Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Вепуат еле слышно фыркнул.

— Первое предложение я переводить не буду. Как думаешь, у них был случай познакомиться с концепцией закрытой одежды?

Гедимин, оторванный от быстрых размышлений о подходящих насосах и оптимальной конструкции плавильных печей, недовольно на него сощурился.

— Скажи им показать источники воды. И печи тоже. Так, без предмета, можно хоть неделю рассуждать.

— Ремонтник… — пробормотал Вепуат, странно усмехаясь. — Я им скажу, что в принципе мы могли бы помочь… посмотреть, что можно сделать. Если они расскажут, чем тут поможет Пламя.

«Верно,» — Гедимин, привставший было с неудобной «лежанки», медленно расслабил руку и снова лёг. «При чём реактор к примитивному насосу? Или к печ… Так. Печи здесь точно на кейеке. Как и подогрев городских пещер. Излучение действительно повысило бы температуру. И в городе, и в печах… А эти Сэта — не такие уж дикари, похоже…»

Его мысли прервало шипение со всех сторон. Гедимин увидел, как когти на руке ближайшего «вожака» судорожно сжимаются, а грива вспыхивает уже не рыжим, а белым пламенем. По пальцам хлестнул горячий воздух.

— Пламя питало Сфен Огня, — бесстрастно перевёл Вепуат. — Тогда всё здесь горело ярче. Богиня карликов перекрыла потоки. Теперь всё — холодное и тусклое. Кейек горит в четверть силы, металл вязнет в печах, от остывшего воздуха больно внутри, и все мало живут… быстро сгорают… Так, ещё что-то…

«Вожак» с побелевшей гривой приподнялся, почти садясь, и что-то прорычал по-джагульски, глядя на Гедимина в упор. Сармату тоже захотелось сесть — лежачее положение было и неудобным, и явно небезопасным. «Разбирательства с карликами,» — мрачно думал он, незаметно упираясь ладонью в камень и готовясь к резкому рывку. «Так и я думал — у всех свои претензии. Накопились за сотни лет. Мало было нам своих „макак“…»

— Гедимин! — Вепуат слегка повысил голос; его глаза потемнели. — Сэта говорит — если мы знаем про Пламя, мы должны знать и про потоки. Если мы не понимаем таких простых вещей — откуда ему знать, что мы видели Пламя хотя бы издали? Что вообще к нему прикасались? Мы водимся с карликами и стражами. Может, мы обманываем всех, как карлики и стражи?

Гедимин с присвистом втянул воздух и поднялся с пола, привстав на одно колено. Со всех сторон накатывали волны жара — каждый Сэта в комнате раскалился добела. Вепуат коротко вскрикнул и поднялся сам, согнув в локте руку с генератором защитного поля.

— Погоди ты, я никого не трогаю, — буркнул Гедимин, угрюмо глядя на «вожаков». — Так они хотят увидеть Пламя?

«Гедимин, ты идиот,» — мелькнуло в мозгу, но сфалт уже был сдёрнут с плеча. Защитное поле, наспех свёрнутое в трубку вокруг вскрытого корпуса, вспыхнуло зеленью. Ослепительный зелёный луч ударил в потолок — и вся пещера зажглась белыми огнями. Здесь было воткнуто в мелкие выемки много кейека — и весь он сейчас накалился докрасна, а жаровня превратилась в миниатюрное Солнце. Помянув про себя уран и торий, сармат хлопнул по крышке, запечатывая реактор. Зелёный свет погас, но никто этого не заметил — так ярко горели белый и золотой.

— Ядро Сатурна! — выдохнул Вепуат в наступившей тишине. — М-да, ремонтник, ты не мелочишься…

Что-то загудело — на очень низких частотах, еле слышно, болезненно сдавливая череп и отзываясь вибрацией в пальцах. Гедимин повернулся к Сэта — они лежали спокойно, глядя на сарматов светящимися глазами, только уже не багровыми, а золотистыми.

— Это — Пламя, которое будет на том холме? — перевёл Вепуат первый заданный в тишине вопрос.

— Нет. То будет гораздо сильнее. Даже то, что на холме. А то, что под холмом, — сильнее в сотни раз, — Гедимин положил ладонь на приклад сфалта. Странный гул прекратился, но ветер засвистел громче, будто кто-то переключил режимы вентиляции. «А ведь здесь нет насосов. Только прямоток, естественная конвекция,» — подумалось сармату, и он невольно вздрогнул. «И если снаружи не было очень резкого похолодания… Похоже, я своей дурацкой вспышкой подогрел всю колонию. Не одну эту комнату, а весь город. Мать моя колба!»

— Тебе, держащему в руках Пламя, равному Куэннам, не зазорно работать на карликов? — спросил «вожак». Его грива снова порыжела; он держал в кулаке что-то из нагрудных подвесок, и его рука едва заметно дрожала. Гедимин сузил глаза.

— Как же это надоело, м-мать моя пробирка… Вепуат! Скажи им самыми понятными словами. Мы — сарматы. Мы пришли строить реактор. Нам нет дела до местной грызни. И она нас очень раздражает. Если рядом с реактором и вокруг него все эти банды будут расходиться мирно, мы разделим его энергию на всех. Если грызня хоть как-то коснётся станции, реактор погаснет вовсе. Друг друга — хоть сожрите, но нам работать не мешать!

Он замолчал, тяжело дыша. Сердце колотилось на полпути к горлу. Грудь болезненно сдавило. «И что бы, правда, не прийти сюда какому-нибудь Маккензи…» — с тоской подумал он. Вепуат, сделав успокаивающий жест, быстро заговорил по-джагульски. Гедимин, угрюмо щурясь, следил за «вожаками». Краем глаза он видел Сэта в пластинчатой броне, застывших у двери, — «местный патруль», как подумалось ему. Когда они там появились, Гедимин не заметил.

— Ты говоришь, как Куэнны, — с нервным смешком перевёл Вепуат. «Вожаки» лежали смирно — даже, кажется, успокоились после «речи» сармата. Тот, кто сжимал в кулаке подвеску, снял её вместе со шнуром и обратился к Гедимину.

— Видимо, те, кто держит Пламя в руках, всегда немного Куэнны, — Вепуат заговорил со странной интонацией, обычно ему несвойственной. — Даже в чёрной броне. Мы надеемся, что вы не лжёте. Мы не хотим никакой грызни с равными Куэннам. Мы были на вашем холме. Никто не напал на нас. Можешь приходить в Сфен Огня — и ты, и твои сородичи в чёрной броне. Сэта не нападут на вас.

Он взял у «вожака» подвеску и, разгладив красную бахрому, показал цацку Гедимину. Ничего сложного в ней не было, — обрубок полой кости, с одной стороны суженный и заклёпанный, с грубовато выкованным ушком для подвеса. Из костяной трубки