Призрак тайны - Даниэла Стил

В телефонной будке Чарли долго раздумывал обо всем этом инаконец, решившись, набрал номер. Послышались длинные далекие гудки; Чарлипочти не сомневался, что никого нет дома, но тут — примерно на седьмом гудке —трубку неожиданно сняли. Это была Кэрол. Она слегка задыхалась, как будто длятого, чтобы ответить, ей пришлось бежать вверх по лестнице, и все же он сразуузнал ее мягкий сексуальный голос.

Болезненная судорога свела его горло, и несколько мгновенийЧарли стоял на холодном декабрьском ветру, не в силах произнести ни слова.

— Алло? — повторила Кэрол, и в ее голосе явственнопрозвучало удивление и нетерпение.

— Привет, это я… — выдавил наконец Чарли, — Япросто хотел пожелать тебе счастливого Рождества… — «…И попросить тебявернуться ко мне, если ты еще меня любишь», — добавил он мысленно.

Чарли пришлось приложить значительные усилия, чтобы несказать Кэрол, как он скучает и как ему плохо без нее, и неожиданно он понял,что позвонить ей было не самым умным шагом с его стороны. Он не разговаривал снею с тех пор, как уехал из Лондона, и теперь одного звука ее голоса оказалосьдостаточно, чтобы Чарли почувствовал себя абсолютно выбитым из колеи.

— Как дела? — Чарли старался говорить небрежно, ноу него ничего не вышло, а самое худшее заключалось в том, что Кэрол тожеуслышала, как дрожит его голос.

— Неплохо. Как ты? Что Нью-Йорк, еще стоит? — Ееголос, напротив, звучал беззаботно и весело, и Чарли с новой силой захотелосьвернуть себе все, что он потерял. Ни катание на лыжах в Клэрмонте, ни всепризраки Новой Англии, вместе взятые, не стоили того, что у него когда-то было.

— Что с ним сделается? — Чарли беспомощно пожалплечами, хотя Кэрол не могла его видеть. После долгой паузы он неожиданнодобавил:

— Вообще-то я уехал из Нью-Йорка неделю назад.

— Ты решил отдохнуть? Покататься на лыжах? — В ееголосе прозвучало облегчение. Кэрол была явно рада тому, что Чарли приходит всебя.

— В конце концов мне пришлось… — сказал он. —Собственно говоря, я взял шестимесячный отпуск…

— Что? — Это было так на него не похоже, что Кэролпросто не поверила своим ушам. Она сама оставила Чарли, чтобы уйти к другому,но это не мешало ей продолжать беспокоиться за него. — Что-нибудьслучилось?

— Нет… то есть да. Это настоящий кошмар — то, чем мнепришлось там заниматься. Понимаешь, они там перелопачивают проектыдвадцатилетней давности и продают богатым клиентам старые чертежи, выдавая ихза новые. Не понимаю, как они до сих пор держатся на плаву! Что касается самогобюро, то это просто гнездо гремучих змей. Каждый стремится тебя подставить,каждый заботится только о себе, а не о деле. Остается только удивляться, что унас в Европе все было по-другому и что мы как-то умудрились не заметить, во чтопревратилась фирма. В общем, я не выдержал и сбежал. Честно говоря, для Джонсас Уиттакером я тоже был как бельмо на глазу. Я задавал слишком много неприятныхвопросов, я стремился что-то изменить, а им это совершенно не нужно. В концеконцов они сами предложили мне отдохнуть полгодика… Только я не знаю, вернусьли я к ним. В апреле я, пожалуй, но думаю об этом, но, если у них все будетпо-старому, я не вернусь. Я просто не смогу мириться с таким положением дел.

— Ты собираешься вернуться в Лондон? — В голосеКэрол звучало сожаление. Она знала, как Чарли любил свою работу, как предан онбыл фирме, и уход оттуда, пусть даже временный, несомненно, стал для негонастоящим ударом.

— Вряд ли из этого что-нибудь выйдет, — ото звалсяЧарли. — У меня, во всяком случае, есть проблемы более важные, чем работа.Например, я еще не решил, как я буду жить дальше и что мне делать со своейжизнью. Я тут снял в Новой Англии один очень интересный домик… Пока поживуздесь, с потом, может быть, слетаю в Лондон и попытаюсь подыскать квартиру.

— Где-где ты снял дом? — растерянно переспросилаКэрол. Она совершенно ничего не понимала, но и сам Чарли разбирался в ситуацииедва ли лучше.

— В Массачусетсе, в одном местечке, называетсяШелбурн-Фоллс. Это в округе Дирфилд, — объяснил Чарли, но Кэрол это ровнымсчетом ничего не говорило. Географию Массачусетса она представляла себедовольно смутно. Кэрол выросла на Западном побережье, в Сан-Франциско, а вНью-Йорк переехала уже взрослой.

— Здесь очень красиво, — сказал Чарли и неожиданнодобавил:

— Здесь я познакомился с удивительной женщиной!

Он имел в виду, разумеется, Глэдис, а не Сару, и Кэролзаметно воспрянула духом. Она была уверена, что рано или поздно это случится, итогда Чарли изменит свое отношение к ней и к Саймону. Для всех троих это былобы лучшим выходом.

— О, Чарли, я очень счастлива за тебя, правда! Тыпросто не представляешь, как это тебе нужно! И тебе, и всем нам.

Слушая ее оживленное щебетание, Чарли криво улыбнулся.

— Да, я знаю, — вставил он. — Только это несовсем то, что ты думаешь. Глэдис семьдесят лет, и она — моя хозяйка. Она сдаламне прелестное лесное шале, построенное в восемнадцатом веке.

— Это звучит интригующе, — разочарованно протянулаКэрол.

Должно быть, у него нервный срыв, решила она. В самом деле,будь с ним все в порядке, разве бросил бы он свою работу в Нью-Йорке? Развеотправился бы бог знает куда, чтобы жить в лесу в какой-то древней развалюхе?Что, черт побери, он делает? И соображает ли он вообще, что делает?

— С тобой правда все в порядке, Чарли? — осторожноосведомилась она. — Я имею в виду…

— Не сошел ли я с ума? — помог ей Чарли. —Нет, я думаю, что со мной все о'кей, хотя иногда…я не уверен. В общем, я думаю,что это самый подходящий план. Если что-нибудь изменится, я тебе сообщу.

На этом Чарли хотел закончить, но не удержался. Он долженбыл знать…

— Как у тебя дела? — спросил он напряженнымголосом. — Как Саймон?.. — «Ты еще не дала ему отставку? Не выгнала кчертовой матери? Не ушла? Может быть, вы оба изменяете друг другу?» — вот чтозначил этот вопрос. Чарли было наплевать на Саймона. Он хотел получить обратносвою жену.

— Все хорошо, Чарли. Все хорошо, — тихо ответилаКэрол. Она все прекрасно поняла, — Печально, печально… — ответил Чарли, иКэрол невесело рассмеялась.

Чарли вел себя как мальчишка, и она очень хорошопредставляла себе, какое у него сейчас выражение лица — грустное, глаза широкораспахнуты. Кэрол по-прежнему относилась к Чарли очень тепло — можно былосказать даже, что она все еще любила его, — однако ее чувства былинедостаточно сильны, чтобы она захотела вернуться к нему.

Слушая ее голос, Чарли отчаянно старался не думать о ней, невспоминать, как выглядит Кэрол, не представлять себе ее светлых волос, тонкойталии и длинных ног, при одном взгляде на которые у него начинала кружитьсяголова. Даже сейчас, стоило ему подумать о них…