А&В. Бабочка - Tais

она из вежливости поддерживала разговор. Внимательный человек бы понял, насколько ей скучно, просто взглянув на то, как она упорно разглядывает свои ногти. Но Конрад внимательностью не славился.

— Представьте! — пылко воскликнул он, радуясь, что его слушают. — Взять, например, этого молодого человека, — он кивнул в сторону официанта. — Сама его профессия уже давно потеряла смысл. Мы же все можем автоматизировать от готовки еды до мытья посуды за клиентами, но в кафе и рестораны упорно набирают персонал. А почему? А потому что люди привыкли делать заказ у живого человека, а не у машины. И это касается всех сфер жизни! Медицина, образование, производство… Мы так далеко шагнули вперед в плане технологии, но из-за таких традиций, можно сказать, на месте топчемся. Я думаю, что непростительно глупо тормозить из-за традиций. Вот как вы считаете?

— Я считаю, что это неважно, — покачала она головой. — Развивается ли наш мир или катится в пропасть — все это мелочи. Лишь обертка, фантик. Давайте перейдем к делу. Вы говорили, что у вас есть ко мне предложение.

— Ах да! Простите мне мою болтливость. Конечно, ближе к делу. — Он вынул из кармана свой телефон, положил его на стол и, пару раз тыкнув на него, активировал функцию голографической проекции. Перед глазами Лилит появилось плоское полупрозрачное фото размером примерно со средний телевизор. На фотографии была одна известная ныне актриса — Джезебел Вайт. Миловидная красотка с лицом, к которому явно прикладывался ни один хирург. Да и над телом хорошо поработали. Никакой естественной красоты. Все, что Лилит знала об этой девушке, что в свое время ее пропиарил богатый любовник, вложив в нее целое состояние, и то, что таланта у этой дамы ни на грамм. Но, несмотря на это, ее личико мелькает по ТВ постоянно. Всевозможные рекламы, популярные сериалы, ТВ-шоу, фильмы. Включи абсолютно любой канал и будь уверен в течение минуты она так или иначе там засветится либо сама, либо кто-то о ней упомянет. Более того, даже в новостях она «сверкала». В последнее время за ней закрепилась слава скандальной звезды. То в центре города оголится, то ее поймают с поличным на потреблении наркотиков, то в постели с мальчиком-подростком, не достигшим возраста согласия. В общем, образ жизни она вела совсем не праведный.

— И? — спросила она, не поняв, причем тут фото экранной знаменитости.

— Джезебел — одна из тех, кого я привел в мир шоу-бизнеса. — Он нажимал на экран телефона, лежащего на столе, и фото начали меняться. На них были разные знаменитости, покрупнее и наоборот помельче, богатые и не очень. Самых разных типажей и специальностей. — Со всеми ними я работал на этапе восхождения на звездный олимп. Как видите, портфолио у меня внушительное. Если желаете, могу рассказать подробнее.

— Нет, спасибо. Мне это не интересно.

— Как скажете. — Он пожал плечами и выключил проекцию. — Я предлагаю подписать контракт на работу со мной на полгода. Условия: 10 % со всех гонораров в течение этого времени. У меня для вас есть пару заманчивых проектов, в которых я думаю, вы бы хотели поучаствовать.

— Отказываюсь, — спокойно сказала она и встала со своего места.

— Да погодите же вы! — Встрепенулся Конрад. — Объясните хоть причину отказа?

— Если вы и вправду агент Джезебел, то должны быть так заняты, что не нашли бы времени встретится со мной. Судя по тому, как часто ее можно увидеть, ей деньги в руки сами рекой текут. Для любого агента это золотая жила. Получается, вы либо мне врете о том, что вы ее агент, либо вас выперли. Что хуже, я не знаю.

— Разве вы не нуждаетесь в агенте?

— Может, и нуждаюсь. Но проходимцы-шарлатаны меня не интересуют. Мне мое время ценно, и возможно, за эти полгода на меня выйдет настоящий агент. С вами я работать не хочу. — Она схватила свое пальто, висящее на спинке стула, и начала одеваться.

— Постойте!

Вскочил и Конрад. Он собирался остановить ее любой ценой. Готов был хоть на коленях ползать, хоть в слезы ударится. Что угодно. Но все его планы разрушил улыбчивый официант, принёсший заказ.

— Ваш экспрессо, сэр. И ваш латте, мадам. Что-нибудь еще?

— Спасибо, не нужно, — сказал Конрад официанту и, как тот удалился, продолжил уже для Лилит. — Я сам отказался работать с Джезебел.

— Вранье.

— Нет, — он покачал головой. — Чистая правда. Если вы позволите отнять у вас еще минут десять, я вам все объясню. А вы пока можете насладиться горячим напитком. Или если желаете, чем угодно в этом кафе. Смело заказывайте, я расплачусь. Только дайте шанс.

Он вновь на нее взглянул умоляющим взглядом. Что-то в этом взгляде было такое, что располагало к себе, неосознанно вызывало доверие. Она уже начала догадываться, что это один из его любимых приемчиков, и все же решила остаться. В конце концов, времени в запасе у нее предостаточно, и она точно ничего не потеряет, если дослушает его до конца. А вот если не дослушает, кто знает.

— Ладно. Но у меня есть условие. Вы говорите, только пока я не допью кофе. Как только чашка опустеет — наш разговор окончен. Никаких возражений, просьб подождать или еще что. Я встаю и ухожу. Согласны?

— Да.

Она повесила пальто обратно и села.

— Начинайте, — сказала она и демонстративно сделала огромный глоток.

Остатки кофе

— Тридцать лет назад, еще до всемирного объединения, в одной захолустной деревне жил мальчик. Деревенька была маленькая, обнищавшая, и немногочисленное население в ней было такое же. Что тогда, что сейчас отсталый Район. Большая часть жителей ютились в бараках и самодельных хижинах. За водой с ведрами ходили к реке. Электричества не было. Ели то, что могли произвести сами. А земля там была не плодородная. Ничего на ней не приживалось, даже трава и та росла еле как. Я лично думаю, это потому что недалеко был крупный город, который взорвали во время первого этапа. Может, это радиация так повлияла или экосистема была выведена из равновесия взрывом. Есть вероятность, конечно, что там всегда так было. А может, тот крупный город когда-то туда отходы свозил. Или…

Лилит громко прихлебнула из кружки.

— В общем, жизнь в деревеньке была тяжелая, унылая и голодная, — тут же вернулся он к первоначальной теме. — Раз в месяц в деревню приезжал торговец из крупного города. Покупал выдубленные шкурки животных и натуральные меха. Охота — единственный промысел, который хоть как-то позволял не умереть с голоду. А продавал он еду. И в качестве жеста доброй воли однажды