А&В. Бабочка - Tais

Алекс мгновенно рассеял эти страхи.

Это был его первый поцелуй. Судя по романтическим фильмам и книгам, первому поцелую положено быть скромным и осторожным, наполненным нежностью и невинностью. Он знал это, и думал, что так будет и у него. Но этот поцелуй был другим. Он знал, что внутри Эндрю бушевала буря, и какое желание сейчас им овладело. Знал, потому что чувствовал то же самое. Страсть, словно волна, накрыла его с головой. Сердце колотится все быстрее и быстрее. Лицо краснеет, дыхание как у марафонца после длинной дистанции. Это желание было сильнее любой морали, правил, логики, здравого смысла и смущения. Он резко прильнул к Эндрю и поцеловал в ответ, вложив в поцелуй все, что чувствовал и чего хотел. И тут же получил те же эмоции от него обратно.

Ну и типок

Странный мужчина, тершийся возле входа в подъезд, привлек внимание жильцов дома. Вычурная располневшая фигура, неуклюжий внешний вид, при этом дорогое и опрятное одеяние: идеально сидящее на теле черное пальто, похоже, сшитое на заказ, серые прямые брюки, темно-коричневые лакированные туфли и в довершение совершенно не сочетающаяся со всем остальным серая фетровая шляпа с полями. Видок, прямо скажем, запоминающийся.

Чужаку у подъезда, естественно, доверять не спешили. Родители резко усилили контроль над своими детьми, не забыв напомнить своим чадам, что разговаривать с незнакомыми дядями нельзя. Бдительные бабульки, у которых на пенсии развлечений маловато, следили за ним, как лучшие сыщики города, неотрывно. Молодые дамы вдруг вспомнили про наличие у них средств самозащиты и захватили их с собой «на всякий случай». В общем, напрячь он успел всех в доме от мала до велика. И кто бы к нему не подходил, желая разузнать, что ему, собственно, надо, внятного ответа так и не получил. Он все время отмахивался и говорил, что ждет кого-то, но кого уточнять отказывался. И с каждым часом напряжение вокруг только усиливалось. А ему будто все равно, стоит, перетаптывается с ноги на ногу и периодически сморкается в тканевый платок. И все не уходит.

Лилит тоже приметила этого персонажа, стоя у своего окна. «Ну и типок» — промелькнуло у нее в голове. В целом ей было на него плевать, он не вызывал у нее опасений. По крайней мере, пока она была дома. Но вечно дома сидеть она не могла. Пусть с Дэном она решила пока не встречаться, все спектакли отменили, а новых проб пока не намечалось, у нее все равно были дела — в магазин сходить, к сестре. Хочешь не хочешь, а на улицу надо. Несколько раз она это откладывала, надеясь, что он скоро уйдет, но он упрямо не сдвигался со своего места, будто прирос. Решив, что дальше тянуть нельзя, еще не хватало после наступления темноты мимо него проходить, она собрала волю в кулак и вышла.

Рассчитывала она на то, что он так же как с ее соседями себя поведет — проводит безразличным взглядом и все. Но стоило ей открыть дверь, как губы мужчины растянулись в широкой улыбке.

— Вас-то я и ждал! — воскликнул он, и все соседи прильнули к окнам, намечалось зрелище поинтереснее шестичасовых новостей. Зная о зрителях, она, немного поколебавшись, сделала шаг наружу, закрыв за собой дверь. Решив проигнорировать его, она спешно пошагала дальше, но он так просто сдаваться был не намерен. Мужчина загородил ей дорогу и, все так же улыбаясь, поздоровался.

— Приветствую. Простите, что так внезапно. Надеюсь, не напугал…

— Напугали. Меня и всех соседей, — перебила она. — Проваливайте отсюда.

— Ох, простите. Я не хотел, — промямлил он, и вмиг выражение лица изменилось, улыбка исчезла, а взгляд стал жалостливым. Лилит уколола совесть. Мужчина-то ничего плохого не сделал, а она сразу грубить. Может, у него что-то важное.

— Ладно, — сказала она, выдохнув. — Вы что-то хотели?

— А. Да-да. Конечно. Я это… спектакль ваш на днях видел. Вы были неподражаемы!

«Фанат, что ли?» — удивилась она про себя и натянуто улыбнулась. Наверно, ей должно было быть это приятно, но навязчивые поклонники, караулящие у дома, мало кому приносят радость.

— Вы не подумайте, — продолжил мужчина, будто угадав ее мысли. — Я не из этих… В общем, я строго по делу.

— И по какому же?

— А вам не передали?

— Что передали?

— Ах. Значит, нет, — замялся мужчина и шмыгнул носом. — А впрочем, неважно. Вот, — он вынул кипу визиток вместе с носовым платком из кармана. Одна визитка зацепилась о край кармана, из-за этого из рук выпали все остальные и разлетелись на ветру. Он не пытался их поймать, вновь засунув руку в карман, нашарил там еще одну и протянул.

Она взяла ее в руки и покрутила. «Я сделаю из вас звезду!». Хмыкнув, она убрала ее в свой карман и кинула вопросительный взгляд на этого аляповатого дядю-агента.

— Я бы хотел помочь вашему таланту раскрыться. У меня есть деловое предложение. Мы могли бы его обсудить в тепле?

Быстро прикинув в голове, что времени у нее навалом, она кивнула и предложила ближайшее кафе. Устроившись за столиком, мужчина снял пальто и шляпу, положив ее на стол, и принялся растирать руки. «Замерз, бедолага» — пожалела она его. Подбежал юркий официант.

— Вам подать меню или сразу закажете? — словно скороговоркой выстрелил он.

— Дайте, пожалуйста, самый ваш крепкий кофе с сахаром ложек пять и без сливок.

Официант кивнул и что-то напечатал это на своем планшете.

— А даме?

— Я не хочу, спасибо, — отказалась Лилит.

— Я угощаю, — сказал мужчина. — Так как я вас вытянул на эти переговоры, то и расходы на мне.

— Латте тогда. Без сахара.

Официант кивнул и несколько раз стукнул по планшету, озвучил сумму, с которой они согласились, и убежал.

— Итак, — начала Лилит. — Как к вам обращаться? У вас нет отчества в визитке.

— Зовите Конрад. Просто Конрад. На заграничный манер. Я, знаете ли, вообще считаю, что отчество — пережиток прошлого.

— Вот как? — без особого интереса спросила она.

— Да-да. Раньше было важно, чей ты сын. Людей было мало, все друг друга знали. А сейчас… Разве вам что-то даст то, если вы узнаете, что мое отчество, скажем, Алексеевич? Нет. Вы моего отца не знали и вам это, в общем-то, и не нужно. Для идентификации меня как гражданина достаточно паспортного номера, а для простых обывателей — имени и фамилии. Вот и получается, что это ненужная устаревшая традиция. И таких традиций пруд пруди вокруг.

— Да ну? — и хоть эта тема ей нисколечко не была интересна,