Русская война 1854. Книга третья - Антон Дмитриевич Емельянов

будет крутить встречный ветер, то и толкать он нас будет назад.

— Вентилятор для кондиционера будет небольшим, сколько мы потеряем? Половину узла?

— И все равно тратить энергию и ресурс машин на то, чтобы они мешали друг другу — это слишком неразумно.

— А если подняться выше? — неожиданно предложил Николай. — Я ведь правильно понимаю, что там не только меньше воздуха, но и температура будет ниже?

А вот и великие князья поучаствовали не только в кручении гаек — я постарался не улыбнуться. Правда, Ядовитая Стерва тоже могла бы составить нам компанию, но пока предпочитала сидеть в углу, в стороне от всех.

— Хорошая идея, — ответил я Николаю. — Есть, конечно, свои нюансы… Например, чем меньше воздуха вокруг, тем меньше того, что может отвести тепло. Но на небольшой высоте это не так важно. Кстати, а вы знаете, насколько падает температура при подъеме?

Николай покачал головой.

— Примерно 6 градусов на километр… в смысле на версту вверх. Возможно, если подняться сильно выше, динамика изменится, но пока так.

— И нам хватит этих шести градусов? — нахмурился Михаил.

— Учитывая, что двигатель успел довольно много проработать до поломки, вполне может хватить, — ответил я. — Только так высоко подниматься мы не будем. Помните про высотную болезнь? Так что максимум пятьсот метров к текущей, не больше. Как еще можно сбросить температуру?

— Увеличить площадь, — включился Лесовский. — Это как с парусом. Если его скомкать, он будет мокнуть и гнить. Расправил, и через минуту ветер его высушит.

— Хорошая аналогия, — кивнул я. — Как можно расправить кондиционер?

— Приварим к нему крылья по бокам, — предложил Митька. — Так и тепла немного отведем, и подъемную силу увеличим.

— Интересный подход, — я даже улыбнулся. — Только плоскости крепления крыльев будет маловато, чтобы отвести много тепла. Ее бы уменьшить, а длину сохранить.

— Что-то вроде иголок у ежа? — предложил Михаил, и идея младшего великого князя выглядела очень даже неплохо.

Что ж, вроде все поучаствовали, решение тоже нашли, а насколько оно окажется рабочим — будем проверять на практике. Я сам бы, наверно, использовал пластины вместо иголок, но раз уж решил дать великим князьям выиграть, пусть будет еж. Сейчас ведь главное проверить саму идею, что проблема в охлаждении, а уж если угадали, то доведем технологию до ума уже на земле.

Следующие два часа мы разбирали взятую для генераторов медную проволоку, благо та была довольно толстой. Готовили из нее иголки и, нагрев в котле стальной прут наподобие паяльника, прикрепляли их к боковой плоскости кондиционера. Часть меди потеряли, но в итоге что-то получилось, турбину собрали обратно, и, наконец, пришел момент, когда я снова открыл ведущую к ней заслонку.

Привычный легкий шелест.

— Работает? — с волнением в голосе спросил Николай.

— Работает, — кивнул я, следя за датчиками. — Пока температура на пару градусов выше нужной, но… — я донабрал высоты и дождался, чтобы скорость подросла. — Да! Теперь все в норме!

— Ура! — закричал Достоевский и даже подпрыгнул, врезав кулаком по обшивке. Дирижабль качнулся, Николай побледнел, все замерли, но… Великий князь взял себя в руки.

— Ура! — поддержал он.

— Ура! — Михаил тоже улыбнулся.

— Ура?.. — как будто спрашивая, выдавила из себя Стерва.

— Что ж, теперь можно и отдохнуть, — Михаил потянулся.

— Можно, — согласился я, но через мгновение добавил. — Правда, мы починили кондиционер только для правой турбины, и левая со старым может сломаться в любой момент. Так что, доведем дело до конца, ваши величества?

— Доведем! — Николай искренне улыбнулся.

— И можно мне тоже перчатки? — не выдержала Стерва и даже не смутилась, когда на нее уставились шесть пар удивленных глаз.

— Можно, — я вытащил еще один комплект из технического ящика и кинул девушке.

Неужели небо способно исправить даже таких, как она?

* * *

На ремонт второй турбины ушло еще два часа. У нее все роторы были целы, но один подозрительный я на всякий случай поменял, просто положившись на свое чутье. В процессе несколько раз помечтал о том, как бы нам могла пригодиться нормальная сварка… А потом просто следил за тем, как великие князья работают своими руками и радуются, что из этого получается что-то новое.

После такого ударного труда неудивительно, что всех потянуло отдыхать. Мы только разделили вахты с Лесовским, и дирижабль превратился в сонное царство. Да и темнело уже, красоты пролетающих внизу лесов и полей сменились морем черноты — самое время поспать. Вот только перед сном Николай задержался и все-таки ответил на речь Ядовитой Стервы… Как же давно она была, но великий князь, судя по всему, никогда и ничего не забывал.

— Вы много говорили о том, что не все получается в России, — тихо начал он. — И это действительно так. Даже отец признает, что и люди, и законы могли бы оказаться счастливее и справедливее. Вот только не получается что-то как раз потому, что царь пытался и пытается сделать жизнь России лучше. Сегодня, когда мы чинили «Севастополь», я понял это как никогда раньше. Мы могли бы потратить десятки лет, пытаясь довести его до ума на земле, и нас бы обогнали в небесах все страны мира. А могли, как сделали — взлететь прямо сейчас, зная об опасностях и приготовившись с ними бороться. Мне кажется, что отец ведет себя похожим образом. Он пытается взлететь… Хочет решить вопрос свободы и земли для всех людей империи вне зависимости от чинов, но сделать это мудро и осторожно, помня об опасностях. В разных областях ведутся разные эксперименты, и когда однажды что-то сработает, этот опыт уже можно будет разделить на всю страну.

— А самое ужасное, что можно было бы сделать, — задумчиво добавил Михаил, — это отказаться от науки, от поиска правильного решения, а просто по-детски решить все исправить