Одно идеальное лето - Пейдж Тун

– Не знаю. Честно говоря, о нем не было никаких известий.

– Тогда почему?

Лукас. Но я в этом никогда не признаюсь. Я позволила себе думать о Джо из-за Лукаса. Я не знала, что воспоминания приведут меня к Райану и мыслям, что он может навредить Джо.

– Я только сейчас поняла, что с ним могло что-то случиться, – объясняю я. – Я должна выяснить.

– Но чем поможет поездка в Лондон? Почему ты не можешь позвонить в паб, где работали его родители, и узнать у них, нет ли о нем новостей?

Меня словно поражает молнией. Почему я не подумала об этом сама?

– Или лучше давай я позвоню, – предлагает Джесси. – Могу притвориться его старым другом. Если они тебя узнают, могут повесить трубку.

Теперь мне нужно продержаться лишь несколько часов, пока не откроется паб.

– Здравствуйте. Я пытаюсь связаться с Джо. Я его друг из Корнуолла.

Я грызу пальцы и настойчиво смотрю на Джесси. Мне не слышно, что говорят на другом конце провода.

– А, ясно. Вы не знаете, куда он уехал? – Пауза. – Значит, ничем помочь не можете? – Пауза. – А Райана, случайно, рядом нет?

Мое сердце начинает бешено колотиться. Это был последний шанс.

– Ой. Мне очень жаль. Могу я спросить, что случилось?

Бла-бла-бла. Что они там рассказывают?

– Черт. Когда? – Пауза. – Ну ладно, спасибо за помощь.

Он кладет трубку, и я начинаю допрос:

– Что? Что они сказали?

– Кажется, я говорил с его отцом. Они не знают, где Джо, а Райана опять посадили в тюрьму.

– Быть не может! За что?

– Драка в пабе. Еще в октябре. Хорошие новости, верно?

Нет. Ничего хорошего. Я так ничего и не узнала про Джо. Джесси видит, какое у меня выражение лица.

– Что теперь будешь делать?

– Поеду в Лондон.

– Как же работа?

– Придется им обойтись без меня.

– Ты уверена, Элис?

– Да. Почему ты так на меня смотришь?

Он отводит взгляд. Похоже, ему неловко.

– Скажи, – настаиваю я.

– Ты уверена? Насчет Джо?

– В смысле?

Нехорошее чувство, сперва приглушенное, теперь усиливается.

– Просто… Может, твои чувства были не такими, как у…

Он умолкает, но видит выражение моего лица и быстро заговаривает опять:

– Не злись… Просто… Теперь понятно, он не приехал сюда не из-за Райана. Райана посадили уже в октябре – вскоре после отъезда Джо, да? Вряд ли Райан успел найти его за это время…

– Но все же возможно, – возражаю я, хотя и сама в это не верю.

– Ну, может быть.

Я не хочу, чтобы он продолжал, но он продолжает. На этот раз мягко.

– Может, он решил жить дальше, понимаешь?

– Нет, – твердо говорю я, а потом в горле набухает комок, и второе «нет» выходит булькающим. Глаза наполняются слезами, я судорожно всхлипываю и начинаю плакать. Джесси пододвигается ближе и обнимает меня. Я рыдаю ему в плечо.

Невыносимо это признавать, но, возможно, Джесси прав. Прошел почти год. Если бы Джо было до меня дело, он бы уже обязательно приехал, верно?

Сентябрь приходит слишком быстро, и вскоре начинается второй год моей учебы. Все лето я работала на реке и читала – в основном Шекспира и второй том «маленького ребенка» – в Паркерс-Пис, большом парке между центром города и моим университетом. К этому году я подготовилась куда лучше, чем к прошлому.

Я наконец обзавелась велосипедом, купив его на деньги, заработанные экскурсиями, и после очень шаткого начала – я чуть не сбила нескольких пешеходов, а автобус чуть не сбил меня, я научилась кататься относительно неплохо. Теперь дорога в университет будет быстрее, пусть и немного опаснее.

Джесси нашел второго студента-арендатора – еще одну девушку, чтобы уравновесить двух парней в прошлом году. Ее зовут Эмили, у нее черные волосы средней длины и колечко в носу. Она обильно использует темную тушь и носит черную одежду, даже когда жарко. В этом они с Джесси похожи, но в целом она тихая и в основном сидит в своей комнате. Иногда мы вообще забываем, что она с нами живет.

Мы устраиваем большой праздник в середине месяца, когда Сэмми, Майк и Крис возвращаются в Кембридж, проведя лето со своими семьями соответственно в Брайтоне, Нордхэмптоне и Йорке. Приятно снова собраться старой компанией, хотя теперь нам приходится чаще собираться в «Пикереле» а не в «Энкоре», потому что Джесси избегает Блонди. Он бросил ее, и теперь у нее новый парень, который посылает Джесси злобные взгляды, стоит тому показаться на горизонте. Это не добавляет нашим вечерам веселья.

Я так и не поехала в Лондон.

В тот день, когда я рассказала Джесси про Джо, я так и не уехала. Не уехала и на следующий. И на следующий. В итоге мой порыв сошел на нет. Родители были недовольны, что я не провела хотя бы часть каникул дома. Они решили приехать на несколько дней сюда, но все прошло как-то натянуто. Я катала их на лодке, чего они, похоже, не оценили, а все оставшееся время пыталась убедить их, что должна остаться на все лето в Кембридже, если хочу сохранить работу.

Несомненно, я уже не чувствую с ними такой близости, как когда-то. Очень жаль, но, к сожалению, тем летом в Дорсете разбилось не только мое сердце – пострадали и отношения с родителями. Я понимаю, им было нелегко видеть, что происходило с Джо и его семьей. Они хотели лишь защитить меня, но я не могу простить, что тем вечером папа позволил Джо уйти, даже не попрощавшись со мной.

Иногда посреди ночи я резко просыпаюсь. Смотрю в темноту и думаю, любит ли еще меня Джо. Я знаю, все было по-настоящему, и никто не убедит меня в обратном, но, может, со временем он забыл меня. Или правда решил двигаться дальше. Может, Джесси прав.

Чем больше я об этом думаю, тем больше сержусь. А потом, однажды, когда я везу по реке полную туристов лодку, происходит странная вещь.

Я гребу, как обычно, развлекая их историей о двух королевах, основавших Квинс-колледж, и вдруг начинаю злиться.

Почему он не приехал? Он знает, где я. Знает, как меня найти. Обещал, что сделает это. Я была в гребаном смятении! С гребаным разбитым сердцем! И я должна сосредоточиться.

– Колледж был восстановлен в 1465 году Элизабет Вудвилл, женой Генриха IV и матерью двоих принцев, которых потом убили в Тауэре.

Нет, серьезно! Каков подлец! Воспользовался моей девственностью и свалил в Лондон! Даже не потрудился узнать, все ли со мной в порядке.

Я роняю шест в воду и яростно упираюсь им в каменистое дно.