе к полудню. Можете подождать его здесь, в его квартире, он скоро будет… Принести вам кофе?

Молодой человек отказался от кофе и поблагодарил Доминик. Затем, дождавшись пока она уйдет, он тут же подошёл к письменному столу Ленуара и открыл первый ящик. Его руки быстро начали перебирать бумаги сыщика, но ничего не находили. Молодой человек открыл второй, третий ящик…

– Не этот ли рисунок вы ищите, господин Краузе? – громко спросил Ленуар из своего угла и поднял с консоли карикатурный набросок, который больше недели назад сделал с Софии фон Шён.

От неожиданности Маркус Краузе вздрогнул и медленно повернулся к Ленуару:

– Вы здесь?.. Но консьержка сказала…

– Доминик сказала то, что её попросили сказать… Значит, это вы стащили эскизы японца?

Маркус Краузе посмотрел на дверь, но Ленуар встал, уверенным шагом хозяина квартиры подошёл к ней и закрыл на ключ. Немца бросило в пот. Он опустился на стул и выдавил из себя:

– Господин Ленуар… Приношу вам свои извинения… Мое поведение не подобает…

– Не подобает счетоводу? Или художнику? Или, может, благородному представителю немецкой диаспоры? – перебил его Ленуар.

Но тут Краузе собрался, расправил плечи и сказал уже совершенно другим голосом:

– Хорошо. Сколько вы хотите за набросок?

– Набросок Софии фон Шён не продается. Зачем вам эти рисунки, Краузе? Говорите сейчас, не то придётся тащить вас на допрос в префектуру…

– Вам этого не понять, Ленуар. Вы ведь не художник, – сказал немец и потёр себе виски.

– Вы тоже не художник, вы бухгалтер «Общества кожаных изделий Барди» и казначей Клуба кобальта.

Услышав эти слова, Маркус Краузе дёрнулся, словно его